Это было (сборник стихотворений и поэм)

Бернштейн Виталий Александрович

Летним утром

Эти елки-недотроги.Жук пузатый на плече.От росы сырые ноги.Одуванчик у дороги.Кто все создал? И зачем?Мир так чуден. Что же, что жеВ основании его –Может, план сокрытый божий?Или просто случай, может?Что мы знаем... Ничего.2006

Поэту

Познай удачу, неудачу.Пройди дорогу до конца,Не клянча у судьбы подачек,«Не отступаясь от лица».Иди вперед в извечной жажде –Души живой постигнуть суть.Собой останься в строчке каждой.И в смертный час – собою будь.Вдруг там, в конце пути земного,Из тьмы проступит путь иной...Что ж, верно: «умирать не ново».Да только каждому – впервой.Душа скользнет над изголовьемИ канет. Будто легкий дым.Лишь строчки эти, «строчки с кровью»,Напомнят о тебе живым.2005

Поэмы

Петр и Феврония

Сеи убо в Русиистеи земли град, нарицаемыи Муром.

В нем же бе самодержствуяи благоверный князь…

Повесть о Петре и Февронии

I

Достохвальна княгиня Феврония.И пригожа лицом, и стройна,И душою предоброй отмечена.Только вот из крестьянок она.Из глухой деревеньки привезенаИ повенчана с князем Петром.Но княгиню такую боярыниНе приемлют надменным нутром.И

мужья их, бояре безмыслые,Как-то раз на широком пиру,Осмелев, зашумели в подпитии,Дерзновенно глаголют Петру:«Княже, выслушай да не прогневайся.Нам княгиня твоя не мила.Ты найди – чтобы не деревенщина,Чтобы знатного рода была.А Феврония пусть собирается.И возьмет все, что хочет, с собой –Мы согласны. Дорога ей скатертью.Пусть уходит – с поклажей любой».Потемнел князь лицом. А ФевронияМолвит голосом тихим своим:«Отдадите, чего ни потребую?»И бояре в ответ: «Отдадим!»«Не прошу ни нарядов, ни золота,Никакого другого добра.Лишь прошу, что даровано Господом, –Мужа любого, князя Петра».Животы содрогнулись боярские,Смех напал – аж до колик внутри.Из-за спин кто-то крикнул с ухмылкою:«Коли сам пожелает, бери!»Петр вскочил! Отшвырнул чашу бражную.На бояр обратив грозный взгляд,Шагом быстрым, с Февронией об рукуВышел прочь из постылых палат.

II

По-над берегом, в утреннем заревеКупола льют лазоревый свет.Отдаляются струги от Мурома,И березки, грустя, машут вслед.В стругах князь, и княгиня, и верныеСлуги их. Весла тяжко скрипят.За кормой отчий край... ОпечаленныйПетр глядит неотрывно назад.Подошла, улыбнулась Феврония,Став милее еще оттого.Положила свои руки белыеНа могучие плечи его.«Не скорби. Полагайся на Господа.Верю: Он не оставит в беде».Над Окой ветерок подымается,Блики солнца на зыбкой воде.Тёплы нежные руки Февронии,Пахнут медом гречишным они.Петр к жене приклонил буйну голову.Что сулят им грядущие дни?..Вечер. Замерли струги у берега.Спит Ока. Рыжий месяц над ней.Почивают в шатре Петр с Февронией.Утро вечера, чай, мудреней.А наутро, чуть свет, топот слышится,Под копытами ходит земля –Прискакали бояре из Мурома.Пали ниц, о прощенье моля.«День единый в безвластии прожили –Смута враз зачалась. Тут как тут.Средь родов знатных междоусобица,Грязно лаются, бороды рвут.Чернь на улицах всяко бесчинствует,Непотребства, разбой, пьяный крик.Без тяжелой десницы правителяНаш народишко жить не привык.Воротитесь же, князь со княгинею, –Службой верной искупим вину…»Петр от них отвернулся разгневанно.Вопрошая, взглянул на жену.«Князь, негоже бросать дом отеческийВ час недобрый. Не помни ты зла.Воротимся...» Молчит он. Задумался.И обида из сердца ушла.

III

Правил в Муроме Петр годы долгие.Рядом с мудрою, кроткой женойСтал он мягче душой благоверною.Прям и праведен путь их земной.Справедливыми были в деяниях,Милосердие к сирым храня.И в беде были вместе, и в радости,Друг без друга не мысля и дня.И порою полуночной, жаркоюПетр шептал, обнимая жену:«Никого в целом свете, княгинюшка,Мне не надо – тебя лишь одну.Правду вымолвлю: и не загадывал,Чтоб такую любовь да познать.Две родные души в мире встретились,Их теперь никому не разнять.А приблизится смерть неминучая –В день единый пусть явится нам.Чтобы вместе предстать перед Господом,Не разняв наши души и там.Порешим ли на том, ненаглядная,Ты согласна, цветок полевой?»И в ответ голос трепетный слышится:«Я с тобой, я навеки с тобой…»Петр к жене прижимается бережно,Сердцем к сердцу. Смежает глаза.В почивальне лампадка чуть теплится,На божнице в углу образа.Ночь глухая – ни звука, ни отзвука,Небо звездное стынет в окне.Поправляет подушку Феврония.Наклонясь, крестит мужа во сне...

IV

Жизнь, почто ты такая короткая?Вроде только что вышел с утра –На дорогу уже вечер стелется,Час приспел. Не отсрочишь – пора.Вот и в княжьи хоромы нагрянулаСтарость. Загодя Петр повелелИстесать гроб из камня единогоДля его и Февронии тел.А чтоб лучше душой приготовитьсяК часу смертному, княжий престолОн оставил. Надев рясу черную,В монастырские стены ушел.И Феврония стала монахиней,Унесла в сердце верном любовь.В мире этом им больше не свидеться,В мире том повстречаются вновь.Тихо в келье... Седая монахиняМягко тянет узорную нить.На холсте – лик святого угодника,Лишь персты остается дошить.И вбегает с известием горестнымИз обители мужней гонец:«Он уже отходить собирается,Говорит, что сегодня – конец!Вопрошает тебя старец праведный,Отойдешь ли, чтоб с ним заодно?»«Покрывало для храма доделаю –Вот и все. Я готова давно...»Вдругорядь возвращается посланный:«Смерть приспела, он дышит едва!»Поспешает с работой Феврония:«Я сейчас... Мне дошить бы сперва».Снова в келье гонец объявляется.Молча крестится. Молвит, скорбя:«Только что отошел он. Преставился.Прошептал – будет там ждать тебя».Отпускает иголку Феврония,На пол падает нити моток.Хорошо покрывало узорное,Не докончен последний стежок.На колени встает пред божницею,Опустел для нее целый свет.Произносит молитву негромкуюИ отходит. За мужем вослед.

V

Будут вместе они похоронены –Гроб для них изготовлен давно.Такова княжья воля последняя.Да исполниться ей не дано.Обещали бояре, все сделают,Как велел он. А вышел обман.Порешили: мол, так не дозволеноТем, кто принял монашеский сан.Панихида прошла. Петр с ФеврониейБыли каждый во гробе своем.В храме заперли их до заутрени,Ночь еще пусть побудут вдвоем.А наутро вернулись, опешили.Свят, свят, свят – оба гроба пусты!Убоялись бояре-отступники,От испуга разинули рты.Разглядели потом: наособицуГроб из камня стоит у стены.Возлежат в нем бок о бок усопшие,Их недвижные лики видны.На тела покрывало наброшено,И стежок не дошит, как вчера.Спохватились бояре. Одумались.Соблюли волю князя Петра.Суть открылась: то свыше начертано!Рядом им почивать смертным сном –Схоронили Петра и ФеврониюВ час единый во гробе одном.Столько всякого было… Над МуромомПролетают, как птицы, века.Купола смотрят в небо бездонное,А внизу распростерлась Ока.Благодать. Тишина. Только изредкаИз небесной дали голубойЧей-то шепот чуть слышный доносится:«Я с тобой, я навеки с тобой…»2003

Два голоса

I

– Простите... На этом вот камушкеПозвольте мне рядом присесть?– Тут я не хозяйка, что спрашивать.Садитесь. Тут всем место есть.– Далеким был путь мой над бездноюСквозь холод могильный и мрак.Застыла душа одинокая.– Я знаю... У каждого так.– Потом впереди словно искоркаБлеснула. И вот, как во сне,Открылся в ночи мир сияющий.Все внове, все дивно тут мне.Играет негромкая музыка –И радость несет, и покой.Свет всюду. А

тени отсутствуют.И воздух прозрачный такой.Подмешан к нему запах сладостный,Как будто фиалки цветут.Под вечер тот запах усилится?– Ошиблись. Нет вечера тут.– День сразу сменяется полночью?– Ошиблись опять. Ночи нет.– Но так и уснуть не получится,Все время вокруг яркий свет.– Пустое... Тут нету усталости –Не нужен и сон потому.Докучные чувства телесныеНетленной душе ни к чему.– Комочек туманный, бесформенный.Плывут изнутри, не спеша,Слова. Все так странно и призрачно.– И этот комочек – душа.– Ваш голос... Как будто из прошлогоОткрылась нечаянно дверь.А что, если прежде встречались мы?– Не помню... Неважно теперь.– А родом откуда вы будете?– Забылось. Что толку гадать.На дальней обочине памятиОстались земные года.Та жизнь лишь была подготовкою.Вдаль тени былого уйдут,Затянутся дымкой, увидите.Там были в гостях. Дома – тут.– И что же, нисходит беспамятство?Неужто и это испить:Все прошлое – милое, горькое –Из памяти тусклой избыть?– Не то, чтоб беспамятство полное.Но вдруг обнажится тщетаТой жизни. Ничтожной покажетсяЮдоли земной суета.

II

– Постойте, какая мелодия...Ведь это же Моцарт?.. Да, да!– Нет. Музыка эта над звездами,Чаруя, звучала всегда.А Моцарту просто честь выпала:Услышать с небес – обрестиРазгадку гармоний божественных,Их звуки в себе унести...– И все, что теперь уготованоОстылой душе, – обонятьВолшебные запахи райскиеДа музыке чудной внимать?– Не только. Вон видите: пятнышкоНад нами в зените стоит.Тепло из себя благодатное,Любовь неземную струит.Там Он! И туда робко тянетсяДуша – за молитвой вослед.И каждое слово услышано,И счастья огромнее нет.– Вот это и есть цель конечная,Последний предел и итог?– Чего же еще можно большегоЖелать, если вас слышит Бог?– Да, верно... Остались желанияВ той жизни. Пускай и жива –Бессильна душа бестелесная,Подвластны ей только слова.А где-то – иной мир… КоторомуЗнакомы и стужа, и зной.Где зло и добро, часто об руку,Идут по дороге земной.Пылает любовь там. И ненависть.Там действовать людям дано!А тут – полусон нескончаемый,Недвижной душе все равно...– Неправильно это, неправедно!Но верю, Господь всеблагойПростит ваши речи греховные.Простит. Вы не первый такой.Поймете: нет доли желаннее.– Ваш голос, как звуки чисты...О, Боже, неужто ослышался –Ведь это же ты? Это – ты!

III

– Узнала я голос твой сразу же.Смолчала... Что толку – опятьВ душе бередить рану давнюю.Та жизнь не воротится вспять.– Все помню... Далекую молодостьИ обморок нашей любви,Тайком поцелуи несмелые,Томленье глухое в крови.И как приходил я посвататься.И как отказал твой отец:Не пара – достатка, мол, скудного.С другим ты пошла под венец.С другим. Под фатой белоснежною.Такую любовь предала...– Не смела я воле родительскойПеречить. Послушной была.– Тоскуя, уехал из города.Что мог изменить? Ничего...– Заботлив был муж. Нрава доброго.Да вот – не любила его.Душою не с ним – в смуте прошлого.Как будто и вместе. А врозь.Детишек хотела – так не было.Тогда бы мне легче жилось.– Пять лет пронеслись... Я наведалсяВ наш город. Бродил сам не свой.И в скверике пыльном, нам памятном,Нежданно столкнулся с тобой!– Спешила домой да надумалаК родным заглянуть по пути.– Столкнулись. И в сумерках замерли.И глаз не могли отвести.И нас закружило в сумятицеТех шалых, немыслимых дней.И чудо стряслось неотвратное –Ты стала, ты стала моей!– Да, было... Прости меня, Господи.– Мы поняли сразу тогда:Уже ни за что не расстанемся,Свела нас судьба – навсегда.Умчал бы тебя без оглядочки.Ведь любим... Была – не была!Потом все ему написала бы.– Решиться никак не могла...

IV

– Ах, душу мою растревожил ты!Казалось: минувшего теньДавно уже стерлась из памяти.Да вот – вижу снова тот день.Сидим, как обычно, за завтраком.Пригожее утро в окне,Сирень расцвела. Муж торопится.Ему на работу. А мне...Молчу. Сердце бьется испуганно.Мятущихся мыслей разброд.Сегодня уеду... И вечеромМуж в дом опустелый войдет.Неужто рукой равнодушноюЗакрыть за собой дверь молчком?Нет, так не могу. Не по совести.Не он – я виновна кругом.И вдруг слышу голос мой сбивчивый:«Тебе будет больно – прости.Уйти собираюсь... Не спрашивай...К другому... Пойми, отпусти».Он вскинул глаза помертвелые,Растерянность в них и беда.Схватил со стола нож заточенный:«Тому не бывать никогда!»И замер. Как будто в беспамятстве.Качнулся. Вздохнул глубоко…Нож в сердце мое непутевоеВошел острием – так легко.Душа содрогнулась. От жалостиК другой, неповинной, душе.Откроюсь: ребеночка нашегоВ себе я носила уже.Но нет, не ропщу я, не сетую.Все то – поделом. Не греши...А мужнина доля, что стало с ним?– Он следом себя порешил.– Прости его, Господи, бедного...Но что я – о нем да о нем.Как ты-то прожил годы долгие?– Один так и жил. Бобылем.– Будь вместе – и наших бы нянчилаДетишек... Примолк что-то ты?– Постиг, наконец-то, воистинуНичтожность земной суеты.Та жизнь лишь была подготовкою –Сама же сказала сперва.К чему ворошить память слабую?Пустое... Слова да слова.Вон видишь: там светится пятнышко,В зените... В нем Вышняя суть!А все остальное – забудется.– Нет, нет, не забудь! Не забудь...2004