Это другое 2
Шрифт:
— Ой, какие красивые колечки, — тут как тут и Валерия Котова возникла. Тоже слегка растрепанная, но удовлетворенная тем, что ОН не ушел, ну и теперь вот вслух восхищалась теми самыми «блестяшками», только ещё и на некоторых пальцах невозмутимо продолжавшего сидеть с закрытыми глазами собеседника. — Ух ты! А они не золотые, как у всех нас. Да и не серебро, как на правом мизинце у тебя. Что это, Славочка?
— Ну ты что, не видишь? Платина это! Хотя, вон, есть и вкрапления золота, кажись, — важно поправив очки, с бесподобной интонацией заявила Эльвира Сомова, бесшумно подкравшаяся сзади и, перевесившись через плечо ненаглядного, трогательно заглядывающая теперь ему в лицо. Ну, и слегка алчно — на сверкающие безделушки, заодно.
— Это не платина, — нагло и как-то по свойски теперь, что ли, растолкав прочих да подсев к юноше, расслабленно, поначалу было, выдала Елена Прекрасова, но, чем дольше она изучала предмет обсуждения, тем более задумчивой становилась.
— Эй, Прекрасова, не липни к нему, а то... Та-а-ак! — возмутилось было блондинка внезапной бесцеремонности мелкой брюнетки, но тут, кажется, осознала причину и угрожающе теперь уперла руки в бока. А обведя испытующим взглядом окружающих, выдала. — Сомова! А ты почему отвернулась? Колись, рыжая! Молчишь? Ну понятно... Ты видела, Кристиночка, что творится? Пока мы тут... они там — уже(с надрывом)!
— Да пофиг, — равнодушно отмахнулась высокая брюнетка, но тут, вся едва не вскипая, прямо-таки потребовала с чуть ли не угрозой. — Слава, я хочу движ!
— Вызови кого-нибудь на Дуэль. Делов-то, — невозмутимо ответил Силин, открыв наконец глаза и сняв с рук некоторые из колец. Не традиционно стянул. Именно что снял прямо так, когда те вдруг видоизменились, причем не обратившись в каких-нибудь многоножек, а став эдакими половинками, а то и четвертинками колец, лишь отчасти теперь напоминавшими былой свой вид, разве что, ключевыми элементами орнамента да прочими колоритными украшательствами.
— О, точно! — встрепенулась Котова, пока Рогова подзависла, видимо пораженная очевидностью решения вопроса со своей неудовлетворенностью, так сказать. — Прекрасова, вызываю тебя на Дуэль! Сомова, ты — следующая!
— Лер, ну вот что ты начинаешь? Как маленькая, чес-слово, — чуть закатила глаза Лена, но видя, что оппонентка непреклонна, вздохнув, решила сэкономить время. — Ладно, пошли, блин. Так и быть, надеру тебе задницу. Силин, а ты продумай пока хорошенько ответ на мой вопрос: откуда у тебя ЭТО? — и удалилась бормоча себе под нос. — Это ж надо: родий, я так понимаю, с паладиевыми финтифлюшками на иридиево-платиновой основе. Зашибись. А что вон то такое — мне даже думать страшно, и без лаборатории я такое ни за что вслух не произнесу. Жесть, всё-таки дозиметр из сумочки не надо было выкладывать.
Когда же блондинка с брюнеткой в сопровождении ещё одной брюнетки удалились чуть в сторонку выяснять отношения, а рыжая тихонечко примостилась рядом и умиротворенно помалкивала, странная девушка, так вот, то тогда Силин безмятежно достал бутерброд, которым его с утра снабдила Киреева старшая, разломил его напополам, чтоб поделиться, и принялся жевать, самодовольно отмечая прогресс последних дней.
И нет, речь не о победах на любовном фронте, коими, безусловно, молодому человеку не зазорно и похвастаться, но у нас же здесь несколько иного жанра произведение, а то бы... Эх! И да, благодаря чарам «Сигнальная нить», уже раз спасшим Силина и его мать от незваных ночных гостей, он, разумеется, был осведомлен о вчерашнем подглядывании Сомовой, пока Прекрасова очень самоотверженно демонстрировала то, что ещё она столь прекрасно умеет. Так вот, а речь в данном случае о подвижках и уже имеющихся результатах с трофеями. Как взятыми с непростого артефактора-вселенца в тело Стеклова, так и теми, которые безжалостный и такой бессердечный убийца милых да непосредственных красоток-блондиночек выгреб из оставшейся от этой жуткой старухи кучки праха.
А началось всё со свитка! Точнее одного из двух скрученных в плотную трубочку свитков, найденных в кармане бездыханного к тому времени тела Стеклова. Уже позже, когда руки дошли, Силин внимательно осмотрел данный, неизвестный в мире Кима Фройза, образец магических технологий. А это точно было нечто магическое, ибо знакомый отклик в ауре мага воспоследовал, как только с виду обычная бумага, как бы даже не упаковочная из рулона, была развернута для осмотра и даже ощупывания. Ну а будучи уже здесь, в Воднинске, но ещё до поселения у Киреевых, Силин отважился-таки влить некоторое, между прочим самим свитком(!) отмеренное, количество своей магической энергии в него. После такого свиток моментально и безвозвратно разрушился, но заложенный в нем функционал исправно сработал, что дало возможность активировавшему магу увидеть магию.
Да, Силин снова, хоть и ненадолго, но получил то, чего не мог со времен бытности своей капелланом в легионе! Причем с присущей ему высочайшей разрешающей способностью, пусть дальность как бы даже и не подсократилась. Не иначе: первое — это личная особенность, второе — характеристика попавшего в руки инструмента, явно из ассортимента артефакторов, не нуждающихся в «дальнозоркости».
Скрупулезно изучив в Видении, пока оно ещё работало, единственный оставшийся из поистине, выходит, драгоценных свитков, Силин обнаружил, что это и вправду обычная бумажка с какой-то неизвестной ему писаниной да весьма затейливо расчерченной ритуальной схемой, а может и не одной. Уж очень накручено и непонятно всё. Только одно единственное место на свитке, при невооруженном взгляде похожее на ничем не примечательную капельку крови, магически светилось. Как раз оно-то и вызывало то привычное ощущение, при касании пытаясь подцепиться к резерву и, в случае подачи магом «маны», принимало её, переливая далее, ну и, получается, задействуя механизм отмеривания нужного её количества.
Так Силин и пришел к выводу, что не просто нужно, но и вполне можно, так как есть всё необходимое, попробовать скопировать столь полезный и, увы, единственный оставшийся свиток, расчертив и переписав всё по образцу да подобию на такой же продолговатый, чтоб всё уместить, лист бумаги. И тут, всего-то пару дней спустя, очень удачно подвернулась Силиванова, способность которой избавила боевого мага в теле не самого усидчивого школьника от всей этой артефакторской возни. Ну а когда и капелька крови мага заняла положенное ей место на экспериментальном прототипе, то пробный запуск показал: успех! Вот только время работы явно уступало оригиналу, будто при передаче «маны» имело место высокое сопротивление, либо безбожные потери энергии, ну или ещё что-то сродни тому. Однако вскоре и это было решено.
А всё оказалось до безобразия просто и непросто одновременно. Навела же на то вполне себе случайность. Когда Силин обводил своей кровью руны и линии крохотной ритуальной схемки на стараниями Силивановой полученной фанерке, дабы добиться того же эффекта, как и на взятой за образец одной из пластинок с нашейного амулета Стеклова, который в Видении весь светился, давая понять: где нужно кровушки подлить, так сказать, так вот, оказалось, что не всякая она, кровушка в смысле, подходит! Нужна взятая с болью и страданиями, а лучше у истязаемой жертвы. Тогда и работает лучше да дольше, и служит несравнимо более продолжительный срок, ибо износоустойчивость несоизмеримо выше. Свитки ведь почему сразу сгорают — потому что основа не подготовленная, то бишь обычная бумажка, и всё нанесенное просто написано без использования нужных ингредиентов, то есть крови мученика. Простые расходники, так сказать. А вот уже к изготовлению дощечек на амулете, Стеклов, точнее артефактор в нём, наверняка подошел со всем профессионализмом да прагматичной бесчеловечностью, и одному ему известно: скольких он замучил, прежде чем получить то, от чего зависела его и жизнь трех красавиц для ритуала Пришествия.
К слову, помимо двух свитков, одноразового браслета ударной волны и нашейной вязанки дощечек-карточек — более ничего магического в трофеях с него не имелось. Снятые с руки кольца — да, явно были подготовленными основами, но неизвестно для каких незавершенных артефактов.
Среди же дощечек, одна — это артефакторский инструмент. Он преобразует направленную в него «ману» в эдакий довольно тонкий, достаточно длинный и весьма подвижный энергетический щуп, который, похоже, нужен, дабы подправлять существующие и проводить новые линии, а то и целые плетения на уже готовых изделиях. Не у всех же окончания энергоканалов из ладоней достаточно развиты для всяких ювелирных, скажем так, работ, а эта вот штучка очень даже спасает. Эту пластинку Силин отделил от остальных и уже даже использовал во время сеансов Видения.