Этикет следствия
Шрифт:
Но особо упорные продолжали раскладывать на небольших столиках резные ложки и расшитые салфетки, в надежде если не на богатых гостей, то хотя бы на местных оригиналов.
Там же собирались и художники, предлагающие любому желающему написать его портрет. Судя по выставленным образцам сомнительной художественной ценности, заказчикам они льстили без зазрения совести.
Заказчики, похоже, не возражали.
Виктор, не особо
Вполоборота к нему на складном стульчике сидела Анна Мальцева. Перед ней стоял мольберт, за которым чуть ли не приплясывал смутно знакомый персонаж.
– Сударыня?
– чуть иронично поклонился Виктор.
– Решили себя увековечить?
Анна обернулась было к нему, но художник взвыл, и магичка замерла в прежней позе.
– Коллега, - сказала она, почти не разжимая губ, - мне стоило бы придумать остроумный ответ, но как-то не клеится. Так что - либо не мешайся, либо иди, куда шел.
– Извини, - примирительно ответил Виктор.
– Господин следователь?
– художник шагнул к Виктору из-за мольберта, радостно взмахнув руками. Чуть не ткнул в следователя карандашом, засмущался и отскочил назад.
Виктор наконец-то узнал его. Тот самый неудачник-поджигатель, которого он давно (всего-то месяц назад!) так удачно сплавил инквизиторам. Еще до того, как...
Неважно. Дело закрыто.
– Сбежали от Тайного приказа?
– с усмешкой спросил Виктор у художника.
– Что вы! Ни в коем случае! Выпустили меня, под подписку, я ведь со следствием сотрудничал, а от пожара никто не пострадал... Вот только нужно возмещать ущерб, а у меня... Но я совершенно не о том хотел вам сказать!
Художник зашелестел листами в большой папке и через несколько секунд протянул Виктору плотный лист с рисунком.
– Вот! Пока я у инквизиторов в камере сидел... Они добрые, разрешили карандаш и бумагу взять... Я не знаю, почему именно так, но по-другому не выходило... Меня как заело на вашем портрете... извините, если что не так...
Виктор уже не слушал сбивчивые объяснения художника. Он смотрел на портрет.
На рыцаря в полном доспехе, стоящего на клетке шахматного поля. Забрало поднято, рыцарь смотрит
Обнаженный меч в руке рыцаря чуть отведен в сторону, это явно начало движения, но каким оно будет? Салют? Атака? Не угадать...
– А ты тут как живой, - услышал Виктор из-за плеча. Магичка опять подкралась незаметно, как знаменитый северный лис, - даже живее, чем на самом деле.
– Да уж, - хмыкнул Виктор, - куда живее-то...
Он шагнул вперед, аккуратно отодвинул художника и посмотрел на рисунок на мольберте.
Дама, смотрящая на него с портрета, казалась намного старше Анны. Усталый взгляд, почти незаметно согнутая спина, будто на нее давит огромная тяжесть. Руки, сложенные на коленях... А еще дама на рисунке была крепостью. Тюрьмой для чего-то невыносимо жуткого. За спокойным, почти равнодушным взглядом скрывались адские бездны, но было предельно ясно - она сдержит что угодно.
Живая Анна с вызовом глянула на Виктора. Мол, давай, скажи что-нибудь, рыцарь!
Но следователь промолчал. Аккуратно свернул свой портрет, порылся в кошельке и, несмотря на вялые попытки художника отказаться: "Да вы что! Да это же я так, не надо денег!" - вручил ему пару серебряных.
– Не желаете поработать рисовальщиком в Страже?
– буднично поинтересовался Виктор, - доход невелик, зато регулярно. На портретах дамочек в сквере много не заработаешь, - и добавил, видя сомнение на лице художника, - заодно со штрафом поможем разобраться.
– Да я... Я бы с радостью, но меня уже инквизиторы наняли... Потому и выпустили, а то сидел бы я у них дальше. Обещали половину долга списать, если буду усердно работать, рисовать, кого скажут... Сегодня просто выходной, а так я в Тайном приказе теперь... Почти там же, где сидел - только не в подвале, а... Ой. Это вроде как секрет, но вы ведь следователь, вам можно, да?
– Можно, - ответила вместо Виктора Анна.
– Нам все можно. Пойдем, напарник, тут нас опередили. Пора к шефу. Ходят слухи, дело очень серьезное.
Виктор вежливо предложил даме руку, и они ушли в сторону управы.
Художник сначала долго смотрел им вслед, потом вскинулся, схватил чистый лист и начал рисовать быстрыми штрихами.