Эта свирепая Ева (сборник)
Шрифт:
Извержение началось с гигантского взрыва, который наблюдался с борта японского рыболовного судна «Мито-мару 35» в пяти милях от места катастрофы. В небо взметнулся столб огня, дыма и пепла высотой не менее пяти километров. После взрыва возникла цунами — мощная приливная волна, высотой метров в 20 и с огромной скоростью понеслась к берегам Эквадора. Огромный водяной вал подкинул «Мито-мару» в воздух и затем забросил судно в глубь побережья на полтора километра. Все кофейные и банановые плантации и строения на этом участке суши целиком смыты.
(газета «Телеграфа», Эквадор).
Глава XIII. «ЖАННА»
Он знал, что бывают такие урага
ны, во время которых ничто не может уцелеть.
Конвоир поторапливал, то и дело поглядывая на солнце. Он вывел Кудоярова на бетонную дорожку, по которой час назад увели его товарищей. В конце просеки глазам начальника экспедиции открылась необычайная картина: обширная площадь, покрытая развалинами. Кустарники и ползучие растения заплели их: художник назвал бы эти руины живописными, писатель — величественными, археолог — уникальными. Здесь, по-видимому, располагался некогда грандиозный храмовый и административный комплекс, народа, самое имя которого осталось неизвестным современному человеку.
Меж развалин были разбросаны огромные шары из обсидиана, от двух до пяти метров в диаметре, идеально круглой формы и безупречно отполированные. Кудояров осведомился у конвоира: что бы это могло означать? Тот только плечами пожал. Но судя по тому, что шары были расположены в определенном порядке и образовывали геометрические фигуры, Кудояров сообразил, что они служили древним аборигенам для астрономических вычислений. Вместе с тем ему стало ясно: не время вело здесь свою разрушительную работу. Почти все здания были разобраны человеческими руками, они же сложили блоки красноватого тесаного камня в большие аккуратные штабеля. Тут, несомненно, потрудились «нибелунги» — вот откуда был взят материал для строительства колонии и ограды вокруг нее.
«Ну и варвары!» — подумал Кудояров. От всего комплекса, представлявшего, надо полагать, колоссальную ценность для археологов и историков, уцелело одно здание пирамидальной формы, вероятно — храм.
Большая часть растительности была вырублена, но храм стоял среди купы очень высоких деревьев, осенявших его своими кронами. Архитектура показалась Кудоярову очень оригинальной: пирамида из наложенных один на другой восьмиугольных дисков метра в два вышиной каждый. Каждый последующий диск был в диаметре меньше предыдущего. Таким образом, здание представляло как бы круговую лестницу и напоминало известную детскую игрушку — «пирамидку», только колоссально увеличенную в размерах. Сам храм на вершине был сравнительно невелик и увенчивался скульптурой: бюст человека, на который, была посажена орлиная голова. Это было человеческое существо, но не принадлежавшее ни к одной из существующих ныне рас: с высоким лбом, большим ртом, губами, изогнутыми как лук, и совершенно круглыми глазами и носом-клювом.
Изваяние было выполнено из обсидиана алмазной твердости, макушка его касалась крон деревьев, лианы добрались сюда и оплели его, но все же и то, что было видно, поражало мастерством и реалистичностью изображения.
Вот, собственно, и все, что успел рассмотреть Кудояров. Ночь свалилась на сельву внезапно, как удар грома. Солнце, ярко светившее до последнего мгновения, погасло мгновенно, с быстротой свечи, задутой ветром. Мрак скрыл руины. Только вершины деревьев по краям площади выписывались на фоне звездного неба затейливыми узорами.
Страж засветил электрический фонарик, и они стали подниматься по широким ступенькам (Кудояров насчитал их ровно сто).
Храм на вершине пирамиды был построен так капитально, что века оказались бессильны перед творением древних зодчих. Новым владельцам оставалось только приспособить его для своих целей в качестве склада, гостиницы, гауптвахты, а возможно, и тюрьмы.
Кудояров оказался в небольшом помещении, обставленном как общежитие в какой-нибудь захудалой гостинице. Ничего лишнего: пять коек, шкафчик, вешалка, стол, табуретки. На столе аккумуляторный светильник.
Начальника экспедиции встретили радостными восклицаниями.
Кудояров осмотрелся. Комната была побелена, но — странное дело — там и сям сквозь слой белил проступали древние фрески. Монахи старательно уничтожали эти еретические изображения, но они оказались поразительно стойкими. Дело было, очевидно, в секрете красок: ни белила, ни штукатурка на фресках не держались, и как ни замазывали благочестивые отцы стенные росписи, они с поразительным упорством лезли «на свет божий».
Кудояров взял светильник и подошел к стене. Три параллельные фриза опоясывали комнату, начинаясь под потолком и доходя до середины стены, причем на каждом из них повторялось одно и то же изображение. На верхнем — тот самый, орлиноголовый, в тиаре, украшенной цветами, поражал чудовище с головой саблезубого тигра и крыльями за спиной. На среднем фризе орлиноголовый летел на каком-то странном аппарате с огненным хвостом. И, наконец, на третьем, нижнем фризе опять-таки повторялась фигура саблезубого крылатого тигра.
— Странно, очень странно! — сказал Кудояров. Апухтин подошел к нему.
— Инопланетные пришельцы, как вы думаете, Евгений Максимович? — спросил он, показывая на орлиноголового.
— Не думаю. Земляне. Возможно, из Пацифиды. Но очень, очень давно. Вот что удивительно: тигры в сельве не водятся, тем более саблезубые. Они вымерли много тысяч лет назад. Мифы? Или отражение реальных событий? Разгадку нужно искать на дне океана…
Кудояров поставил светильник на место, подошел к двери и подергал за ручку. Заперто.
— Итак, друзья, — молвил начальник экспедиции, обводя взглядом товарищей, — гостеприимство по-нацистски…
— Евгений Максимович, мы вас слушаем, — сказал Скобелев. — Где мы находимся?
— В колонии «Нибелунги».
— Понятно. Символика в старонемецком вкусе, вполне в стиле нацистов. Вас допрашивали?
— А вас?
— Пока нет.
— А меня допрашивали. И, представьте, кто?
— Трудно угадать.
— Сам… — Кудояров назвал весьма одиозное имя. — Насколько я понял — он шеф этой колонии.
— Невероятно. Ведь ему сейчас должно быть лет, что-нибудь около восьмидесяти.
— Так оно и есть. Совсем дряхлый…
Начальник экспедиции начал делиться своими догадками:
— Я видел его фотографии, сделанные, правда, когда этот «Коричневый Агасфер» был много моложе. Посмотрели бы вы его физиономий) сейчас! Можно догадаться, что ему не раз делали пластическую операцию лица, — это, знаете, когда парафин впрыскивают под кожу. Но, как говорится, «бог шельму метит»… На щеке у него остался шрам в форме латинской буквы «с», полученный на дуэли, когда он еще буршем был. В свое время такие шрамы были гордостью их носителей, но теперь никакое искусство хирургов не смогло избавить его от этого клейма. Впрочем, дело не в шраме. Поглядели бы вы, чего они тут нагородили — целый комбинат. Я с трудом представляю себе, каких денег все это стоило. Несомненно, слухи о том, что «подводники» располагают неограниченными средствами — не лживы. Здесь, в этом гадючьем гнезде, они восстановили фашистские порядки.