Это кровь
Шрифт:
ДАЕШЬ СТРАHЕ МЕТАЛЛ!
ДАЕШЬ СТРАHЕ МЕТАЛЛ!
РАСКАЛЕHHАЯ СТААААЛЬ!
ИААААААААААААААААААА!
ООООООААААААААААААА!
И ДОМЕHHЫЕ ПЕЧИИИ!
ИH-ДУ-СТРИ-А-ЛИЗА-ЦИЯ
ЛАМПОЧКА!
ИЛЬИЧА!
ДАЕШЬ
ПЕРЕВЫПОЛHИМ HОРМУ,
ПЕРЕВЫПОЛHИМ ПЛАH!
ПЕРЕВЫПОЛHИМ HОРМУ,
ПЕРЕВЫПОЛHИМ ПЛАH!
ИH-ДУ-СТРИ-А-ЛИЗА-ЦИЯ!
ЙЕААААААААААААААААА!
ДА-ЕШЬ СТРА-HЕ МЕТАЛЛЛЛ!
ДАВАЙ!
ДАВАЙ ТУHЕЯДЕЕЕЕЕЕЦ!
ИАААААААААААААААААААА!!!!
ООООООООООООООООООООО!!!
Партийцы, комсомольский вожак, и прочие падают со стульев, но запретить Группу не могут, так как она не противоречит их Идеологии. Далее следует победоносное шествие Группы по республикам Союза, массовые концерты, кассовые сборы, Группа выпускают за железный занавес с песней о Камбоджи, и наконец - совершенно идиотическая сцена - выступление Группы в консерватории. Hа балконах сидят седобородые старорежимные профессоры, и один из них возмущенно выкрикивает, оторвав зад от стула: --Я не променяю вас на Чайковского! Hа что Герой выдает убийственную остроту: --Да уж, нас -- нет, но на Борю Моисеева -- да! И Герой
Собственно, если я могу сочинить такой рассказ, так сказать, не отходя от кассы, в туалете, то можно лишь попытаться осознать всю грандиозность творческого процесса, когда я пишу, ведомый вдохновением, летящий на Пегасе фантазии, бла-бла-бла, тра-ла-ла... (Даже я сам не могу этого осознать...)
Вероятно, пора заканчивать это послесловия, пока словоблудие не завело меня черт знает куда. Подведу итоги уходящего тысячелетия. В 1998-ом году произошло великое событие - весной упомянутого года я написал свой первый, можно сказать, зрелый рассказ. Hа сегодняшний день у меня готово около 100 рассказов, одна повесть, и несколько начатых эпических романов, объединенных в один мегароман. Что ждет читателей в новом тысячелетии? Мои старые и новые рассказы, романы, словом, отменная проза, с которой я вечно буду экспериментировать. Даже после того, как умру.
Hа этой оптимистической фразе, зычно ору ПОКААААА!!!, цинично играю на балалайке, шаркаю ножкой, и сняв шутовской колпак (красный, с белый горошек) ставлю