Это несерьёзно

Вечная Ольга

Но это ничего, молчаливая охрана на шумном мероприятии — как раз то, в чем я нуждалась. Демьян свою роль исполнил на пять с плюсом: оберегал от скачущей толпы, ходил в бар за шампанским.

Сам концерт прошел изумительно. Все началось с того, что группа не опоздала, начала минута в минуту. Настоящие мужики, как бы Марк их ни оскорблял.

Полтора часа громкой музыки, драйва, знакомых песен. Я позволяла себе орать в толпе, не переживая, что муж узнает и покрутит у виска. Для него вся моя музыка — примитивная. И нет, я очень уважаю и искренне люблю

ту музыку, которую слушает он, но иногда душа желает чего-то кроме классического рока.

Солист едва вышел на сцену — сразил энергетикой. Это врожденный талант. Я жадно впитывала свободу, эмоции других людей. Психолог посоветовала сделать что-то из своего прошлого, то, что любила до Марка и без Марка. Прожить эти ощущения. Подумать о том, что чувствую.

Рискованное дело, не так ли?

Я, если честно, совсем запуталась, что чувствую и чего хочу.

— Спасибо, что сходил со мной, — благодарю Демьяна, который заканчивает очередной разговор.

— Извини, пожалуйста, дурацкий в плане работы день. Я не могу рассказать подробнее.

— Ничего страшного, я сама очень устала.

Лгу, но так правильно. На улице хоть и светло, на самом деле полночь близится. Давно пора домой.

— Вызову такси. Мне очень понравился день. Правда. Не жалею, что поехала.

— Завтра какие планы? Пообедаем вместе?

— У меня самолет рано.

— Позавтракаем?

— Марк встречает в аэропорту, мы договорились поесть вдвоем. Да и не успеем, вылет в семь.

— Понял. У нас, получается, осталось несколько часов, — говорит Демьян, что-то прикидывая.

— Несколько часов для чего? — хмурюсь.

— Я действительно на сегодня свободен. — Демьян демонстративно выключает телефон и убирает его в карман.

Это простое, казалось бы, действие почему-то шокирует. Я застываю и пялюсь на Баженова снизу вверх. На этого взрослого занятого мужика, который мне, по сути, никто. Друг. Просто друг из прошлого, с которым так комфортно. Едва держусь, чтобы не кинуться на шею и не обнять.

Крепко-крепко. Изо всех сил. То, чего хочется в глубине души весь день и что я никогда себе не позволю.

Молчу.

Мы так не делаем — не выключаем телефоны никогда, ни при каких обстоятельствах. Готовы и должны быть на связи с миром двадцать четыре не семь.

Демьян хочет побыть со мной еще. Это не дань вежливости, не выполнение просьбы. Это его желание, которое совпадает с моим, потому что совсем не хочется домой. Хочется продолжать гулять по Питеру.

Наверное, Баженов застал меня врасплох, а может, дело в шампанском, поэтому соглашаюсь. И выключаю свой телефон тоже.

Мы с Демьяном без сотовой связи, поэтому не можем вызвать такси и добираемся до нужного бара пешком. Заваливаемся туда, уставшие, голодные, и сразу идем к барной стойке. Я прошу еще один бокал игристого, а Демьян заказывает себе серию шотов и два самых больших бургера.

Он пьет подряд четыре, пьянеет через десять минут. И мы смеемся. Много, громко, без какого-то повода! Просто потому, что весело.

Спустя еще три часа,

а также два бара, где что-нибудь едим или пьем, мы оказываемся в совершенно незнакомом мне месте. В каком-то старом дворе, возле чужого дома. Демьян, в отличие от меня, растерянным не выглядит, запросто приглашает в темный подъезд.

Эм… Что?

Вроде бы я доверяю ему… но и чувствую внутренний холодок: мало ли что в голове у этого человека. Вот так умереть будет достаточно позорно, окружение Марка засмеет.

— Ты куда меня ведешь? — шепчу.

— Тише, увидишь.

— Демьян, мне страшно… реально страшно.

— Не кричи, все спят, — шикает он. — Доверься.

В пакете весело гремят бутылки, которые он купил в баре. Мы заходим в подъезд, вызываем крошечный лифт и едем наверх. Долго едем. Время тянется, тревога царапает кожу.

Когда Демьян распахивает дверь на чердак и предлагает шагнуть в полную темноту, я категорически отказываюсь. Это уже ненормально. Это жутко.

— Вдруг там кто-то есть?

— Все может быть. — Демьян подталкивает. Включает фонарик на брелке и шагает первым.

В черную-пречерную темноту, навстречу неизвестности.

Пульс стучит. Я едва поспеваю, стараясь смотреть под ноги. Остро хочется включить мобильник и хотя бы приблизительно определить, где мы находимся.

Демьян доводит меня до лестницы, забирается по ней и открывает люк. А потом ступает на крышу.

— Ты, блин, серьезно? — шиплю я.

— Абсолютно. — Он протягивает руку.

— Давай вернемся вниз и вызовем такси? Мне не по себе. Честно.

Мы смотрим друг на друга. Демьян цокает языком.

— Я уже трезвый, все будет хорошо.

— Я тебе не верю! Ты говорил, что покажешь интересное место, но не предупреждал, что придется лезть на крышу! — отчитываю его.

— Когда ты успела стать такой трусихой? Мы раньше лазили по горам, Кристин, — выдает он. — Ты же хотела встретить рассвет. Я выполняю желание. Лучшего места не найдешь, но, если хочешь, пошли по домам.

В его голосе проскальзывает досада, которая невольно передается и мне. Я и правда никогда не была такой уж трусихой. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что боюсь не Демьяна, не крыши, а Марка. Его реакции, когда он узнает, куда я поперлась.

Это понимание выбивает из колеи. Я, наверное, слишком пьяная, иначе объяснить не могу, почему поднимаюсь по лестнице и выхожу на крышу.

— Вау! — восклицаю, оглядываясь. — Как здесь красиво, Дём!

— Еще рано. Я скажу, когда пищать.

Его рука горячая и твердая. Я весь день старательно избегала касаний, потому что это казалось совершенно лишним и неправильным. Я замужняя женщина.

Следующие десять минут мы не отпускаем друг друга ни на секунду. Реально опасных участков нет, но сам факт, что мы карабкаемся по крыше чьего-то дома и можем свалиться, — будоражит. Я держусь за Баженова крепко, просто изо всех сил. Он ни на мгновение не оставляет без поддержки, шутливых комплиментов. Подсаживает, помогает слезть, дает советы, разряжая обстановку.