Эти свободные бабочки
Шрифт:
Дон лежит на животе, слушает.
А стены чтобы расписал Сальвадор Дали. Самыми отпадными картинами. И чтоб миллион цветов. Только, конечно, не венки, а чтобы везде были охапки живых цветов. (Садится на подушку возле пикника?).
Дон. Тогда уж надо и бабочек.
Джил. Само собой! Тучи бабочек! И чтобы все время — музыка. Чтобы Битлз сочинили реквием — специально для меня. И чтоб Роллинг Стоунз пели, и Саймон и Гарфункель и Дорз и Венский
Дон. И я.
Джил(быстро взбирается по лесенке, целует его). И ты, и ты…
Дон. А кто скажет прощальное слово?
Джил(слезает вниз, идет к кухне). Думаю поручить это Лоуренсу Оливье. Мне его голос нравится. А на органе чтоб в это время играл Андре Превин. Чтоб Аве Марию. Если он не сможет приехать, тогда, на худой конец, пригласим Леонарда Бернстайна. (Снова забирается на кровать). Ну что, разве все это будет мрачно?
Дон. Ни капельки.
Джил(достает из шкатулки бусы). А это тебе мой подарок. (Надевает бусы на шею Дона).
Дон. Что это?
Джил. Угадай.
Дон. Ожерелье?
Джил. Это бусы всеобщей любви. Я их носила, когда была хиппи. Ты обязательно должен их носить, если собираешься выступать со своими песнями.
Дон. Первый раз слышу.
Джил. Ты что! Их все самые отпадные певцы носят. И Донован, и Джимми Хендрикс.
Дон. А кроме бус, что еще нужно?
Джил. Во — первых, костюм. Надо будет такой придумать, чтобы все легли. Я уж про прическу твою не говорю. (Слезает по лесенке вниз).
Дон. А что — прическа?
Джил. Сейчас я тебя сама причешу. (Уходит к себе).
Дон. Да чем прическа-то плохая?
Джил(из своей квартиры). Слишком аккуратная — прямо как у страхового агента. Погоди, тут же где-то была расческа… (Возвращается, смотрит на холодильник). Слушай, еды не осталось? Есть хочу — умираю!
Дон(собираясь слезть). Уже?!
Джил. Ну, да, стыдно, а что я сделаю?
Дон(начинает спускаться по лестнице). Вроде, должна еще быть пара яблок.
Джил(заглядывает в холодильник). Тут только большой пучок салата. Конечно, не предел мечтаний… А яблоко я вижу только одно.
Дон. Значит, оно твое. (Спускается на пол).
Джил. Мерси. Давай, садись. (Усаживает Дона в кресло). Только не дергайся.
Дон. Да вовсе я не желаю выглядеть как хиппи!
Джил. Не будешь ты выглядеть как хиппи. Ты будешь только чуток похиповее. (Начинает расчесывать волосы Дона).
Дон. А ты когда пошла в хиппи?
Джил(начесывает ему волосы на лоб). Да прямо сразу после этого своего замужества. Ошивалась на Голливудском бульваре, курила травку и орала лозунги, типа Долой вашу лажу!? или? Кому за тридцать — все жулье! И все в таком роде. Все так делали, ну и я делала. Потом бросила — надоело быть как все. Почувствовала, что свою индивидуальность теряю — уж какую — никакую. (Колдует над прической Дона, стараясь придать ему хиповый вид). Вообще, я хиповать-то стала в знак протеста против матери. Только из этого ничего не вышло. Потому что, когда я заявилась как-то домой со своими космами, при этих бусах, в сандалиях на босу ногу — в общем, в полном хиповом прикиде, мать чуть с ума не соскочила!.. До того ей понравилось! Она тут же сама распустила волосы, напялила сандалии, бусы — короче, захиповала еще почище меня! Представляешь? Ну и как ты будешь протестовать против человека, который делает то же самое, что ты? (Отходит на шаг, чтобы оценить свою работу, остается недовольна, снова взъерошивает волосы Дона). Тогда я решила сменить пластинку — вступила в движение Молодежь республиканской партии — за Рейгана! Еще глупее. Поглядел бы ты на эту партийную молодежь… (Снова смотрит на результат своего искусства). Ну вот! Теперь самое то.
Дон. Слушай, а это не слишком?
Джил(опускается на колени рядом с ним). Говорю тебе, класс! В тебе появилась харизма!
Дон. Что появилось?
Джил. Харизма. Что, не знаешь? Это по-гречески. В переводе значит — когда от тебя все торчат. Балдеж. Без харизмы настоящей звезды не бывает. Это даже важней таланта. Есть харизма — все! Больше ничего не надо! На тебя толпы будут ломиться. (Смотрит на него, затем с нежностью целует). Знаешь, ты такой замечательный! Чудо!.. И душой, и… всем остальным.
Дон(с улыбкой). Ты тоже мне очень нравишься.
Джил(смотрит на него). Можно, я тебе задам один вопрос?
Дон. Какой?
Джил. А вот когда мы… Ну еще до этого… Когда я положила твою руку себе на грудь… Тебя это поразило?
Дон. В общем-то да. Я, конечно, не про целомудрие свое говорю. Просто совсем не ожидал. Раз — и вдруг чувствую: женская грудь!..
Джил. Может, ты думаешь, я кладу себе на грудь руки каждого встречного?
Дон. Почему я так должен думать?
Джил. Вообще, если у меня возникает желание залезть с кем-нибудь в койку, я ему слегка улыбаюсь — вот так. И он все сам соображает.
Дон(протянув к ее лицу руку). Ну-ка, ну-ка, улыбнись, я хочу пощупать эту улыбку.
Джил(смеется). Сейчас не могу… Потом… Ты меня смешишь. Но с тобой-то надо было как-то по-другому! Только я боялась, что ты плохо обо мне подумаешь.