Эти настоящие парни
Шрифт:
Его прозвали Хилый. Обидное и недостойное прозвище. Может быть, появилось оно оттого, что он немногословен, скромен и тих. Слава и титулы ничего не из менили в этом добром, неброском характере. И может быть, в этом обидном прозвище, не столько от его физических данных, сколько от его пассивного отношения к атрибутам славы и успеха. От неприятия того внешнего, что в глазах некоторых наших ребят может служить оценкой сильного характера, сильной личности.
Юра существует как бы вне этого. Конечно, ему приятен успех и приятна известность, приятно само пребывание в элите сильнейших. Но все это не тот капитал, на
Перед чемпионатом мира в Хельсинки его мучил радикулит. Он буквально ползком добирался на тренировку и просил меня и профессора Я. М. Коца сделать для него все возможное.
– Послушай, Алик, – говорил мне Всеволод Бобров, возглавлявший в тот год команду, и в голосе его я чувствовал колебание, – что все-таки делать с Лебедевым? Стоит ли мне его брать с собой в Хельсинки?
– Ты можешь на него полностью положиться. Мы с Коцом купируем приступы радикулита, и Юра уезжает вместе с ребятами. В Хельсинки дают знать о себе. рецидивы, но он выходит на игру. В матче с чехами получает травму. Одним взглядом, одной иронической улыбкой Юра обесценил все мои доводы и уже через день с травмированным бедром выходит на решающую встречу со шведами. И вот здесь, в Канаде, еще одна травма.
Он сидит, опустив голову.
– Ну что, человек хороший, здорово болит?
Отмахивается как от назойливой мухи:
– Пустяки.
Он не рисуется. И я это знаю. Сейчас этот покрасневший, отечный глаз с четырьмя швами над бровью действительно пустяки. Он и думать о нем забыл, как забыл в эту минуту о преследующих его травмах. Он не может забыть поражения. Он не может забыть и простить его себе. Ему стыдно за себя, за команду. Но, главное – за себя, хотя в этом матче он был одним из лучших. Но он вот такой и другим быть не может.
Время от времени поднимает голову, внимательно вслушиваясь в слова Бориса Павловича Кулагина.
– Это поражение, – обращаясь к притихшим ребятам, говорит тренер, – ни в коей мере нельзя отнести к случайному стечению обстоятельств. В поражение такого рода я вообще не верю. Скажу вам больше. Канадцы не случайно были так рады ничьей в Квебеке, счастливы, что ушли от поражения. Они ждали худшего, и худшее могло бы произойти, если бы мы не играли на 60 процентов своих возможностей. А играть с канадцами надо на 120 процентов своих возможностей. Я думаю, что теперь мы это поняли. Играем мы пока плохо. Особенно в обороне. Линия защиты рыхлая. Боремся за шайбу не до конца. Надо стараться выигрывать вбрасывание, чаще атаковать по всей линии площадки. Много тактических ошибок. Передачи и броски неточные. Все это исправить можно и нужно. И прежде всего необходимо собраться. Я этой собранности, страстности пока не вижу. По крайней мере у некоторых из вас…
Юра слушал тренера и мысленно уже был там, в Виннипеге, где нас ждала следующая игра и его знаменитый последний бросок…
В Виннипеге сразу же после ужина ребята собрались,
– В общем, так. Серию можно и нужно спасти. Но спасет ее только завтрашний выигрыш. Это должно быть ясно всем. Хватит, друзья, прохлаждаться. Мы приехали сюда не загорать, а работать.
Помолчал. Потом тихо добавил:
– Матч будет транслироваться в Москву напрямую. Наши ждут от нас игры…
Это был ловкий психологический ход.
Прошли собрания по звеньям. Говорили серьезно, поделовому. Перед игрой состоялось еще одно общее собрание команды.
Говорили ребята, говорил капитан. Потом поднялся Кулагин:
– Я призываю каждого из вас проявить в полную силу все свои лучшие качества. Это решающая игра в психологическом плане. Она должна стать переломной. Очень важно постараться первыми забить шайбу. Имейте в виду, что и канадцы подходят к этой игре весьма серьезно. Так что надо быть готовыми ко всему.
Я обвел взглядом лица ребят. Похоже было, что на этот раз все настраиваются на игру действительно побоевому. Ну что ж, тем лучше…
В выражении глаз, даже в самих позах я улавливал хорошо знакомое мне выражение сосредоточенности и внутренней энергии, которое почти безошибочно предсказывает большую игру.
Как ни распекал Кулагин ребят, но на игру он поставил практически тот же состав, что и на игру в Торонто. Мне он объяснил свое решение так:
– Видишь ли, надо ребят приучить именно к такой манере игры канадцев, к такому темпу, и я уверен, они в конце концов себя проявят.
Кулагин был прав, говоря, что на этот раз канадцы сделают все, чтобы закрепить успех и таким образом выиграть серию.
Билл Харрис, тренер профессионалов, снимает Чивер са, Хоу, Маховлича и ставит молодых, очень боевых ребят.
Обе команды начали игру яростно, иначе не скажешь.
И сразу буллит. Его выполняет Мальцев. Забить шайбу не удается. В следующее мгновение она оказывается уже у соперников. Мы играем в большинстве. Но это не спасает положения, и канадцы открывают счет.
Период подходит к концу. Счет 0:1. Остаются последние минуты. Блестящий проход Якушева. Точный и сильный удар в верхний правый от вратаря угол: 1:1.
Обычно в матчах такого рода исход встречи решает физическая подготовка и нервы. Чувствую, что физические ресурсы у ребят сегодня есть. Что же касается нервов… Здесь все значительно сложнее, и многое зависит от того, как сложится игра.
Второй период начинается в том же ключе: удар за удар. Борис Михайлов делает 2:1, но почти сразу же канадцы вносят свою «поправку». Счет на табло 2:2.
Такой стиль игры вполне устраивает наших ребят. Они вновь бросаются в атаку, в результате которой Петров и Мальцев заставляют канадского голкипера дважды вытаскивать из сетки шайбу.
Третий период начинается для нас почти триумфально. Якушев, Шадрин и Бодунов доводят разрыв в счете до пяти шайб. Счет 7:2 в нашу пользу.
До конца оставалось еще три минуты. И вот тут-то и произошло нечто странное.
Кулагин был тысячу раз прав, предупреждая наши звенья о том, что в матчах с канадскими профессионалами надо играть с полной отдачей до последней минуты. Все шестьдесят минут должны быть сыграны на одном дыхании. Но ведь победа была так близка! До нее оставалось всего три минуты…