Этернум 5
Шрифт:
– Боже, храни адмирала! –от чистого сердца обратилась к всевышнему я, лишь на миг представив нарисованную драйдой картину, – как его состояние?
– Жизненные показатели улучшаются, но восстановительный период после такой операции не может быть коротким, – черная хламида плавно заколыхалась – видимо, это коммандер Ил’Реми издала сокрушенный вздох, – думаете, перед мной никогда не стояло нравственных дилемм? Адмиралу нужен полноценный отдых, в идеале – даже длительный медикаментозный сон, но я буду вынуждена поднять его с больничной койки и сообщить, что шартские корабли уже на подлете. А вдруг нагрузки его убьют? Я вам ни на что не жалуюсь, старпом, просто на этом примере показываю, что мы все проходим через испытания…
– А если адмирал не придет в себя, что мы будем делать
Драйда молчала так долго, что меня начала напрягать эта гнетущая тишина. Несколько минут спустя Ил’Реми заговорила, но ее мелодичный голос на этот раз звучал, как треск рвущейся струны.
– Я не знаю, старпом, – неожиданно призналась драйда, и когда я изумленно вскинула брови, уверенно добавила, – но мы обязательно что-нибудь придумаем, потому что обратного пути у нас больше нет, и отступать нам некуда.
В последнее время я, как правило, не лезла за словом в карман, и зачастую не стеснялась швырять правду в лицо, однако, сейчас у меня разом пропал дар речи, и на протяжении нескольких секунд я лишь молча раскрывала рот выброшенной на лед рыбиной. Я успела привыкнуть к тому, что драйда всегда четко видит не только цель, но и способы ее достижения, однако, сегодняшние откровения коммандера Ил’Реми заставили меня иначе взглянуть на некоторые вещи. Хотя… Где, как не в Спецкорпусе Х, обучают манипуляциям высочайшего уровня, и возможно, что я совершенно напрасно верю в растерянность драйды. Вдруг мне надо вынести урок, что поддаться психологическим трюкам бывает очень легко, и опытный агент никогда не примет за чистую монету даже самые искусные попытки установить доверительные отношения?
– Может, поспите немного? – заметив, как омрачилось мое лицо, предложила Ил’Реми, – вы устали, это плохо. Судьбоносные решения лучше принимать на свежую голову. Я понимаю, что с мостика мне вас не выгнать, так что откиньте кресло и попробуйте подремать. У нас есть в запасе еще часа три, потом нужно будет подготовиться к переговорам. Если, пока вы спите, что-то пойдет не так, я обещаю сразу же вас разбудить.
Глава
XII
Сложно было отрицать, что предложение драйды показалось мне невероятно заманчивым, но внутренние предубеждения упорно не позволяли мне его принять. По сути это означало отдать «Этернум» в полное распоряжение Спецкорпуса и окончательно утратить даже слабую иллюзию контроля над ситуацией, а с другой стороны, от меня здесь уж и так давным-давно ничего толком не зависело. Быть может, мне и вправду не стоило проявлять категоричность, тем более, что организм всё настойчивее требовал отдыха, да и перспектива снова воспользоваться злосчастными стимуляторами выглядела крайне безрадостно. Я прекрасно сознавала, чего стоят обещания Ил’Реми, но соблазн был чересчур велик, и скрепя сердце я решила рискнуть. Эргономичное кресло будто было создано для релаксации, и едва я переместила спинку в удобное положение полулежа, как мои веки мигом отяжелели. Мне действительно была так остро необходима эта чертова передышка, что я даже не почувствовала того момента, когда провалилась в сон.
Странно, но мне вообще ничего не снилось – разум окутала тьма, мозг резко выключился, как по щелчку рубильника, и именно с этого места у меня в памяти начинался внушительный провал. Пробуждение наступило так же внезапно, словно кто-то вошел в комнату и зажег электричество. Свет больно ударил в глаза, я подскочила в кресле, часто заморгала и долго не могла сообразить, где я и что происходит вокруг. Знакомые очертания мостика «Этернума» меня слегка успокоили, но по мере возвращения в реальность я отмечала для себя всё новые детали. Например, где-то совсем рядом витал характерный запах медикаментов – так пахло от униформы доктора Маркуса или от того, кто в течении длительного периода находился в корабельном лазарете.
– Сэр? – неловким движением я попыталась выпрямиться по стойке смирно, но голова закружилась, и я чуть было не рухнула обратно в кресло. Кое-как мне удалось удержаться на ногах, но перед глазами по-прежнему стоял такой густой туман, что я автоматически усомнилась, не является ли мой собеседник исключительно плодом воспаленного рассудка.
– Вольно, энсин! – разрешил адмирал Тер-Шелл, и теперь я наконец поняла, что за яркая вспышка ударила мне в лицо. Это камень Орн, имплантированный в подбородок Главы Спецкорпуса, пламенел багровыми отблесками точно на уровне моих глаз. Адмирал снова был вынужден прибегнуть к помощи гравикресла, но голос у него был достаточно бодрым, что заставило меня проникнуться определенным оптимизмом. Изможденный, мертвенно бледный, с черными провалами запавших глаз и пепельно-серым оттенком некогда смоляных волос Тер-Шелл парадоксальным образом сохранил свой необъяснимый шарм, но если ранее он был похож на демона –обольстителя из древних земных легенд, то сейчас скорее напомнил каноничного вампира. Не знаю, какую роль играл камень Орн, но пылающий имплант не только придавал Командующему Спецкорпусу абсолютно потусторонний вид, формируя имидж всемогущего сверхсущества из иного мира, но и служил эффектным дополнениям огненным линиями ритуальной татуировки, вновь проступившей на месте уродливых шрамов.
– Я рада, что вы снова с нами, сэр! – ничуть не покривила душой я, и лишь затем боковым зрением увидела облако черной ткани, настороженно прислушивавшееся к нашему разговору.
– Благодаря коммандеру Ил’Реми, – с непривычной теплотой произнес Тер-Шелл,– ну и конечно же вам, энсин Бернович. Идея с криокамерой ведь принадлежала вам?
– Так точно, сэр! – я отчаянно старалась отвечать строго по Уставу, и адмирал наверняка оценил мои усилия, но сам предпочел свести формализм до минимума.
– Коммандер Ил’Реми кратко ввела меня в курс дела, – сообщил Тер-Шелл, – я предвидел нечто подобное, но не думал, что события будут развиваться с такой скоростью. Что ж, чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше. Если все готовы, то мы можем приступать к брифингу. Энсин Бернович?
–Я готова, сэр! – наспех пригладила растрепавшиеся во сне волосы я,– может, удобнее будет переместиться в кают-компанию?
– В этом нет смысла, – бросил адмирал, -во-первых, нас всего трое, а во-вторых, я не хотел бы оставлять мостик без присмотра. Итак, вводные данные. Что мы имеем? Коммандер Ил’Реми, вам слово.
К Главе Спецкорпуса можно было относиться по- разному: с ненавистью за неоднозначные методы работы, с восхищением за целеустремленность и находчивость, с презрением за низкое происхождение и обман зауритской элиты, но, полагаю, что и преданные поклонники, и заклятые враги Тер-Шелла были солидарны в одном – в чрезвычайных ситуациях адмирал проявлял чудеса изобретательности и без сожаления ломал стереотипы. Несмотря на то, что рядом с ним я постоянно испытывала ярко выраженный дискомфорт, а из глубины миндалевидных глаз в меня, казалось, вглядывалась сама бездна, мое отношение к Командующему Спецкорпусом нельзя было назвать однозначным. Положа руку на сердце, я выдохнула с облегчением, когда увидела Тер-Шелла на мостике – во всяком случае адмирал не боялся взять на себя ответственность, и я надеялась, что впредь мне больше не придется взваливать на свои плечи сей тяжкий груз.
Драйда обрисовывала текущую обстановку четко и по существу, но мелодичные переливы звонкого голоса превращали казенные фразы в песенные куплеты. Лирические напевы безусловно ласкали слух, но при этом регулярно отвлекали от доклада и не давали настроиться на рабочий лад. Впрочем, Тер-Шелл слушал драйду с холодным вниманием, и с каждой минутой всё сильнее походил на себя прежнего, если конечно не считать осунувшегося лица и серого оттенка некогда иссиня черных волос. Даже сидя в гравикресле адмирал больше не производил впечатления немощного создания, только что выкарабкавшегося с того света – слишком уж живым и ясным был его пронзительный взор. Камень Орн отбрасывал кроваво-красные тени на тонкие, аристократичные черты и я буквально кожей чувствовала, что вместе с имплантом в тело Главы Спецкорпуса стремительно возвращается жизнь.