Это все, что я знаю...

Левин Захар Сергеевич

Город S — город одиночек. Парочки здесь редкость. Люди следовали в свои конечные пункты, размышляли о делах, некоторые что-то обсуждали по телефону. Люди проходили и мельком окидывали взглядом блохастого. Лай бездомных собак спугнул его в сторону большой площади. Там вшивый стал свидетелем бунта. Народ с плакатами чего-то требовал, их требования непонятны животному. Часть людей стояли отстраненно. Разумный человек не жмется к толпе, она ничего нового для него не откроет. Надо признать, что город S наблюдает комедию, которую разыгрывает перед ним государство. История нашей страны уже давно прописана, и мы наблюдаем бездарный спектакль. Здравомыслящие люди правы, когда смеются над этим, хотя бы лишь в том, что не принимают участия в подобных

мероприятиях ведь это уголовно наказуемо в нашей стране. Мнения, так или иначе, разойдутся. Читатель имеет полное право меня осудить. Никогда еще положение дел не было таким смутным и не ясным. В такое время спорить бесполезно, истина скрыта от нас.

Стало холодать. Нужно непременно найти место для ночлега. В решении этой проблемы коту помогал старый ж/д вокзал. Только ему одному среди всех бродячих животных была известна одна потайная лазейка, пробираясь через которую, можно оказаться в тепле и сухости. Вполне сносные условия для бездомного сна. Аккуратно прошмыгнув мимо касс, вшивый проник в большой зал. Сквозняк оказался ему не по душе, и он пошел искать более теплого помещения. В темноте он аккуратной поступью крался, и все время нюхал пол. Зачем он тогда вышел на перрон известно лишь ему самому. Он шел, принюхиваясь, и его черный мокрый нос набрел на широкую лужу крови.

Глава 2: Кровь на перроне.

Ночь была очень красива. Белый пушистый снег медленно приземлялся, окутывая город в холодную перину. Надеюсь, читатель знает то удовольствие, когда ложишься холодным вечером в постель, которая так же холодна, и первые минуты согреваешь её своим телом. Потом крепко засыпаешь, слегка подергивая конечностями. Свет в окнах встречался всё реже, а на дорогах остались лишь патрульные машины и такси. Сотни тысяч окон города S, десятки тысяч квартир, но нас интересует только одна квартира и одно из её окон. Надо заметить, что свет в этой квартире давно потух и её жильцы давно согрели постели своим телом, погружаясь в крепкий сон. В окне мелькал свет от фар проезжающих машин, свет этот едва проникал сквозь плотные шторы и никак не тревожил спящих жильцов. Их крепкий сон прервал телефонный звонок. Гаджет начал ползать по тумбочке рядом с кроватью. Мужчина, не открывая глаз, нащупал телефон и одним приоткрытым глазом посмотрел на экран.

— Господи, да за что мне это? — Хриплым сонным голосом проговорил он и ответил на звонок.

— Вам что, больше некого отправить? Я ж просил дать мне пару выходных! Время час ночи! — Возмущался он и после непродолжительных прений сказал, — Скоро буду.

Он сидел на постели и потирал глаза, попеременно делая глубокие вдохи. Рядом с ним на кровати начались беспорядочные движения. Это была его супруга, имевшая привычку укрываться с головой под одеяло.

— Это был ваш простак? — Спросила она.

— Да, чёрт бы его побрал! На перроне вокзала нашли кровавое пятно, и весь отдел на уши встал, будто первый раз кого-то убили в этом городе.

— Ну тебе же дали выходные! — Возмутилась супруга.

— Не будет у меня выходных, по всей видимости, никогда. Ему некого отправить и этим должен заняться я.

— Возьми больничный или, в конце концов, ты имеешь право на оплачиваемый отпуск.

— Этим я займусь позже, а пока нужно постоять с умным видом возле лужи крови.

Муж поцеловал жену и отправился в душ, тихими шагами, чтобы не разбудить дочку в соседней комнате.

Этот мужчина являл собой правосудие города S. Один из самых выдающихся следователей межрайонного отдела, да и в принципе всего города. Главный претендент на повышение трудится в органах с двадцати трёх лет. На данный момент ему сорок. Женат он на великолепной женщине, как он сам ее называет «Маруся». Она же в свою очередь иногда наносила легкий удар в крепкое плечо мужа из-за кокетливой обиды на такое прозвище. Мария разделила со своим мужчиной его фамилию одиннадцать лет назад. Когда она узнала, что этот брутальный, крепкий, темноволосый мужчина поклонник женских

романов. Они встретились на ярмарке книг где «Маруся» презентовала очередное свое детище. Когда брутал подошел получить свой автограф, в глазах писательницы начала разгораться маленькая искорка, превратившаяся в катастрофический пожар. И так по сей день они в нем горели — Мария и Давид Тавади. Да, правильно читатель рисуешь образ кавказских людей. В этой паре корни из жаркой части нашей страны имел муж. Уроженец Владикавказа нашел себе место скромного полицейского в городе S и спустя годы успешной работы претендовал на место руководителя межрайонного следственного комитета. Телосложением он был Аполлон. Тёмные объемные волосы он зачесывал на бок. Овальное щетинистое лицо обрастало морщинами, а под густыми черными бровями сверкали голубые глаза. Крепкий высокий Давид даже в свои сорок лет держался молодцом. Мария же была русской девушкой. Светловолосой стройной красавицей, покорившей Давида сначала своим слогом, а потом уже внешностью. Пару редко можно было встретить гуляющими по улице из-за загруженности на работе Давида, но если такое случалось, то они собирали восхищенные взгляды всех прохожих. Зачастую Давиду приходилось делать фото своей жены с её поклонниками, что его нисколько не утруждало, а наоборот, успех жены его очень радовал. А семь лет назад фамилию Тавади получила еще одна женщина на этой планете, у пары родилась дочь Алия. Переняв черные волосы и голубые глаза отца, и наикрасивейшие очертания лица и стройную фигуру матери, Алия росла прекраснейшим ребенком. Он проявляла интерес к музыке и литературе. Юридические науки ребенка совсем не интересовали, что очень радовало отца.

Давид смотрел на себя в зеркало. Мешки под глазами говорили об усталости, краснота глаз начала постепенно исчезать. Он зачесал волосы, почистил зубы и вышел в зал подобрать одежду. Среди десятка белых, так обожаемых Давидом рубашек, он выбрал белую, но по непонятным соображениям совсем иную, не такую как остальные. Он облачил свой широкий торс в плотную белую ткань, накинул пальто и проверил наличие ключей от своего автомобиля в кармане. Спустя минуту свет в квартире опять потух и «Маруся» осталась спать в одиночестве.

Город крепко спал, но вот на вокзале творилась суета как днем. Криминалисты делали фото места происшествия, патрульные разгоняли зевак. Работники вокзала растерянно стояли в стороне с испуганными лицами. Давид вышел на перрон и осмотрел площадку. К нему подошел его помощник с двумя закрытыми стаканами кофе и один передал своему руководителю.

— Труп обнаружили? — Спросил Давид.

— Пока нет.

— А орудие убийства?

— Работаем над этим.

— Где сотрудники охраны? Нужно запросить записи с камер.

— А вот тут, юноши, я вам ничем не помогу. Уже два месяца администрация города пытается починить систему видеонаблюдения, ну, или, по крайней мере, пытается. — Вмешался в диалог со стороны седовласый усатый охранник.

— То есть, вы хотите сказать, что именно на этой площадке не ведется видеонаблюдение? — Спрашивал Давид.

— Я хочу сказать, что нигде на территории вокзала не ведется видеонаблюдение. — Отвечал старик.

Давид шепотом выругался, запрокинув голову вверх, а потом сильно зажмурил глаза, приставив к ним пальцы левой руки.

— Как там Простак? Опять, наверное, слюной брызжет, чтоб к утру дело было раскрыто? — Продолжал Давид с помощником.

— Ну, ты же его знаешь! — Было ответом.

Сотрудники подошли ближе к кровавой луже, на первых путях копошились криминалисты.

— У нас вообще есть хоть какая-то зацепка? Свидетели? — Не успел договорить Давид, как с путей послышалось громкое «Здесь!».

Очевидно, криминалист что-то нашел. Напарники заторопились к нему. Возле вещдока была выставлена желтая табличка с цифрой 1, что означало первую улику. Криминалист сделал фото. Уликой оказалось окровавленное лезвие бритвы. Оно было аккуратно упаковано в спецпакет при помощи пинцета.