Это моя земля. Дилогия
Шрифт:
Пока я со студентами болтал, из разных подъездов выбралось примерно три десятка человек. Еще восьмерых пришлось выводить нам. На первом этаже их подъезда уютно обосновалась парочка «деревянных». Для моих парней – минутное дело, но вот для безоружных штатских – почти непреодолимое препятствие. Хотя тут все не только от наличия оружия зависит. Смогли ведь те же «скубенты» молотком и «палочкой для игры в американскую лапту» аж шестерых мертвецов во дворе упокоить? Понятное дело, что в тесном подъезде с мертвяками воевать сложнее, чем в просторном дворе, ну, так и двое – далеко не шестеро. Просто у кого-то в критической ситуации хватает смелости и решительности рискнуть, пусть даже поставив на кон собственную жизнь, а у кого-то – нет. И если у первых почти всегда есть шанс – пусть и не стопроцентный, но есть – то вторые без помощи извне обречены. М-да, такая вот грустная постапокалиптическая статистика…
Большая
На Триумфальной вышла небольшая заминка: маленький внутренний двор оказался недостаточно велик для той колонны автомашин, что мы привели. Опять же, в нем уже два наших омоновских «Урала» стояло, «приблудный» бронетранспортер БТР-70, попавший сюда примерно так же, как наша оставшаяся «в наследство» от таманцев «восьмидесятка» да микроавтобус-«реанимобиль» МЧС. Да если приплюсовать ко всему этому две наши «коробочки»… Места оставалось только-только бочком мимо всего этого хозяйства протиснуться. Предложение оставить машины снаружи сначала едва не вызвало маленький бунт среди прибывших. Но тут в дело вступил Антон, который помимо внушительных габаритов обладал еще незаурядным обаянием и талантом дипломата. Всего за несколько минут он уладил едва не разгоревшийся конфликт, и часть приехавших, получив на прощание предельно четкие инструкции, куда нужно ехать, чтобы спокойно, насколько это вообще в нынешней ситуации возможно, выбраться за пределы Москвы, двинулась дальше. Как ни странно, но кроме спасенных нами студентов и всех «безлошадных», у которых просто не было иных вариантов, дожидаться плановой эвакуации решили и несколько человек, имевших свои машины. В принципе, можно и их понять: ехать за пределы Москвы им некуда и не к кому, рисковать своими жизнями, надеясь на авось, – тоже не хочется. А тут – надежные стены и крыша над головой, кормежка, здоровенные мужики в камуфляже и с автоматами в качестве охраны… Опять же, Тисов их клятвенно заверил, что, когда придет колонна, им расчистят дорогу к машинам и эвакуироваться в лагеря беженцев они смогут на своих личных авто, но в составе охраняемого конвоя. А там, может, и найдут себе место в новом мире.
Проконтролировав размещение привезенных нами людей и сдав компанию «скубентов» с рук на руки врачам из МЧС, в дружный коллектив которых какими-то неисповедимыми путями влились аж два врача столичной «неотложки» (и как выжить-то умудрились в безумии первых дней всего этого?), я пытаюсь выяснить, где тут, собственно, наши расквартировались. Медики, добрые души, указывают направление. Искренне их благодарю. Вроде и небольшой дом, а планировка сложная, тут с непривычки и заплутать недолго.
К моему нескончаемому удивлению, Тисов с остальными нашими архаровцами засел не в «Ростиксе», «Иль Патио» или суши-баре, а в расположенных на втором этаже над «Американским грилем» помещениях пресс-службы «Интерфакса». Странно, ей-богу, это ж прописная истина: первый вопрос, который задает приехавший на выезд боец ОМОНа, еще даже до того, как выяснит, кого именно тут бить можно, а кого – не нужно: «Когда кормить будут?» А тут такое резкое и неожиданное выпадение из образа. Явно предвидя возможные хохмы по этому поводу, Антон сразу отшутился: мол, все вкусное они уже сожрали задолго до нашего приезда, так чего тогда там делать? В пресс-центре кресла намного мягче. Думаю, в другое время народ бы обязательно позубоскалил, но только не сегодня. После того что произошло, ни у кого желания шутить не возникает. Причины нашего состояния Антон пока не знает, и наши угрюмые лица ему явно не по душе.
– Так, парни, хорош брови хмурить. Айда, перекусим чего-нито! Как говорится, чем бог послал…
Ну да, ну да. «В тот день бог послал…» Короче, очень быстро выяснилось, что насчет «все сожрали» Тисов мало-мало преувеличил. Запасы в холодильниках фаст-фуда были еще весьма приличные. Все потому, что на гражданских их никто не тратил. Тут места было куда меньше, чем на Житной, и потому спасенные долго не задерживались – их сразу же после обязательного карантина вывозили
Поздний обед (или ранний ужин, это с какой стороны посмотреть) нам накрыли в зале «Ростикса». Странно, блин! Я ведь тут бывал несколько раз. Сидел на этих самых красных дерматиновых диванчиках, угощал одну симпатичную девушку пивом и острой курицей, ел с другом вареную кукурузу и пил отдающую водопроводной водой «кока-колу». И выглядело тогда все вокруг совсем иначе. А сейчас вместо яркого солнечного света за огромными окнами – тусклый, помаргивающий свет запитанных на бензогенератор во внутреннем дворе лампочек. Да и вместо самих окон – толстые листы местами ржавого, с отстающей краской железа, не очень аккуратно сваренные между собой – сварной шов грубый, кое-где даже окалину не отбили. Но главное даже не в этом уродстве, а в том, от чего оно нас отгородило. Как вспомню эти серо-зеленоватые, обвисшие мертвые лица, эти совершенно невозможные, наполненные злобной не-жизнью глаза… Бр-р-р, никогда не считал себя сильно впечатлительным, но от таких воспоминаний кусок в горло не лезет.
Почти не чувствуя вкуса, набиваю кишку, молча, кивком благодарю двоих парней, хозяйничающих в здешнем «горячем цеху». Один из МЧС, а второй, судя по шеврону, из московского ОМОНа, видать, дежурные по камбузу.
– Ну-ка, брат, – легонько толкает меня кулаком в плечо Антон, – пошли, пошепчемся. Вид у вас какой-то нехороший. Давай, выкладывай, что произошло.
Ну я и выложил. И про Рыбалкина, и про мутантов, что пост Минюста на Ленинском перебили, и про ушедших таманцев, и про девчонку в ДАСе, и про бойню на Житной. А «на сладкое» – про повешенных по моему приказу «коллег» на Садовом.
– Зашибись! – задумчиво тянет Антон. – Нормально погулял, товарищ прапорщик. Сильно фигово?
– Да будто в бадью с жидким дерьмом с головой окунулся, – не стал я корчить из себя непрошибаемого и невозмутимого героя. – Больше всего хочется нажраться до поросячьего визга, в слюни. Одно только и останавливало до сих пор, что дел полно было…
– Вот и хорошо, что полно, – серьезно смотрит мне в глаза Антоха. – В такой ситуации лучше всего самого себя загрузить по самые ноздри, чтоб на всякие мысли не по делу и прочие рефлексии ни единой секунды не оставалось. Только на перекусить и поспать немного. Уж поверь, по себе знаю.
Не доверять старому товарищу даже и в мыслях не было. Биография у него, пожалуй, еще кучерявее, чем у меня самого. Если говорит – значит, знает о чем. Однако давать добрые советы всегда легче, чем их реализовывать на практике. Легко сказать – займи себя. А чем?
Заглянувший в дверь паренек в милицейской форме с большой желтой буквой «К» на погонах и нашивками третьего курса на рукаве призывно махнул рукой:
– Товарищ лейтенант, Посад на связь вышел, вас спрашивают.
Кивком отпустив посыльного, или кто он тут, Антон ободряюще пихнул меня кулаком в плечо и вышел. Я достал из кармана камуфляжа «Нокию». Ну да, похоже, мобильной связи совсем амба приснилась: не только уровня приема на экранчике нет, но и привычного мегафоновского логотипа. Понятно: «Панночка помэрла». Блин, и как теперь без мобил? Вроде и вошли они в нашу жизнь всего лет десять назад, а уже никто толком не помнит, как же мы без них обходились. Вот и сейчас: казалось бы, нужен тебе человек, достал «трубку», ткнул пару-тройку раз пальцем по кнопкам и – вуаля, общайся на здоровье. А теперь – только если по рации. Эх, как же быстро мы привыкаем к удобствам и с каким трудом потом от них отвыкаем!