Это не любовь
Шрифт:
— Алло?
— Готова? Я подъезжаю. Через пять минут буду. — голос Константина был бодр и звенел радостью.
— Жду…, — я улыбнулась и отключила телефон.
— Мам! — Марина подошла и прижалась ко мне. — Приезжай обратно? Будем жить вместе…
Я обняла дочь и поцеловала родную макушку, — Посмотрим. Может быть.
— Макс, ты слышал? — Марина обернулась к брату.
— Слышал, — сын усмехнулся и подошёл к нам. — Пошли, там твой друг уже во двор заехал.
Подхватив мой чемодан, пошёл к выходу. Мы с Мариной пошли следом.
Я не знакомила детей
— Давай, мам. Как доедешь, позвони. — Максим уложил чемодан в багажник и крепко обнял. Следом, на шее повисла Маринка. — Мам, приезжай обратно, ладно?
Дети они ведь дети. Даже когда им двадцать и, наверно, тридцать и, что уж там, сорок лет. Это твои дети и прощаясь с ними, даже на несколько дней, ты будешь обнимать их и плакать.
— Хорошо, Марина, конечно приеду.
Нацеловавшись с детьми, я села в машину, все ещё украдкой вытирая слезы.
— У тебя чудесные дети, Оксан. — Константин сжал её руку. — Ты правильно их воспитала.
— Спасибо — я благодарно посмотрела на него и улыбнулась.
Дорога до дома пролетела незаметно. Мы смеялись, разговаривали и уютно молчали. Говорят, что нельзя сравнивать, но я все время удивлялась тому, насколько Константин отличался от Саши. У Саши все вертелось вокруг него. И все разговоры тоже были в основном о нем. О его работе, планах, настроении. Так всегда было, даже когда мы только познакомились. Просто я относилась к этому спокойно. И насколько же было мне удивительно то, что Константину наоборот, было интересно слушать, а не говорить.
— Тебе надо было доктором быть.
— Почему? — он удивлённо вскинул брови.
— Потому что ты умеешь слушать. — я улыбнулась и посмотрела на него. — У тебя очень внимательный взгляд. Мне кажется это очень важно для доктора.
— Может быть, — он пожал плечами, — не думал об этом. Мне просто интересно все, что с тобой связано. Я никогда не встречал такой как ты.
— Какой такой? — я кокетливо поправила волосы и рассмеялась.
— Такой удивительной…, — он снова сжал мою руку. — Николай сказал, что ты очень красиво поешь. Хотел бы услышать.
Я рассмеялась, — Ох уж этот Николай! Болтушка…
— Он классный мужик. Мне понравился. — Константин скопилось на меня свой взгляд. — Хотя сначала я дико ревновал тебя к нему.
— Правда? — я удивлённо вскинула брови. — Зачем?
— Ну он мужчина, к тому же очень активный, умеет шутить и он…, — Константин нахмурился, — он тебя все время обнимал.
— Уффф… — я покачала головой и погладила его по руке. — Не стоит к нему ревновать. Николай чудесный друг. Мы с ним как брат с сестрой. У него ко мне никаких других чувств не было и нет.
— Это я уже понял. — он выдохнул. — Не сразу конечно, но понял.
Константин привёз меня к дому и достав из машины чемодан
— Так не привычно в городе! — войдя в подъезд я поежилась. — Я как будто отвыкла от дома. Очень необычные ощущения.
У меня был конечно страх, что может Александр снова дома, но Света сказала что никого не видела последние пару недель так точно.
Открыв дверь я прошла в коридор и от увиденного застыла в шоке, выронив ключи.
— Ну ничего себе! — присвистнул Константин заходя следом за мной.
Глава 22. Я мстю и месть моя страшна
Александр
«Бесит! Как же все меня бесит!»
Александр ходил по комнате, засунув руки в карманы брюк. Их развели. Оксана даже на развод, свой собственный развод между прочим, не пришла.
«Дура! Старая истеричка! Да кому ты нужна?», пыхтел он сердито пнув кухонный стул.
«Ну ничего! Ничего! Я тебе устрою кузькину мать… Ты ещё узнаешь, как это, динамить меня! Дура!»
Квартира которую он снял для себя, была небольшой. Аккуратная однокомнатная квартирка, в хорошем районе. А зачем ему хоромы? Тем более сейчас, когда он в полной… яме.
Из-за этой дуры, Маши, он сейчас очень ограничен в средствах. Ну не прям чтобы нищий, но почти все пришлось вернуть. И уволиться. Никак по другому договориться не получилось. И теперь он абсолютно свободен. От всего.
« Всё беды от баб!», сердито сплюнув, Александр оделся и вышел из квартиры.
«Она поймёт… все поймёт. Дура!», сердито пыхтя, он планомерно собирал вещи в квартире, которую все ещё считал своей. «Ничего не оставлю! Всё заберу!», психуя он отдирал плинтуса и обои. «Думала, самая умная?», перекрыв кран, он снимал смеситель в ванной.
«Всё тут моё! Все! Хотела квартиру? Получай!», потряс он кулаком в сторону окна, снимая шторы и тюль.
« Я все заберу, ничего не оставлю!», бухтел он, помогая грузчикам выносить мебель. Он все продумал, специально узнал, в какие дни Светлана работает. Иначе бы он спалился, а ему этого не хотелось. Он хотел мести. Не захотела Оксана по хорошему? Сама дура виновата! Он, Александр, себя не на помойке нашёл, чтобы уходить ни с чем. Поиграл в благородного и хватит. А то ей все, а ему? Ему что? Он двадцать лет был примерным семьянином! Одна ошибка и все? Его можно выбросить на обочину жизни? Нет уж!
Александр обвел взглядом некогда уютную квартиру, сейчас представлявшую печальное зрелище. Ободранные стены, голые окна, снятый местами пол...
Чувство острого сожаления на мгновение кольнуло в груди, но он тут же откинул его. Нет! Назад пути нет! Пусть Оксана подавиться своей квартирой! И дачей! Он и оттуда все вывез. Даже железо забрал. И с крыши снял, и забор разобрал. Стены. Он оставил ей только стены. Пусть подавится!
Оксана
Моего дома больше нет… Эти голые стены, с торчащими проводами вместе розеток не мой дом. Это кладбище моей семейной жизни. Говорят «Мой дом — моя крепость» и я действительно так считала. Раньше. А сейчас? Как же надо ненавидеть меня, чтобы так поступить?