Это война, детка
Шрифт:
— Если хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие, должна, мать твою, умолять. Убеди меня, что хочешь, чтобы я поглубже засадил в твою тугую маленькую задницу.
Я рыдала, но отказывалась даже пытаться обыграть Гейба в его безумных играх. В играх, где правила знал лишь он, а я была бессильна просчитать стратегию и победить.
— По…пожалуйста, сделай мне приятно. Не д…делай мне больно.
Вместо того чтобы продвигаться постепенно, Гейб ворвался глубже, чуть не разорвав меня пополам. Я сгорала изнутри и не знала, привыкну ли когда-нибудь к его размеру. Я сдалась под напором его жестокости,
Боль была невыносимой. И страшнее нее был лишь страх, что скоро может стать еще хуже.
— Готовься кончить так сильно, что сойдешь с ума ко всем чертям, милая.
Я сопротивлялась, но Гейбу как-то удалось протолкнуть руку между мной и землей. Когда он дотронулся до клитора, я уже выла от боли.
— Гейб, пожалуйста!
Поначалу страдание пересиливало его попытки доставить мне удовольствие. Но ублюдок трогал меня так искусно, что я захотела его прикосновений. Я была готова на все, только бы заглушить пульсацию в заднице. Поэтому я сосредоточилась на том, как Гейб массировал клитор, и практически бредила оргазмом.
Мои испуганные мольбы быстро сменились жалостливыми стонами. Я была замерзшей, грязной и униженной, но извивалась в стремлении к разрядке, которая никак не наступала. Каждым движением пальцев Гейб приближал меня к краю.
— Вот так, детка, — прорычал он. — Преодолевай боль. Если я буду нежен, ты не подготовишься к какому-нибудь уроду, который придет после меня. Сегодня я тот урод. Получай удовольствие, красавица, — его слова вкупе с умелыми пальцами произвели мощный эффект.
— Ах! — закричала я, достигая самого сильного оргазма из всех, что у меня были. С членом в заднем проходе я сжимала мышцы от кульминации, толкавшей меня к другому типу наслаждения, отзывавшемуся в наполненном отверстии.
Мое тело содрогалось, и сильные конвульсии не прекращались. Клиторальный и вагинальный оргазм были интенсивными, но сейчас экстаз будто пожирал саму мою душу. Я ненавидела его и любила — чрезмерный и блаженно дополнявший меня.
— Да, — простонал Гейб, кончив во мне.
Я должна была ужаснуться тому, как его сперма вытекала из моего анального отверстия и струилась по бедрам, но нет. Я замерзла, оцепенела и быстро выходила из дурмана. Боль вернулась, и я истерично разревелась. Выходя из меня, Гейб был нежен, за что я была ему признательна. Мне стоило ненавидеть своего насильника, однако я хотела поблагодарить его за то, что не причинил еще больше боли.
— Иди ко мне, любимая. Давай я отведу тебя домой, пока ты не простудилась, — Гейб поднял мое грязное содрогавшееся тело с земли и прижал к своей груди. Продолжая плакать, я уткнулась лицом ему в шею, ища тепло. — Тсс, детка. Теперь я о тебе позабочусь.
Я хотела накричать на него за причиненную боль, но могла лишь молиться в надежде на тепло и сон. Скоро. Обратный путь к лачуге не занял много времени, и к возвращению я впала в состояние шока. По крайней мере, мне так казалось.
— Ты можешь стоять? — нежно и обеспокоенно спросил Гейб. От его голоса я таяла, как масло.
— Вряд ли. Я постоянно дрожу, и мне больно, — цеплялась я за любящую сторону его характера.
Вздохнув, Гейб поцеловал меня в лоб и усадил на закрытый унитаз. Прохладная крышка охладила мой пострадавший зад, и я попыталась сдержать слезы. В тесной ванной Гейб казался крупнее, чем был на самом деле. Своими повадками он напоминал хищного льва, в то время как я была маленькой запертой птичкой, припасенной к обеду. Я задрожала от реалистичного сравнения.
Ванна уже наполнялась горячей водой. Мне очень хотелось залезть в нее и погрузиться под поверхность. Спрятаться от свирепого зверя, поимевшего меня в лесу, словно мы ими и были — животными.
— Ох, детка, ты поранилась. У тебя идет кровь.
Слезы остановились, и я посмотрела ему в глаза. Я не могла разговаривать, поэтому безмолвно глядела на него. Сведя брови в подобии гнева, Гейб опустился передо мной на колени.
— Бейли, я не могу потерять тебя сейчас. Ты сильная и стойкая, помнишь? Я так тобой горжусь. Ты великолепно вынесла свое наказание.
Я не злилась. Не вздрагивала. Не хмурилась.
Просто смотрела.
— Выходи из транса, милая. Давай тебя помоем, и я обработаю твою рану. Потом я буду обнимать тебя в нашей теплой постели, что скажешь?
В нашей постели.
Похоже на рай.
До меня донесся мой собственный всхлип, и я снова чуть не расплакалась.
— Вот и ты. Давай же, красавица, — убеждал Гейб, помогая мне подняться на ноги. — Теперь я тебя побалую.
Я хотела, чтобы он все исправил.
Хотела, чтобы гладил меня по волосам, пока я не засну.
Чтобы обнимал меня, пока мне будут сниться страшные сны о нем.
Пускай Гейб был монстром в моей реальности и в сновидениях, он также отгонял демонов. Каким-то образом умудрялся защищать меня от себя. Чем сбивал с толку. Я его ненавидела.
«Но я его не ненавижу».
Переведя взгляд на зеркало, я шокировано открыла рот. Светлые волосы, которые я раньше выпрямляла перед школой, тратя на уход за ними часы, превратились в грязную путаницу. Под моими глазами висели темные мешки. Мою шею и грудь покрывали царапины после падения в лесу. Из моих опухших губ сочилась кровь, и я нахмурилась.
Я выглядела кошмарно.
Я вскинула взгляд к темным глазам, казалось, прожигавшим во мне дыру.
— Бейли, ты красивей всех, кого я видел в своей жизни. Я хочу жить в тебе — в твоем теле и разуме. Ты воздействуешь на какую-то животную сторону меня, о существовании которой я даже не подозревал. С тобой, — заявил Гейб, взмахнув рукой, — все иначе. Ярче и значимей. Ты единственная и неповторимая.
Кивнув, я попыталась улыбнуться, но передумала из-за ноющего пореза на губе.
— Поэтому оставь меня себе, Гейб. Пожалуйста. Обещаю, я сделаю тебя счастливым.
— Ты уже делаешь, — поцеловал он меня в шею. — И хоть нам придется ненадолго расстаться, в итоге я тебя верну. Обещаю, детка.
Гейб поглощал меня. Его запах. Прикосновения. Слова. Я верила каждому.
— Уже лучше, милая.
— Спасибо, — шок прошел, и на меня навалилась усталость. Я могла проспать несколько дней.