Это война, детка
Шрифт:
Ей было предназначено стать моей.
И она стала бы.
Девочка еще не была готова, но я собирался ее научить.
Провести через ад, чтобы обнять на выходе. Исцелить ее душу и склеить по осколкам. Я бы стал в ее мире солнцем и луной. Все ее мысли были бы обо мне. Всегда.
Бейли ждали жесткие тренировки. Сложные для нее.
Но для меня? Порочное совершенство.
Я собирался овладеть ею полностью изнутри и снаружи. Трахать до потери сознания. Быть тем, кого она жаждала.
Согласно моему плану, нам пришлось бы ненадолго разлучиться,
А Бейли любила бы.
Глава 3
Бейли
Я отбивалась ногами, ища хоть какую-нибудь опору, чтобы не дать засунуть себя обратно в дыру. Дом был скудно обставленным и определенно не по соседству с моими родителями. На кухне не было мебели. Только доски отделяли меня от темного ада.
Гейб был в тысячу раз сильнее меня, особенно в моем ослабленном состоянии, и я бы в жизни не вырвалась из его хватки.
— Побереги силы, милая. Они тебе понадобятся.
Напуганная, я задрожала и безвольно упала в его объятия. В тот момент тьма была предпочтительнее его прикосновений и угроз.
— Умница.
Тогда я и сдалась. Чему быть, того не миновать. Я не была ровней сорокалетнему мужчине. Всю жизнь я верила, что отец защитит меня, такой большой, сильный и бесстрашный. И Гейб, можно сказать, попадал в ту же категорию.
Пока не похитил меня.
В моей истории он стал злодеем.
Если бы папа знал, что друг предал его самым гнусным образом, убил бы голыми руками. Я видела, как однажды он избивал человека. Папа успел нанести несколько мощных ударов, прежде чем подоспели полицейские. Какой-то парень врезался в нас сзади, и отец впал в ярость.
— Ты мог убить мою жену! — ведь она итак уже умирала. Мы с мамой кричали и плакали, пока папа безжалостно бил того беднягу.
Он защищал нас — защищал ее — с таким неистовым рвением, что весь мир дрожал под его ногами. Мой отец был не из тех, с кем стоило связываться. С ростом под два метра он был выше большинства мужчин, включая Гейба. Впрочем, людей пугало не это. В папиных глазах блестела едва сдерживаемая ярость. Еще в детстве я чувствовала, что его что-то тяготило. Но затем гнев исчезал, будто уходил под поверхность. Не на меня и не на маму. Не на Гейба. Скорее на жизнь, которая всегда пыталась обмануть папу и обделить. Она была несправедлива, за что он ее ненавидел.
Если бы отец узнал, что Гейб меня похитил, убил бы. Я не сомневалась. Папа любил его как брата, но меня сильнее.
Я была его единственным ребенком.
Всем его миром.
Девочкой, похожей на свою мать, но унаследовавшей его упорство и рост, хоть и не такой огромный.
Папа вырвал бы Гейбу сердце и подал нам с мамой на ужин.
С моих губ сорвался маниакальный хохот, и Гейб замер.
— Что смешного?
— Ничего, — захихикала я. — Когда я вернусь домой, не сдамся, пока папа тебя не убьет.
Слышать его раздраженное рычание было приятно, но лишь пока он снова не заговорил.
— Ты прошла свое первое испытание. И ты пока что не умрешь. Худшее позади. Пора приступать к тренировкам.
К тренировкам?
Я гадала, что Гейб имел в виду, но у меня не было ни единой догадки. В школе я тренировалась на беговой трассе. Могла пробежать много километров и даже не запыхаться. Прыжки в высоту? Пожалуйста. Я перескакивала планки без малейших усилий, словно не было ничего проще. Поднимала гантели и правильно питалась, так что у тренера не было ко мне вопросов.
Вот как я представляла тренировки.
Но почему-то мне казалось, что Гейб не планировал готовить меня к марафону. Наверняка он собирался готовить меня к чему-то темному и зловещему.
С головой погрузившись в размышления, я даже не заметила, что меня принесли в спальню. Стены здесь были бревенчатыми, и я поняла, что находилась в какой-то лачуге. Деревянными были также полы, потолок, стены и даже кровать. На меня снизошло озарение.
Скорее всего, мы были в глухом лесу.
Никто не услышал бы мои крики.
Я осталась с Гейбом один на один.
— Хочешь спать, малышка? — на мгновение он будто встревожился и снова стал знакомым.
Человеком, на которого я могла положиться. Помогавшим мне толкать машину, когда у меня закончился бензин по дороге в торговый центр, пока папа был еще на работе. Мужчиной, шутливо угрожавшим моему парню адской расплатой, если с моей головы упадет хоть волосок. Тем, кто крепко обнимал меня после того, как мою собаку Молли насмерть сбила машина.
На меня навалилась усталость, и я ослабла в руках Гейба. Как же я вымоталась. Очень-очень сильно.
— Мы поговорим утром, — почти нежно прошептал он мне на ухо, проведя меня к кровати. — За завтраком.
Я разрыдалась, и Гейб принялся успокаивать меня, поглаживая по грязной коже, чем должен был лишь оттолкнуть. Но нет. Мне хотелось закрыть глаза и вообразить, что ничего не произошло. И что Гейб пришел меня спасти.
— Мне страшно, — выдохнула я.
Откинув одеяло на кровати, он забрался ко мне. Лишь тогда я заметила, что Гейб был в джинсах и без рубашки. Мое тело отреагировало, меня бросило в холодный пот. Я была в ужасе, но все же хотела утешения. Хотела, чтобы Гейб назвал все случившееся плохим сном и пообещал, что утром я проснусь в своей постели.
Он накрыл нас одеялом, и впервые за несколько дней я начала отогреваться. Гейб был чудовищем, однако я жалась к нему, ища тепло. Обняв его за талию, я уткнулась носом ему в обнаженную грудь.
— Тс-с, — прошептал Гейб мне в волосы и поцеловал в макушку. — Я с тобой. Ты моя, Бейли. Вся моя. А теперь отдохни и позволь мне позаботиться о тебе.
Слов Гейба хватило, чтобы меня успокоить, и усталость взяла свое.
После ада, через который я прошла за последние несколько дней, это казалось раем.