Это неистовое сердце
Шрифт:
– Моя тетя-вдова, которая ухаживает за шаманом, рассказала моей матери, а та передала мне, что говорил шаман. Твой отец и дед моего мужа договорились обо всем задолго до твоего прибытия в эту землю. Знай я, что ты должна стать женой младшего брата, по-другому бы тебя встретила, когда увидела в лагере. Прости меня.
– Но…
Я взглянула в расстроенное личико и не смогла высказать всего, что просилось на язык. Маленькая Птичка не поймет, а мое неповиновение только огорчит ее. Нет, лучше приберечь
Но в этот день я его так и не увидела. Женщины ни на секунду не оставляли меня в покое, со смехом объяснив, что именно я должна готовить еду для Люкаса и выстирать его грязную одежду. Я повиновалась, стараясь скрыть бешеный гнев, раздирающий сердце, и, подражая остальным, изо всех сил колотила одежду плоским камнем, надеясь превратить ее в лохмотья.
– Не так сильно, – с лукавой усмешкой возразила Маленькая Птичка.
– Он ведь порвал мою одежду, и, кроме этого платья, у меня ничего нет.
– Я не знала, сестра! – охнула она. – Ничего, твой отец, шаман, даст тебе все. Он богат!
И действительно, вечером шаман подарил мне традиционный костюм женщин племени апачи, принадлежавший раньше его жене Кармелите, матери Илэны: длинную юбку, богато вышитую бусами и украшенную перьями, и рубашку с высоким воротом и бахромой на рукавах и спине, тоже покрытую вышивкой.
– Доставь мне радость и надень его, когда достигнешь долины. Может, хоть это напомнит моей дочери Илэне, что она тоже апачи.
– Горжусь, что вы сочли меня достойной такого подарка, – пробормотала я, не переставая спрашивать себя: неужели этот морщинистый древний старик любил когда-то молодую пленницу? А она? Любила ли она его? Мне постоянно напоминали о старых печалях, обидах и привязанностях, но чего ожидали от меня? Какого ответа? Каких поступков?
Шаман, мой приемный отец, по-видимому, относился к своим обязанностям достаточно серьезно: кроме костюма, мне подарили мокасины и юбку с блузой, чтобы надеть в дорогу. Я никуда не хотела ехать, но когда попыталась возразить, шаман нахмурился.
– Прошлой ночью я видел сон. Это было предназначено судьбой. Твой отец, великий шаман, давно понял все.
– Но он даже не знал, где я и соглашусь ли приехать!
– В его жилах твоя кровь! Говорю тебе, дочь моя, ему все было известно. Нельзя бороться с высшими силами! Пойми и смирись. Отправляйся в долину, поговори с Рамоном. Он пришел из твоего мира. Ты не поймешь своих истинных чувств, пока не выслушаешь обе стороны, не узнаешь, как все было на самом деле. – И тут шаман снова обнаружил невероятную способность читать мои мысли. – Ты все еще сердита на Люкаса, не так ли?
– Как мне не сердиться! Он плохо обошелся со мной! Раньше я пыталась защитить его перед остальными, но когда получила доказательства…
– У доказательств, о которых ты говоришь, дочь моя, есть много сторон. Ты выслушала тех, кто ненавидит Люкаса. Спросила бы обо всем у него самого. И узнала бы правду.
– Правду?! – Я так обозлилась, что забыла об осторожности. – Знаю, отец верил в него, но что же Люкас сделал потом?! Выстрелил в человека из засады, сбежал с падчерицей Тодда Шеннона и бросил ее! Продал другому, только чтобы отомстить. Ее убили в пьяной драке. Он знает об этом?
– Почему бы тебе самой не спросить? – тихо, почти неслышно перебил шаман.
– Его?! – Я поняла, что кричу, но ничего не могла с собой поделать. – Он опять солжет или просто не ответит! И обозлится на меня.
– Но ведь справедливость именно в том, что, если человека обвиняют, надо дать ему возможность оправдаться, так?
Этот старый индеец и вправду мог быть моим отцом или дедом – так мудры были его слова. Я опустила глаза под прямым спокойным взглядом.
– Думаете, нужно спросить его?
– Это ты так думаешь, дочь моя. Я могу сказать только, что Люкас упрям и рассержен. Но если сможешь забыть о ненависти и спросить его обо всем, что желаешь знать, он выкажет тебе уважение, как сестре. Вот и все. – Шаман вздохнул. – Мира и покоя можно добиться, только если люди сядут рядом и выскажут все, что у них на душе. Легко позволить гневу затуманить разум, труднее сказать: «Я знаю, что беспокоит моего брата, и попытаюсь понять его!»
– Вы напоминаете мне деда, упрямого, несговорчивого старика со странными идеями, – кивнула я. – Но он меня любил и пытался научить думать и размышлять. И сейчас вы пытаетесь объяснить то же самое.
– Разве я не сказал, что у тебя разум мужчины? Ты дочь своего отца. Видишь обе стороны медали.
В эту ночь я спала без снов и кошмаров, может, потому, что не видела Люкаса. Но на следующее утро, когда мы должны были уезжать, неприязнь возвратилась с новой силой.
Я увидела только двух лошадей, уже нагруженных припасами и краденым серебром.
– А где остальные лошади? Неужели пойдем пешком?!
– Так будет быстрее, младшая сестра, – с преувеличенной вежливостью объяснил Люкас. – Ты теперь апачи и сможешь идти не жалуясь.
Я чувствовала, что все наблюдают за нами и ждут, чем это кончится. Обе женщины, которые должны были сопровождать нас, ждали молча, терпеливо, несмотря на тяжелые вьюки, висевшие на спинах. Хулио, как всегда с непроницаемым лицом, стоял рядом с братом. Я небрежно пожала плечами:
– Ну что ж, должна была догадаться…
– Когда ты увидишь местность, по которой придется идти, сама поймешь, – спокойно ответил Люкас.
Поняв, что он хочет угодить шаману, вышедшему проводить нас, я молча отвернулась.