Это Случилось Однажды Летом

Бейли Тесса

Уперев руки в колени, Ханна изучала свое лицо.

— Как у тебя дела, Пайпер?

— Ты действительно можешь не заставить его передумать, мама? — прохрипела Пайпер.

Морин покачала головой.

— Прости меня, милая. — Ее мать упала на кровать рядом с ней, взяв ее вялую руку. В течение долгих мгновений она молчала, явно готовясь к чему-то.

— Я думаю, что одна из причин, по которой я не очень сильно сопротивлялась Дэниелу, отправляя тебя в Вестпорт, заключается в том ... Ну, у меня много вины за то, что я так много скрывала твоего настоящего отца. Мне было так больно в течение долгого времени. Очень горько.

И я заперла все это в себе, пренебрегая при этом его памятью. Это было неправильно с моей стороны. — Ее веки опустились.

— Поехать в Вестпорт ... значит встретиться с твоим отцом, Пайпер. Он из Вестпорта. В этом городе все еще живет гораздо больше истории ... чем ты думаешь. Вот почему я не мог остаться после его смерти. Он окружал меня ... И я была так зла из-за несправедливости всего этого. Даже мои родители не могли достучаться до меня.

— Как долго они оставались в Вестпорте после того, как ты уехала? — спросила Ханна, имея в виду бабушку и дедушку, которые иногда навещали их, хотя по мере того, как сестры становились старше, визиты становились все реже и реже. Когда Дэниел официально усыновил Пайпер и Ханну, их бабушке и дедушке, казалось, не нравился весь этот процесс, и контакт между ними и Морин постепенно угас, даже если они все еще разговаривали по праздникам и дням рождения.

— Не долго. Вскоре после этого они купили ранчо в Юте. Подальше от воды. — Морин посмотрела на свои руки.

— Я думаю, что магия ушла из города для всех нас.

Пайпер могла понять рассуждения своей матери. Мог посочувствовать чувству вины. Но вся ее жизнь была вырвана с корнем из-за мужчины, которого она не знала. Двадцать четыре года прошло без единого слова о Генри Кроссе. Ее мать не могла ожидать, что она сейчас ухватится за эту возможность, потому что решила, что пришло время избавиться от чувства вины.

— Это несправедливо, — простонала Пайпер, падая навзничь на кровать, опрокидывая простыни из экрю Миллезимо. Ханна растянулась рядом с ней, положив руку на живот Пайпер.

— Прошло всего три месяца, — сказала Морин, поднимаясь и выплывая из комнаты. Как раз перед тем, как выйти, она обернулась, положив руку на дверной косяк.

— Слово мудрецу, Пайпер. Мужчины в Вестпорте ... они не такие, к каким ты привыкла. Они неполированные и прямые. Способные в каком-то смысле мужчины, с которыми ты знакома ... нет. — Ее взгляд стал отстраненным.

— Их работа опасна, и им все равно, как сильно она вас пугает, они каждый раз возвращаются к морю. Они всегда предпочтут его женщине. И они скорее умрут, занимаясь любимым делом, чем будут в безопасности дома.

Нехарактерная серьезность в тоне Морин приклеила Пайпер к кровати.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Ее мать приподняла хрупкое плечо.

— Эта опасность в мужчине может возбуждать женщину. Пока это не исчезнет. А потом все рушится. Просто имей это в виду, если ты почувствуешь ... что тебя затягивает.

Морин, казалось, хотела сказать что-то еще, но она дважды постучала в дверной косяк и ушла, оставив двух сестер смотреть ей вслед.

Пайпер потянулась за подушкой и протянула ее Ханне.

— Задуши меня этим. Пожалуйста. Это гуманный поступок.

— Я еду с тобой в Вестпорт.

— Нет. А как насчет твоей работы? А Сергей? — Пайпер выдохнула.

— У тебя здесь происходят хорошие вещи, Ханнс. Я найду способ

справиться с этим.— Она посмотрела на Ханну с притворно серьезным лицом.

— У них, должно быть, есть сладкие папочки в Вестпорте, верно? — Я определенно поеду с тобой.

Глава 4

Брендан Таггарт был первым жителем Вестпорта, заметившим этих женщин.

Он услышал, как у обочины хлопнула дверца машины, и медленно повернул бочку, которая служила сиденьем без названия. Его бутылка пива замерла на полпути ко рту, громкие рассказы и музыка, наполнявшие бар, стихли.

Через грязное окно Брендан наблюдал, как пара вышла с противоположных сторон такси, и сразу же списал их со счетов как невежественных туристов, которые явно ошиблись адресом.

То есть до тех пор, пока они не начали вытаскивать чемоданы из багажника. Семь, если быть точным.

Он хмыкнул. Отхлебнул пива.

Они были далеко в стороне от проторенного пути. В нескольких кварталах отсюда не было ни одной гостиницы. Вдобавок к неправильной оценке места назначения, они были одеты для пляжа ночью, во время позднего летнего дождя, без зонтика, о котором можно было бы говорить, и явно сбиты с толку своим окружением.

Это была та, в широкополой шляпе, которая сразу привлекла его внимание, просто потому, что она выглядела самой нелепой, сумочка в форме губной помады свисала с ее предплечья, запястья были вялыми и подтянутыми к плечам, как будто она боялась к чему-то прикоснуться. Она откинула голову назад, посмотрела на здание и рассмеялась. И этот смех превратился в нечто похожее на рыдание, хотя он не мог расслышать его сквозь музыку и стекло.

Как только Брендан заметил, как дождь лепит платье к сиськам Шляпы, он быстро отвел взгляд, возвращаясь к тому, что делал раньше. Притворялся, что его интересует история Рэнди за бортом, хотя он слышал ее восемьдесят чертовых раз.

—В тот день море кипело, — сказал Рэнди голосом, похожим на раздавливаемый металлолом.

—Мы уже выполнили свою норму, а затем еще немного, благодаря здешнему капитану.— Он отсалютовал Брендану своей пенистой пинтой.

—И вот я стою на палубе, более скользкой, чем утиная задница, и представляю ванну, полную наличных, в которой я буду плавать, когда мы вернемся домой. Мы вытаскиваем последний горшок, и вот он, самый большой краб в этом чертовом море, гребаный дедушка всех крабов, и он говорит мне своими маленькими глазками-бусинками, что он не сдастся без боя. Неееет, сэр.

Рэнди закинул ногу на табурет, на котором сидел раньше, его грубые черты лица были максимально драматичны. Он работал на лодке Брендана дольше, чем Брендан был ее капитаном. Повидал больше сезонов, чем большинство членов экипажа, вместе взятых. В конце каждого из них он устраивал себе вечеринку по случаю выхода на пенсию. А потом он появился на следующий сезон как по маслу, потратив все до последнего цента из прошлогодней выручки.

—Когда я говорю вам, что этот сосунок обхватил ногой подлокотник моего дождевика, прямо через горшок, сетку, все это, я не лгу. Он был помешан на коже. Время замерло, дамы и господа. Капитан кричит мне, чтобы я принес горшок, но послушай меня сейчас, я был сбит с толку. Этот краб околдовал меня — говорю тебе. И вот тогда ударила волна, вызванная самим крабом. Никто не