Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz

ВИН Александр

Итак, далее…. Напоминаю, коллеги, прошло три с половиной года после высадки нашего героя на чудный островок. Робинзон успешно устроил свой быт и вот… Цитата вторая, более сильная, поэтому попрошу обойтись здесь без особых эмоций. «Я решил сходить взглянуть на нашу корабельную шлюпку, которую ещё в ту бурю, когда мы потерпели крушение, выбросило на остров в нескольких милях от моего жилья. Шлюпка лежала не совсем на прежнем месте: её опрокинуло прибоем кверху дном и отнесло немного повыше, на самый край песчаной отмели, и воды около неё не было. Если б мне удалось починить и спустить на воду эту шлюпку,

она выдержала бы морское путешествие, и я без особенных затруднений добрался бы до Бразилии. Но для такой работы было мало одной пары рук. Я упустил из виду, что перевернуть и сдвинуть с места эту шлюпку для меня такая же непосильная задача, как сдвинуть с места мой остров. Но, не взирая ни на что, я решил сделать все, что было в моих силах: отправился в лес, нарубил жердей, которые должны были служить мне рычагами, и перетащил их к шлюпке.

Я обольщал себя мыслью, что, если мне удастся перевернуть шлюпку на дно, я исправлю ее повреждения, и у меня будет такая лодка, в которой смело можно будет пуститься в море».

– Заметьте, я остановился до того, как вы задремали.

Мужчина захлопнул книгу.

– Малыш Робин так и не выполнил ничего из задуманного! Ну, и кто он после этого?!

Сашка одними губами выразительно произнёс короткое слово. Мишаня смешно хрюкнул, уткнувшись лицом в скатерть.

– Вот именно, уважаемый! Наша задача и состоит в том, чтобы большинство телевизионных зрителей, посмотрев то, что мы тут сотворили, отреагировали бы примерно так. Кстати, Ализе, Сашка сейчас не ругался, он просто умело скрыл от дамы свои некорректные эмоции.

– И ещё, Ализе…

Молодая женщина словно очнулась от каких-то своих мыслей.

– Да, да, конечно…!

Старший пристально посмотрел на неё.

– Вы не могли бы угостить нас своим волшебным кофе?

– О, да!

Француженка по-девчоночьи легко вскочила с кресла.

Пологий песчаный берег уходил косой полосой до самого горизонта. Зелёные неровности леса над ним сначала разделялись на высокие сосны и плотный лиственный подлесок, потом постепенно смазывались вдалеке в единую тёмную черту над светлой ниточкой песка.

Тёмно-синяя вода залива блестела до самого дальнего, противоположного берега.

Светловолосый юноша и его старший спутник, не очень спеша возвращаться, шли вдоль кромки воды, и так же, не торопясь, разговаривали. Их лагерь был уже близко.

– Ну, как, ты сегодня не очень устал?

Мужчина оглянулся на юношу, тот молча пожал плечами.

– Не жалеешь, что ввязался?

– Ты что?! Классно! Хочется побыстрей посмотреть, как всё у нас получится!

– По-моему, дела происходят точно по плану. За два дня тебе удалось сделать общую конструкцию. Так? Так. Шлюпку ты перевернул и поставил на ровный киль всего за полдня. Это очень здорово! Замерь, не забудь, на какое расстояние ты двинул её сегодня к воде. Только точно, понял? С диаметром барабана мы тоже правильно угадали. После двух, трёх полных оборотов витки каната лягут на нём вплотную – тебе будет легче, сразу почувствуешь.

– Думаю, за три дня продвинешь шлюпку до самой воды. Потом перекинем канифас-блоки ближе, ещё один день займёт сброс корыта на глубину. Сутки, не меньше, – на установку

мачты, на подготовку всего такелажа, ну, и потом снимаем тебя в полной красе, под белыми парусами, уже на волнах, на пути к свободе!

Сашка молча слушал, сосредоточенно шлёпая босыми ногами по мелким прохладным волнам.

Тяжело, конечно, не видеться месяцами, говорить при встречах коротко и, почти всегда, о разном….

Они так были заняты друг другом, своим разговором и планами, что совсем не замечали, что кто-то их внимательно рассматривает.

«Осознают ли эти двое, что когда-нибудь случится неизбежное и жестокость неумолимого времени поменяет их, без предупреждения и согласия, местами в этом мире.… Двое.… Один очень скоро будет настоящим мужчиной, обязательно; другой – всё ещё им остаётся…

Холодные голубые глаза, большой умный лоб, решительный подбородок и мощные плечи…

Юноша уже сейчас немного повыше, его светлые, растрёпанные ветром волосы пока ещё легки и свободны.…

А у того уже седина…, но очень славное, загорелое, обветренное лицо…».

Не выпуская из рук бокал вина, Ализе уютно устроилась в тени навеса, подобрав ноги в тесноту плетёного кресла.

«Наверно, я очень долго буду помнить их…».

– Пусть штативы до завтра останутся на песке? Хорошо?

Оператор Миша стоял перед ней с камерами в руках и большой чёрной сумкой на плече.

– Конечно, да, да…

– И третью камеру тоже к тебе в трейлер занести?

– Делай, как знаешь, Миша! Только, чтобы всё было в порядке!

– …А в порядке всё у нас будет утром! Интеллектуалы примутся за поправку сценария, а бурлак опять поплетётся к станку!

Старший окинул взглядом площадку и уважительно посмотрел на толстенького паренька. Обеденный стол был чист, небольшой генератор дисциплинированно тарахтел за палатками, штативы спрятались под лёгкие голубые чехлы.

– Спасибо, Мишаня, за качественную приборку! Мытьём посуды сегодня займётся Сашка! Он только что на прогулке попросил меня об этом. Извините, но я не смог ему в этом отказать.

Лукавые смешинки прыгали в голубых глазах.

– Я сейчас в поселок. Думаю, что пришла пора поставить некоторую местную общественность в известность о наших опытах. Завтра доснимем крупные планы лебёдки и ворота, подумайте сообща в моё отсутствие, как это сделать быстрей и лучше. Нам нужно хорошим зрительным рядом, пока без комментариев, дать возможность легко понять принцип их действия и то, как эти механизмы были здесь Сашкой устроены. Погода завтра будет, обещаю. Миш, спутник не выключай, антенну не свёртывай. Может, вечером оно мне и пригодится.

– Шеф, пиво будешь?

– Нет, я за рулём.

– За каким?

– Ты же, надеюсь, не против, если я воспользуюсь твоим мотоциклом?

Мишаня опять неловко поперхнулся, пустив на майку обильную пивную пену из запотевшей банки.

– Не шутишь?! Ты что, умеешь на байке рассекать?

– Ракетопланом я управлять ещё не пробовал, а остальное… Моё пиво лучше отдай вот тому юноше с печальными и кроткими глазами. Пока он окончательно не уснул. После трудов-то праведных…! Ну, всё. Буду к отбою.