Это другое 2
Шрифт:
— Занятно. Что дальше?
— После ужина юноша уединился у себя на террасе и, судя по данным со скрытых камер, творил там, скажем так, волшбу. Хрень, короче говоря, какую-то непонятную делал. Сначала не пойми откуда, словно из воздуха, выложил на стол бумажки и деревяшки свои. Затем уселся перед ними и, расстелив одну из копий свитка, дотронулся рукой, от чего бумажка рассыпалось в пепел или прах, хз. Ну а затем некоторое время сидел с закрытыми глазами, периодически при этом прикладывая руку к одной из пластинок, отделенной от вязанки прочих. Посидел так некоторое время, периодически крутя в руках разные предметы, в том числе и ту самую фанерку, пока в итоге не открыл
— Зачем?
— Как я потом у девочки выяснил, мне, к слову, пришлось долго с этой хитрюгой торговаться и то, не уверен, что она мне всё рассказала, так вот, Силин попросил её вырастить особый кустик, на котором бы росли эдакие пластинки-дощечки-карточки. Размером как и те, что у него на шее сейчас и та отдельная, над которой он руку держал, когда с закрытыми глазами сидел. Что там за особенности выращивания — наотрез отказалась рассказывать, хотя она скорее и сама не очень поняла, но непроизвольно ёжилась, видно, не по нраву ей такая ботаника. Видел я, кстати, потом этот... кустик. Отвратительная покорёженная кривулина, уродливая и вся покрученная какая-то, да ещё и... как бы стонущая, что ли, словно от ветра. Жуть, короче. Я с рапортом передал образец одной пластинки, которые как отдельные побеги на особо уродливых ветках отрастают.
— Что потом с такой пластинкой Силин сделал, когда «урожай» собрал?
— Снова побывал у Силивановых, где художница перенесла на две из них содержащиеся письмена и рисунки, фото я прикладывал к рапорту, с того же образца, с которого и ранее на фанерку копировала. Большего она сегодня уже не смогла, исчерпав дневной лимит, но пообещала в другой день наделать столько, сколько хорошему мальчику Славику потребуется.
— Как удалось добиться у неё такой откровенности, лейтенант, и желания сотрудничать с нами? — вмешался Некрасов, не выказав, но явно испытывая сомнения.
— Меркантильная особа. Пообещал ей жир подтянуть, если она будет исправно информировать нас и предоставит образец одного из свитков, когда тот снова появится у нее, а он обязательно появится, — пожал плечами человек с хищными повадками и взглядом убийцы, которому, как видно, досталась косметическая способность.
— Ну ты даёшь, Тимур, — восхитился майор Хромов.
— Молодец, лейтенант. Видишь? В нашей работе всё может пригодиться! Так что зря ты расстраивался, — поддержал полковник Некрасов. — Продолжай.
— Ну а когда Силин вернулся, то снова обвел своей кровью скопированные на новую основу символы, на этот раз всё время работы корчась от боли. Затем — опять сожженный свиток, опять сидение с закрытыми глазами, опять рука на отдельной пластинке и, в конце концов, торжественное выражение в кои-то веки довольной рожи.
— А потом? — прервал чуть затянувшуюся паузу Хромов.
— А потом Ленка пришла, — пожав плечами, выдал Киреев.
— Какая Ленка? — встрепенулся Некрасов. — Прекрасова? Лейтенант Пререрасова?
— Она самая.
— Зачем? — нахмурился Хромов.
— Спокойной ночи, блин, пожелать! Зачем она ещё могла прийти-то? Спокойной, в общем, не вышло, но вот всем на зависть ночка у Силина удалась.
— Да уж, — после отповеди Киреева, протянул Хромов, хоть и знавший упомянутую совсем ничего, но иррационально питающий уже к так юно выглядящей красавице некие скрытые, как он думал, но далеко не безобидные чувства, а теперь вот и нечто сродни ревности, что ли, проклюнулось.
— Значит, лейтенант справилась с поставленной задачей? — как-то даже удовлетворённо заключил, определенно знавший куда больше двух прочих, теперь прямой руководитель Прекрасовой.
— Это мягко сказано, тащ-полковник. Вот уж кому работа приносит удовольствие(ухмыльнувшись).
— Попрошу, лейтенант! — одернул ещё одного завистника Некрасов. — Елена Ивановна не того профиля специалист, и ваши колкости здесь неуместны! Она, прежде всего — научник, причем не из последних, это помимо прочих её достоинств, потому-то и вложено в неё столько. Знал бы ты, Киреев, — менее официально продолжил полковник Некрасов, — чего руководству стоило привлечь её к такой вот миссии, ещё там, в Святославле. Эх, как же всё удачно-то сложилось, что объект спас ей жизнь и как-то сумел у этой вот, откровенно говоря, той ещё грымзы, только с виду такой невинной и юной, вызвать определенно симпатию. Как ты и сказал: мягко говоря. Что ж — это результат!
— Что-то ещё, Тимур? — решил Хромов разорвать тягостное молчание задумавшихся, каждый о своем, мужчин.
— Ну-у... как сказать? Потом и Сомова ещё пришла.
— В смысле? — слегка поперхнулся Некрасов. — Он ещё и дочь генерала Сомова, гхм, принял? Нет? Или погоди, она застукала их? Скандал, что ли, устроила?
— Нет... эм, короче говоря, эта вот, уж действительно странная девушка, пришла в самый разгар, конечно, но так и замерла на лестнице, узрев это вот всё, однако шума в итоге не подняла. Рыдала себе тихонько всё-то время, пока её ненаглядный кровать с другой ломал, подглядывая за ними и... яростно самоублажая себя. Так, в общем, и не дала знать о своём присутствии, тихонько удалившись после всего. Ну а на утро была очень умиротворённая и счастливая, что ли. Говорю же, странная.
— Дурдом, — не умолчал Хромов.
— Это не наше дело, — чуть подумав, заключил Некрасов. — Пусть Артур Германович сам со своей дочкой разбирается. Вот только не я будет тем, кто доведет до него о закидонах его сокровища. И вам не советую.
— Объект выходит! — чуть опередив Хромова, сообщил вдруг лейтенант Киреев.
— Она не одна, — поморщился майор, глядя в окно.
— Так, все собрались! Работаем тогда по плану «Г», — быстро сориентировался полковник Некрасов.
— Принял! — отозвался Хромов, прежде чем потянуться к тангенте и по рации передать приказ Клюеву с Тарасовым.
****
Примерно тогда же. Школа.
— А че-го-о это ты тут с за-кры-ы-тыми гла-за-а-ми сидишь, а, Слав? — обнаружив-таки уединившегося во время большой перемены Силина, забавно растягивая некоторые слоги и играясь с темпом да интонацией, полюбопытствовала едва сдерживающая довольство ну и чуть подзапыхавшаяся Кристина Рогова, когда, вроде как чисто случайно прохаживаясь мимо с заложенными за спину руками, вдруг увидела одноклассника, в упомянутом состоянии развалившегося на лавочке за школой да ещё и перед кучкой какого-то то ли пепла, то ли праха и с парой неспособных не привлечь внимания блестяшек у себя на на коленях.