Это ошибка?
Шрифт:
Пожелав удачного дня Ваньке, убежала на работу. Только работать было особенно тяжело. Мысли были далеко от дел. Нужно было подать в суд на развод и раздел имущества. Значит, нужно завтра уйти раньше. Вечером я хотела посмотреть в интернете, как составлять исковое заявление. Вроде все мосты разрушены. О чем тут горевать? Но морально было тяжело.
«Чего-то ты у меня из головы не выходишь целый день».
Смска от Антона пришла около трех часов дня, когда я была вся в работе. Невольно
«А мне некогда думать на посторонние темы. Работы много».
«Счастливая. А я вот твои губы вспоминаю».
Ну и вспоминай дальше. Некогда мне ерундой страдать. Странно, что я при этом улыбалась.
Сегодня у меня был спорт. Я решила продолжать держать себя в форме, хотя больше всего я мечтала забраться под одеяло с шоколадкой и носа не показывать. Жалеть себя весь вечер. Но денег потраченных на абонемент было жаль. Физические нагрузки хорошо снимали злость. Главное было не перестараться. Иначе завтра буду себя развалиной чувствовать. Так было когда я в первый раз дорвалась до тренажеров, а потом по стенке ползала.
Надо улыбаться, держать марку. Все неприятности встречать с улыбкой на лице. Минус мне. Сегодня про улыбку я забыла. Целый день хмурилась. Никого не интересует, что у меня жизнь рушится. Нужно показывать, что все хорошо. А слезы это для подушки в одинокой кровати. И тем более не на беговой дорожке.
На душе такая тоска, что не могла заниматься. Аутотренинг не помогал. Я бежала вперед, а куда и зачем не знала. Нужно было жить дальше, только как? Еще недавно я жаловалась на серые будни, теперь они сменились сумерками, в которых не видно куда мне надо идти. Шоколадку хотелось до одури. За этими размышлениями меня и застал звонок от Антона.
– Привет. Как дела? – спросил он. Голос веселый, бодрый.
– Привет. Нормально. – а у меня так ответить не получается. Хоть я старалась быть веселой, а получалось все равно фальшиво.
– На обед пошел. Решил тебе позвонить. – и, правда, я слышала, как чавкает.
– Приятного аппетита.
– Спасибо. Чего делаешь?
– Домой иду. Спортом занималась.
– А я сегодня целый день на работе им занимаюсь. На все группы мышц сразу.
– Кем ты работаешь?
– На складе товары собираю. Порошки, щетки и другую чушь. Сонь, я тебе сразу скажу, что парень я небогатый. Звезд с неба не хватаю и не вряд ли когда буду. За душой ничего нет. Как квартира сгорела, так теперь и жить негде.
– Поэтому снимаешь?
– Здесь? Я устроился на пару месяцев денег поднять. Все равно почти все время на работе, поэтому койке
– А что квартиру не отремонтируешь?
– Там под ноль все сгорело. Восстановлению не подлежит. Так что я, как тот пес бездомный, что по улице шатается. Ни кола ни двора. Будет желание, я все решу. Но пока желания нет. Я к чему все это говорю, у меня не будет возможность шубки покупать. Сережки золотые дарить.
– Шубу я сама себе купила.
– А я это позволить не могу. Но человек я наглый. Все равно с тобой гулять хочу, и в губы сладкие целовать. Что думаешь?
– Самая дурная презентация какую я слышала в своей жизни. – честно ответила я.
– Зато правдивая. Я не хочу, чтоб ты обманулась во мне. Поэтому начинать лучше с правды.
– Которая бьет по голове. Логично. – хмыкнула я. Он же принял за чистую монету.
– Я тоже так думаю. – серьезно ответил он. – Ладно, завтра утром позвоню. Часов в восемь.
– Тогда уж лучше в восемь тридцать. Я как раз Ваню в школу провожу.
– Договорились. Целую тебя.
Подумать есть о чем. Хоть он и сказал правду, но эта правда здорово отпугивала. Если мужик к тридцати годам ничего не нажил и явно не собирался, зачем он мне? Что-то с ним явно было не так. Раз до сих пор Антон не был женат. И его похоже интересуют только постельные отношения. А что было нужно мне? Пока ничего. Я ведь еще была замужем. Может, просто буду с ним общаться. По крайней мере, общение с ним поднимало настроение. Мне нравилось чувствовать, что мною кто-то интересовался. И на Грише свет клином не сошелся. Есть и другие мужики, хоть пока и обратил внимание лишь такой странный, как Антон.
Гриша был сегодня дома. Я поблагодарила маму, что она сегодня с детьми посидела, пока я на тренировку ходила. Даже ужин нам приготовила. Хоть можно было у плиты не стоять. Правда, смотрела она на меня осуждающе.
– Я тебе говорила, что твои тренировки и отлучки до хорошего не доведут. Гриша говорит, что вы разводитесь. – зашептала она в прихожей.
– Разводимся. У него любовница. И давно. – также тихо ответила я.
– От хороших жен мужья не гуляют.
Обидно как. Я же не была в этом виновата. Но спорить с мамой я не стала. Подумала, что завтра по телефону постараюсь ей все объяснить. Главное сейчас было не сорваться. Я выпила успокоительные, нацепила на лицо улыбку. Нужно было держать марку и не показывать, что я переживаю. Это лишнее. Проверила уроки у детей. Лика все еще дулась. Гриша валялся на кровати и смотрел телевизор.
<