Это война, детка

Уэбстер К.

— Я ни о чем таком не просила! — уставилась я на него.

— Нет, но хотела.

— Не так.

— Но ты не отрицаешь, что хотела, — широко ухмыльнулся Гейб, демонстрируя идеальные белые зубы, которые однажды, несомненно, разорвали бы меня на клочки. — Что ж, я весь твой, девочка. И буду брать тебя, пока не закончится наше время.

Такой самодовольный. Уверенный в своей правоте.

Инстинкты велели мне подчиниться, но я хотела встряхнуть Гейба и поколебать сам фундамент его мира.

— Если ты во время секса всегда такой болтливый,

тогда я могу неплохо вздремнуть, — съязвила я с резкими нотами в голосе.

— Игры причинят тебе боль, — проглотив наживку, Гейб набросился на меня.

— Так сделай мне больно.

«Пошел ты, засранец», — удовлетворенно усмехнулась я ему.

Но вся моя уверенность испарилась, стоило ему шлепнуть меня по щеке. Не сильно, но все равно осталось жжение.

— Ой!

— Если тебе уже больно, значит, нас ждет много работы, — прорычал Гейб сквозь хохот. — Эти люди сожрут тебя живьем, детка. Разорвут твою плоть и ударят каждую часть тела. Если хочешь выжить, ты должна оставаться стойкой.

Гейб склонился к моему плечу и начал нежно целовать ключицу, чем почти напомнил мне о поцелуях Брэндона. Я гадала, все ли с ним в порядке. Конечно, меня уже разыскивала половина Калифорнии. Папа разносил по кирпичикам весь квартал. А поскольку Гейб тоже пропал, автоматически стал подозреваемым. Я смотрела криминальные сериалы, столь любимые папой. Разумеется, полицейские быстро догадались, что меня похитил Гейб, и начали копаться в его прошлом. Они подняли записи его телефонных звонков и обнаружили лачугу, которой он владел или арендовал. Меня бы нашли.

Лишь вопрос времени.

Гейб облизал мой сосок, сжавшийся от его прикосновения. Затем укусил его. Меня пронзила жгучая боль, но не успела я отпрянуть, как Гейб потер сосок языком. У меня участился пульс, и я не могла понять, от страха или от возбуждения.

«Все это не на самом деле. Не со мной»

Гейб повторял приемы, против которых я была бессильна. Он спустился ртом по моему животу и когда нырнул языком в пупок, я ахнула. Я снова задышала тяжело, прерывисто. У меня чесались пальцы от желания погладить волосы Гейба. Или вырвать их.

— Встань на четвереньки.

Я хотела плакать, кричать и делать что угодно, лишь бы не то, что он от меня требовал. Скатившись с меня, Гейб вернулся к шкафу.

— Сейчас же, Бейли.

Я с трудом исполнила его приказ и уставилась на изголовье кровати. Иногда поздними ночами я случайно включала фильмы для взрослых на кабельных каналах. Там ничего конкретного не показывали, но иногда мужчины брали своих партнерш сзади. Женщинам в фильмах нравилось. Я попыталась убедить себя, что мне тоже будет приятно.

Матрас прогнулся позади меня, и теплая рука сжала мою ягодицу.

— У тебя очень красивая задница.

Тогда я и поняла, что такого не показывали по телевизору у нас дома. По моему сфинктеру заскользило что-то холодное и мокрое. Я инстинктивно дернулась, пытаясь спастись. Посмотрев через плечо, я с ужасом увидела, как Гейб пристраивал ко мне какой-то металлический предмет.

— Что это?

— Анальная пробка, — подмигнул Гейб с усмешкой. — Не волнуйся, она маленькая. Мы с тобой поработаем, чтобы в тебе поместилось что-нибудь крупнее, — я попыталась уползти, но Гейб впился пальцами в мое бедро, притягивая меня обратно. — Не двигайся, детка, потому что тогда будет больно, — он начал втыкать в меня ледяной предмет.

— Пожалуйста, не надо.

— Расслабься и пусти, иначе я ее в тебя затолкаю. Поняла, мать твою?

Я захныкала и кивнула. Эту часть моего тела никто не должен был видеть. Даже я сама ни разу ее не видела. Я понимала, что мой страх был обусловлен убийственным смущением и в равной степени болью от проникновения. Закрыв глаза, я попыталась вызвать в воображении образ Брэндона. Но думать могла лишь о нем.

О Гейбе.

О том, как он похотливо пожирал меня взглядом.

О его взлохмаченных волосах и полуприкрытых темных злых глазах.

О его полных губах и горячем рте, доставлявшем наслаждение так же легко, как и ранившем словами.

При вторжении я дернулась и закричала от боли, но Гейб крепко меня держал. Я инстинктивно сжимала сфинктер, тем самым лишь усугубляя ситуацию. В конце концов, я попыталась расслабиться, и пробка вошла до конца.

Чужеродный предмет нес дискомфорт, и ему там было не место.

— Пробка превосходно смотрится в твоей заднице. С сегодняшнего дня ты будешь носить ее постоянно и вынимать, только если захочешь в туалет или когда я решу тебя туда трахнуть.

Я опять вздрогнула и рухнула на постель, признавая поражение. Больно больше не было, но все равно неудобно.

— Твоя мама сказала мне, что недавно тебе сделали противозачаточный укол. Это правда?

— Что? — ужаснулась я. — Зачем она тебе сказала?

— Скажем так, я выразил беспокойство по поводу того, что Брэндон тебя трахает. Убедился, что она знает о возможной беременности. Оказалось, твоя мама уже обо всем позаботилась.

Формально позаботился папа. Он отвез меня к женщине-врачу и оплатил обследование. Конечно, папа ждал за дверью кабинета и потом сообщил врачу о моем решении сделать укол. Как он сказал, подростки безответственны и забывают принимать таблетки. Такой интимный вопрос, и Гейб бессердечно его поднял. Было унизительно.

— Ненавижу тебя.

— А я люблю тебя, детка, — он перекатил меня на спину, и пробка кольнула мой зад изнутри. — Позволь показать тебе. Твой первый раз должен быть идеальным.

Я снова заплакала, но Гейб припал ртом к моей шее и начал посасывать ее жестко и эротично, что хорошо у него получалось. Он сцеловывал мои слезы. Бережно. Блуждал руками по моему телу, и я даже не пыталась отбиваться. Когда Гейб провел пальцами по моему лобку и дотронулся до чувствительного клитора, я приподняла бедра. Наверное, я сжала ягодицы, отчего в заднем проходе возникло странное ощущение. Даже оно не было неприятным.