Это моя школа
Шрифт:
— А вдруг Ира все-таки уже уехала? — сказала Аня. — Вдруг она села в товарный поезд или просто уехала без билета?
— Как это — без билета? — удивилась Стелла. — Без билета ездить нельзя.
— Нельзя, да можно! — сердито объяснила Настя. — И очень даже просто — зайцем.
— Нет-нет! — сказала Маша. — Она еще и до станции дойти не успела. Вот увидите! Сейчас мы за ней пошлем. Подождите меня вон там, в пионерской комнате. А я сейчас…
И, на бегу открыв девочкам дверь, Маша, а за ней и Оля стремглав бросились куда-то в глубину дома.
Кто
Первое, что увидели девочки в пионерской комнате, был большой книжный шкаф. Они сразу узнали свои книги за стеклянными дверцами.
Еще бы не узнать! Вот Стеллин Некрасов в красном переплете с серебряными буквами, вот Настины книги, Валины, а вот и Катин Гайдар — между двумя какими-то толстыми незнакомыми томами в переплетах.
В другое время Катя, конечно, сразу бы принялась перебирать и рассматривать все эти знакомые и незнакомые книги, но сейчас ей было не до того. Тревожные мысли одна за другой то и дело приходили ей в голову. Еще так недавно казалось, что все обошлось: Ирка нашлась, сидела вместе со всеми за столом и ела пирожки. Так нет! Надо же было ее донимать до тех пор, пока она опять не пропала! И теперь это гораздо страшнее. Скоро вечер, поднимается вьюга… «Ах, какие мы все глупые, неосторожные! Ведь вот Анна Сергеевна не рассказала же Валентине Егоровне, что у нас случилось в дороге, а мы взяли и все выболтали…»
От досады на себя Катя только кусала губы и накручивала на палец кончик косы так туго, что ей даже становилось больно. Она смотрела в окно на бегущие по земле снежные вихри и до того была занята своими невеселыми мыслями, что даже не заметила, как в пионерскую комнату вернулись Маша и Оля.
Все девочки так и бросились к ним:
— Ну что?.. Как?..
— Все в порядке, — ответила Маша.
— Нашлась? Как хорошо!..
— Да нет, не нашлась еще, — словно извиняясь, ответила Маша, — но непременно найдется. Двое из наших ребят отправились на станцию по Ленинской улице, а четверо побежали другой дорогой.
— А как Анна Сергеевна? — спросила Катя. — Знает уже?.. Волнуется?
— Ну конечно, волнуется, — ответила Оля. — Она сейчас звонит на вокзал по телефону. К дежурному по станции. Ох, эта Ирка! Всю железную дорогу переполошила.
И Оля опустилась на стул в таком изнеможении, словно сама только что сбегала на вокзал и обратно. Но, не посидев и пяти минут, она опять выскочила из комнаты.
А Маша подошла к книжному шкафу и, открыв дверцы, спросила так, будто ничего не случилось:
— Девочки, вы видели ваши книги? Мы некоторые из них переплели…
— Теперь они уже не наши, — ответила Аня и тяжело вздохнула.
Все с удивлением посмотрели на нее.
— Да нет, это я не потому, что они не наши, — сказала Аня, густо краснея. — Вот глупости! Я просто Ирку вспомнила.
— Ничего, девочки, все обойдется. Вот увидите! — сказала Маша. — А вот посмотрите, какие карманчики мы подклеили к вашим книгам.
И Маша стала показывать карманчики, подклеенные изнутри к обложкам и переплетам. В карманчиках хранились розовые и синие картонные карточки с номерками и названиями
Но чем больше старалась Маша занять девочек, тем тяжелее становилось у Кати на душе. Даже тяжелее, чем тогда, в поезде. В тот раз никто не был виноват, кроме самой Ирки. А теперь все виноваты, и больше всех, конечно, она, Катя. Уж она-то должна была сообразить, что нельзя попрекать человека три часа подряд. Никто не выдержал бы — не то что Ира Ладыгина!..
Как будто подслушав ее мысли, Маша неожиданно сказала:
— Конечно, может быть, не надо было столько раз напоминать ей про эту историю в вагоне. Я это знаю по нашим ребятам — уж чего у нас тут только не бывало… Нас ведь много, и все мы разные. Вот вы заметили ту девочку, что заходила в столовую, когда мы обедали? Беленькую такую, кудрявую?
Катя сразу вспомнила худенькую девочку с легкими, как пух одуванчика, волосами. Она кивнула головой:
— Это та, которая привела с собой маленькую с розовым бантом?
— Ну да, да. Люда Князева. Вот вы не поверите: с ней просто сладу не было, когда она к нам только что поступила. То ревет, то прямо в драку лезет…
— Вот бы никогда не подумала, — сказала Настя. — Она на вид такая спокойная…
— Вот вам и спокойная! На всех обижалась… А ребята заметили и, конечно, давай ее дразнить. До того додразнили, что она чуть кусаться не начала. И вот как-то раз приходит к нам в группу Валентина Егоровна и говорит: «Я хочу, чтобы вы, старшие, помогли мне в одном важном деле. Надо, чтобы с завтрашнего дня ребята перестали дразнить Люду. Следите за собой и за другими. А того, кто хоть раз ее заденет, я безо всяких разговоров переведу в другой детский дом. Так и знайте». А Люду она позвала к себе, в свою комнату, усадила и объясняет: «Слушай, Люда, я решила прикрепить одну из старших девочек к младшей группе. Она будет помогать Клавдии Петровне, воспитательнице. Для этого нужен человек спокойный, терпеливый, ласковый. Я выбрала тебя!» Люда до того удивилась, что и ответить ничего не могла. Так и прикрепили ее к младшей группе…
— Ну и что? — спросила Катя.
— Очень хорошо вышло, — ответила Маша. — Малышам она сразу понравилась. Такая хорошенькая, беленькая, кудрявая — они это любят. А потом оказалось, что она и в самом деле терпеливая, спокойная, ласковая… Да-да, только наши ребята этого не знали, когда дразнили ее. А теперь видят, какая она… Подход нужен!
Все немножко помолчали.
— Да, это, конечно, правда — подход нужен, — задумчиво сказала Лена Ипполитова. — Но какой же может быть к Ире подход, если ее нету? Вдруг на этот раз ее так и не найдут?
— Ну что вы! — возмутилась Маша. — Знаете, какой народ наши ребята? У нас Клавдия Петровна летом часы потеряла. В лесу. Вечером. И то нашли. А уж вашу Иру небось полегче найти, чем маленькие ручные часики.
— Нет, вы ее не знаете! — с отчаянием прошептала Валя.
Маша хотела было сказать девочкам еще что-то успокоительное, но в это время входная дверь гулко хлопнула, из коридора донесся топот чьих-то ног, и веселый, торжествующий голос выкрикнул:
— Идут, идут!..