Этернум
Шрифт:
Если отталкиваться от приглушенного освещения палубы, на судне стояла «ночь». В космосе день и ночь были категориями относительными, поэтому оперировали ими главным образом для удобства, описывая привычными понятиями промежутки сна и бодрствования. «Днем» коридорные лампы горели на всю катушку, а «вечером» переходили в энергосберегающий режим, излучая мягкое, деликатное свечение. Вся эта «иллюминация» регулировалась умной автоматикой, и я могла лишь предполагать, повлияла ли аномалия на суточные ритмы нашего корабля. Да что там греха таить, я легко допускала, что провалялась в отключке куда дольше, чем мне казалось, и коммандер Рэнд совсем не зря выдает информацию о произошедшем строго в минимальных терапевтических дозах.
В каютах по соседству со мной были расквартированы такие же младшие офицеры, проходившие службу в различных подразделениях «Этернума» – техники, медики, связисты…
На первый взгляд казалось, будто галлиец мирно отдыхает после тяжелой смены, до подбородка накрывшись пледом, причем, в сон Ичир погрузился так глубоко, что его не разбудило даже наше с Рэндом неожиданное вторжение. На свое имя галлиец также не отреагировал, но старпома это ничуть не удивило, как если бы он наблюдал аналогичную картину раз эдак в трёхсотый.
ГЛАВА III
Теперь я точно знала, почему сканер биометрических данных свободно пропустил коммандера Рэнда в мою каюту – по неизвестным пока причинам считывающее устройство внезапно прекратило надлежащим образом функционировать и вместе приветственного подмигивания отображало лишь тусклую сенсорную панель, а датчик альтернативной идентификации по голосу упорно не подавал признаков жизни. Объяснения этому феномену могло быть по меньшей мере два: или старпом вручную отключил блокировку дверей сразу по всему звездолету, или в ходе чрезвычайной ситуации на борту в системе произошла критическая ошибка, в итоге и вызвавшая массовый сбой в работе сенсоров. По злой иронии, устранениями такого рода неполадок на корабле, как правило, занималась бригада штатных электронщиков во главе с Ичиром, но судя не внушающему оптимизма состоянию галлийца, копаться в распределительных щитах и менять сгоревшие микрочипы на «Этернуме» отныне предстояло кому-то другому. Вот только если неутешительные прогнозы Рэнда вскоре получат прямое подтверждение, и вот-вот выяснится, что на борту действительно не осталось дееспособных членов команды, уповать мы будем вынуждены лишь на собственные силы, а с учетом моей узкой специализации, мне даже предположить было сложно, для чего бы я могла сейчас сгодиться.
Боковым зрением я заметила, что правая рука старпома напряженно сжимает оружие, и пока я с ужасом вглядываюсь в неподвижные черты Ичира, коммандер Рэнд пребывает начеку, готовый молниеносно выхватить бластер при малейшем шорохе снаружи. Но окружающую тишину нарушало только мое неровное дыхание – я застыла в ступоре и бестолково таращилась на галлийца, тщетно пытаясь выудить из недр памяти базовые познания в области физиологии инопланетных рас и хотя бы приблизительно оценить степень нависшей над Ичиром угрозы. К сожалению, в голове царил первобытный хаос, и при всем желании мне так и не удалось вспомнить, какую величину должна составлять естественная для галлийцев температура тела, и насколько опасным для представителей этой расы является замедление пульса.
–Галлийцы – холоднокровные существа, энсин, – подсказал старпом, вероятно, порядком уставший молча наблюдать как я сосредоточенно морщу лоб в поисках неумолимо ускользающей истины, – можете поверить мне на слово, с медицинской точки зрения с ним всё нормально, как и со всей командой «Этернума». Но они будто парализованы – нет рефлексов, нет реакции на свет, звук и прикосновения, однако, все жизненные показатели организма при этом определяются в пределах нормы для конкретной расы. Сканирование корабля не позволяет выявить членов экипажа, не затронутых аномалией, формально все живы и здоровы. Обойдем еще три каюты, и если нам больше никого не удастся привести в чувство, ответственность за дальнейшую судьбу «Этернума» и его команды ляжет на нас двоих. И чтобы вы не питали напрасных надежд, сообщаю вам, что связь с Космофлотом отсутствует, навигация не работает, наши текущие координаты не установлены.
–Сэр, вы подали сигнал бедствия? – выпуклые глаза Ичира прикрывали толстые складки кожистых век, а на усеянном россыпью красных точек лице застыло тихое умиротворение, словно глубокий сон унес галлийца в страну сладких грёз, но я не могла отделаться от леденящего ощущения, что за этой ложной безмятежностью таилось нечто страшное. Волевым усилием я заставила себя отойти от кровати Ичира и зачем-то задать Рэнду вопрос с донельзя очевидным ответом.
–Нет, – к моему вящему изумлению жестко отрезал ригорец, – я считаю нецелесообразным привлекать к себе внимание до тех пор, пока мы не проясним свое местонахождение. Поторопимся, энсин, нам нужно быстрее закончить осмотр судна. Кто знает, вдруг мы на вражеской территории, и у нас каждая секунда на счету! Я бы предложил разделиться, но, думаю, нам лучше действовать сообща, мало ли с чем мы можем столкнуться.
–Да, сэр, – нервно сглотнула я, с трудом подобрав нижнюю челюсть, с завидным упрямством норовящую некрасиво отвиснуть. Сухо обрисованные старпомом перспективы натуральным образом вогнали меня в дрожь, и я едва сдерживалась от непроизвольного передергивания плечами, но так как я категорически не могла допустить, чтобы коммандер Рэнд стал свидетелем постыдной для офицера Космофлота слабости, разбушевавшиеся эмоции мне пришлось усмирять принудительно. Я тешила себя надеждой, что на моем лице не слишком явственно отражается бескомпромиссная внутренняя борьба, а из-под наспех приклеенной маски напускной невозмутимости предательски не проступает растущее смятение, но скорее всего я была чересчур высокого мнения о своем сомнительном актерском мастерстве, и у многоопытного старпома с лихвой хватало проницательности без труда раскусить мои примитивные уловки.
Две каюты из трех были пусты – вероятно, их обитатели несли ночную вахту, и аномалия застигла их врасплох прямо на посту, а в одной мы обнаружили нашего пилота Тукса в объятиях энсина Нарти из медицинской службы. Не знаю, был ли Рэнд в курсе ли о наличии романтических отношений между указанными членами команды, но у меня создалось впечатление, что открывшееся нашему взору зрелище смутило ригорца ничуть не меньше моего. Лично я никогда специально не интересовалась личной жизнью своих сослуживцев и уж тем более не имела привычки сплетничать, но с Нарти мы были хорошими приятельницами и довольно часто общались в неформальной обстановке, однако до сего момента я ни сном, ни духом не ведала, что ассистентка дока Маркуса встречается с Туксом, а если бы в эту роковую ночь пилот не задержался в каюте у своей тайной пассии, еще долго бы ни о чем не догадывалась.
–Прикройте их пледом, энсин, – пополнения у нас в полку, к сожалению, не планировалось, а последний шанс превратить наш дуэт хотя бы в трио, себя в корне не оправдал, и старпом справедливо рассудил, что костюмы Адама – не лучшее одеяние для действующих офицеров Космофлота. В целом я была согласна с коммандером Рэндом, и поспешила выполнить поступивший приказ – лицезреть обнаженные тела, сплетенные в любовном экстазе, мне и самой было довольно неловко, а учитывая, что от матери-аргианки Нарти унаследовала рельефную текстуру кожного покрова, издали и вовсе могло показаться, будто лейтенанта Тукса сладострастно обвила гигантская змея.
–Ну, вот и всё, – резюмировал Рэнд, направляясь к турболифту, но вдруг резко остановился на полпути и повернулся ко мне, – я так не успел спросить ваше имя и должность. Пожалуйста, назовите себя и свое подразделение.
–Энсин Альма Бернович, Административный корпус, – по всей форме отрапортовала я, и внезапно поймала себя на мысли, что на самом деле ригорцам не чужда мимика, и в редких случаях они ею очень даже успешно пользуются по назначению. Да, я могла ошибаться, но, по-моему, старпом был настолько разочарован услышанным, что его ультрамариновые глаза на считаный миг окрасились багряным всполохом, а золотистые вкрапления на склерах потемнели сразу на пару тонов. Вся эта иллюминация здорово отдавала откровенным сюрреализмом, а когда к ней еще присоединился скрежещущий голос коммандера, я совсем стушевалась, как будто принадлежность к Административному корпусу и вправду являлась чем-то зазорным.