Эта свирепая Ева
Шрифт:
– Какие у вас впечатления от симпозиума?
– спросил Кудояров.
– Страшно интересно. И гвоздь его - доклад Румянцева.
Он, прищурившись, глядел на меня, раздумывая.
– Знаете что? Хотите видеть тайфун в лаборатории?
– Спрашиваете, Евгений Максимович!
– Тогда приезжайте. Послезавтра - сегодня у нас среда? ну вот, в пятницу к восьми утра на экспериментальный полигон нашего института. Располагаете временем?
– Конечно, Евгений Максимович!
Кудояров достал визитную карточку, написал на обороте адрес полигона и поставил свою подпись.
– 20 минут езды на электричке. Это будет вам пропуском.
Я знал, что Кудояров любит и привечает писателей, журналистов, художников, но такой удачи я просто не ожидал.
...Нет, Андрей. Ты положительно неисправимый романтик. В короткие минуты беспокойного сна с четверга на пятницу тебе снятся океанские дали и участники симпозиума, для большинства которых Океан - дом, рабочее место, снитесь вы
Паладины Зеленого храма,
Над пасмурным морем
следившие румб...
Смотри, Андрей, не вздумай сам начать сочинять стихи...
22 июля
Готовимся к заходу в Дакар, крупный порт на северо-западе Африки, столицу республики Сенегал. Утром объявлен аврал "по наведению косметики", как выражается старпом Шестаков. В нем принимают участие все находящиеся на борту "Академика" свободные от вахты или от неотложных корабельных и научных работ, независимо от ученых званий и должности. Извинительной причиной служит только пенсионный возрастсвыше шестидесяти.
Забавно было видеть кандидата наук с изрядной лысиной и холеной бородкой клинышком, старательно драющего шваброй палубу, или корабельного врача, человека отнюдь не старого, но уже нагулявшего изрядное брюшко, со шлангом в руках. Боцман Замиралов, в эти часы полноправный хозяин на всех палубах, только покрикивает хриплым командным басом: "Эй, там, по правому борту, товарищ, который с бородкой, чаще споласкивайте швабру!"
Сразу после завтрака мы услыхали по внутренней связи глуховатый голос капитана Леха: "Капитан приглашает пресс-группу занять рабочие места на верхней палубе". Наша бригада состоит из меня, корреспондентов еще двух центральных газет и Агентства Печати Новости, оператора кинохроники. (В фотокорреспондентах надобности нет, так как кроме нас, журналистов, на судне, кажется, нет человека, который не располагал бы фотоаппаратом). В подкрепление приданы: Лев Маркович Киперфлак, и суперкарго* Маша Находкина, Мария Ивановна, "звезда и украшение корабля", по высокопарной терминологии Льва Марковича. Наши остряки "выдали" ей прозвище "Суперкарга", что является чистой игрой слов и никак не соответствует действительности: это молодая, очень миловидная и обходительная женщина. Бригадиром к нам поставлен матрос Руденя, ученых степеней не имеющий, зато отлично осведомленный, что такое чистота на корабле и как ее наводить.
Киперфлак вообще-то попал на "Академик" случайно. Перед самым отходом в рейс неожиданно и весьма серьезно заболел наш заведующий материальной частью, и командование было вынуждено взять на эту должность того, кого предложило Министерство морского флота. Этот одессит сделал за свою жизнь два рейса на Черном море и один на Балтике и поэтому считает себя старым морским волком. Ходит с развальцей и не выпускает из зубов трубки, которую курить не умеет, и поэтому она у него постоянно гаснет. На корабле ему присвоили клички: первая - "Товарищ, везде наводящий порядок" - за приверженность к администрированию где нужно и не нужно, и вторая-"Рококо"-за пристрастие к этому словечку ("Мария Ивановна - oro!
– это сплошное рококо!").
На уборку Киперфлак вышел в радужных шортах и шелковой рубашке в стиле "радость папуаса". Вид, как всегда, полный напыщенного достоинства, тем более, что рядом - предмет его воздыханий (Киперфлак очень влюбчив).
– Прямо - голландский петух!
– шепчет мне Радий Макаренко младший научный сотрудник Института земного магнетизма, большой затейник и озорник. И неожиданно направляет шланг на Киперфлака. Мощная струя окатывает того с ног до головы. "Суперкарга" громко и заразительно хохочет и от этого становится еще привлекательнее.
– Хулиганство!
– вопит Киперфлак.
– Пардон!
– в комическом отчаянии восклицает Радий, шланг в его руке при этом подает еще основательную порцию океанской воды прямо в физиономию Льва Марковича.
Все это, конечно, грубоватая, но безобидная проказа: в тропической температуре одежда на Киперфлаке высохла бы через пять минут, но бедный Рококо в ярости бросает швабру и несется жаловаться капитану.
Он влетает в капитанскую каюту без стука. Капитан Лех сидит на кожаном диване в турецкой позе, поджав под себя скрещенные ноги, и беседует со Скобелевым (Геннадий Сергеевич и передал мне потом диалог между "кэпом" и Киперфлаком).
Лех Казимирович с участливым видом выслушал гневную тираду Киперфлака. После продолжительной паузы сказал, обращаясь к Скобелеву:
– А знаете, Геннадий Сергеевич, в моей молодости за такие штуки купали с раины...
– Что это такое?
– оторопело спросил Киперфлак.
– Провинившегося на длинном лине* сбрасывали с реи за борт и протаскивали под килем корабля.
Киперфлак озадачен:
– Мне кажется, Лех Казимирович, что для Макаренко это будет слишком суровым наказанием. Хотя, конечно, молодежь нужно учить. Распустились...
– Извините, Лев Маркович, но я имею в виду не того молодого шутника, а того, кто жалуется...
– Как же так?
– пискнул Киперфлак, но "кэп" сурово оборвал его:
– А так: идете в море и боитесь соленой воды. Следовало бы списать на берег, как не соответствующе го назначению. На сей раз прощаю. Идите на свое рабочее место.
– Пустяковый человек!
– резюмировал Лех, когда Киперфлак ретировался.
– Нужно было видеть физиономию нашего Льва, - от души смеялся Скобелев, этот "рыцарь печального образа", из которого вообще-то с трудом можно было выжать улыбку.
А "Академик" тем временем приобретал первозданный блеск и нарядность...
Хроники
XX ВЕК. "БЕТСИ". АВГУСТ
СЕНТЯБРЬ 1965 г.
"Бетси", одна из самых опустошительных бурь нашего века, не хотела признавать никаких закономерностей, которые выявили ученые в движении ураганов. Ее путь был неожиданным и прихотливым.
Дата рождения "Бетси" - 27 августа. В этот день с метеорологического спутника "Тайрос" был принят фотопортрет этой взбалмошной "дамы" - крупное скопление облаков в форме спирали в Атлантике, близ Наветренных островов.