Это все, что я знаю...
Шрифт:
— Этой ночью на перроне вокзала была обнаружена лужа крови. По результатам анализа кровь принадлежит вашей супруге. Тело не найдено. — Отрапортовал Давид.
— Господи. — Промолвил Роман Захарович, закрывая лицо ладонями.
— Ваша супруга выходила на связь последние сутки? Вы хоть как-то контактировали с ней?
— Нет. Знаете ли, дела семейные, тонкие, мы не совсем ладили последнее время, — растеряно говорил Роман, — но вы же не думаете, что это я убил свою жену?
— Наше дело не думать, а собирать факты. — Отрезал Давид.
— Ваша дочь сейчас дома? — Втесался помощник.
— Должна быть в школе, она подросток, знаете, может, гуляет где-то. — Лепетал Роман Захарович.
— Ясно, значит со своей семьей
— Не то чтобы не в ладах, период созревания сам по себе предполагает частые скандалы и недопонимания. — Начал оправдываться супруг.
— А у жены вашей тоже период созревания?
Роман Захарович потерял голову как под гильотиной.
— Нет, вы меня не понимаете, я бы ни за что не пошел бы на такое! — Торопливо произнес Роман, как тут же Давид его перебил.
— Роман Захарович, я настоятельно рекомендую вам не покидать город до выяснения всех обстоятельств. Вот моя визитка, сообщите, как будет хоть какая-то информация.
Напарники покинули кабинет прокурора, а сам прокурор остался сидеть с растерянным выражением лица.
К полудню Давид должен был отвести свою дочь в школу, ко второй смене. Он приехал домой к двенадцати часам, малышка еще спала. Красивые люди спят долго. Жены дома не было, отец приготовил тосты с вареньем и какао. Разбудил дочь и сел пить кофе на кухне. Пока Алия умывалась, отец смотрел в окно, пар из кружки поднимался до его щетинистого подбородка. День становился ясным, что способствовало понижению температуры воздуха. Для Александра Сергеевича Пушкина такой день был чудесным, но вот жители города S все же предпочли бы тёплую погоду. Алия с удовольствием уплела тарелку тостов и пошла собираться. Спустя несколько минут они уже выходили из подъезда. Школа находилась недалеко от дома, в пешей доступности и вот уже подходя к её воротам, отец спросил, не обижает ли ее кто-либо из класса.
— Нет, все хорошие. — Детским тонким голоском отвечала Алия.
Отец преклонил колено перед малышкой и проговорил, поправляя ей куртку:
— Никогда не обращай внимания на тех, кто пытается тебя обидеть, они это делают лишь от того, что обиженны сами, но их обидчик куда страшнее, чем посторонний человек, это их жизнь.
Алия кивнула головой два раза и побежала на крыльцо школы. Давид проводил ее взглядом и побрел обратно в сторону дома, к своему автомобилю.
В доме Прокудиных царило напряжение. Федя, в силу детской наивности, не подавал виду, хотя в глубине души он понимал, что что-то не так с его братом. Родители не находили себе места. Володя бросил работу и уехал колесить по городу в поисках сына. Наугад он заезжал в парки, скверы и торговые центры города S. Мать находилась в том неясном состоянии, когда нет ни единой зацепки, по которой можно было хотя бы предположить местонахождение и судьбу своего сына. Материнское сердце замерло много часов назад, но тело каким-то фантастическим образом продолжало жить. Растерянность в полном своем обличии поглотило все сознание Вероники, метясь от калитки к дому, она все же не теряла надежду увидеть Мишку, бредущего беззаботно домой. Были совершенны еще несколько звонков в полицию и каждый раз получены одни и те же ответы. Ждать еще сутки не представлялось возможным, халатность полиции подтолкнула Веронику на самостоятельный поиск сына. Она решительно направилась в дом к «этим людям», которые по её мнению были виноваты во всех горестях её семьи. Добежав до конца улицы она остановилась и в смутном исступлении поняла, что совершенно не знает куда идти и какой адрес был у того дома. Развернувшись, она направилась домой и позвонила мужу. Его поиски не давали никаких результатов. Так продолжалось до следующего дня. Попытки привлечь к поискам полицию наконец-таки увенчались успехом — дежурный пообещал Веронике, что до обеда текущего дня их навестит должностное лицо и предпримет необходимые меры. Субботнее утро в следственном
— Давид, есть одна странность, я уверен ты разберешься. Уже второй день нам звонит какая-то женщина и слёзно уговаривает помочь ей найти сына, который третьи сутки не появлялся дома. Его телефон недоступен. Она через фразу повторяет фамилию нашего главного прокурора, мол, якобы их сын дружил с дочерью Калагереева. А его жена, как нам известно, непонятным образом, оставила вчера лужу крови на вокзале. Разберись, вот адрес.
Давид, молча, взял листок и прочитал адрес. Также, не произнося ни слова, кивнул головой и положил его в карман.
— Что с его женой? Есть хоть какие-то зацепки?
— Пока нет, работаем.
Начальник по своей привычке громко хлопнул дверью и оставил напарников наедине.
— Первым делом навестим родителей пропавшего, а после получим разрешение на обыск. Сдается мне, какую-то кашу заварил наш прокурор. Я зайду в архив, а ты жди меня внизу. — Скомандовал Давид и покинул кабинет.
Следующий час они провели в доме Прокудиных. Давид сидел в кресле, Степан расхаживал по дому, Вероника с бледным лицом сидела на диване по правую сторону от Давида. Помощник, осматривая дом в поисках чего-либо подозрительного, набрел на детскую комнату, где сидел Федя. Он с улыбкой подмигнул мальчишке и не стал отвлекать его от детских занятий. В зале состоялся следующий диалог:
— Вы знаете, Михаил очень послушный мальчик. Да, он подросток, да, он пропадал, бывало до утра, но чтоб надвое суток, отключив телефон, такого не было никогда.
— И вы полагаете, что в его пропаже замешана дочь главного прокурора?
— Они долгое время дружили, всегда гуляли вдвоем, я не знаю о чем думать уже. Этот судебный процесс, вы знаете? — Пуская слезу, бормотала Вероника.
— Да, мне известно, мы уже навестили прокурора, он никаких подозрений не вызывает. Он не отрицает существование некоторых семейных проблем, которые привели к уходу его жены.
— Еще бы он отрицал, уже полгорода знает об этом. — Лепетала Вероника
— Я сегодня же получу документ, который позволит мне провести обыск в их общей квартире. Так же нам стало известно, что Оксана держит салон красоты, и туда мы тоже нанесем визит. Обязательно найдется какая-нибудь зацепка.
— Позвоните мне обязательно как что-нибудь выясните. — Вытирая слезы, пробормотала Вероника.
Помощник зашел в зал и обменялся взглядом с Давидом, в котором читалось что-то вроде «Никаких подозрений, можно уходить». Служители закона проследовали к выходу, на прощание Давид попросил Веронику сохранять спокойствие и заверил ее, в благополучном исходе всего дела.
Давид и Степан направились за разрешением на обыск, по пути Давиду позвонила его супруга. Она была на встрече с издателем, которая прошла успешно. Документ с указанием крупной суммы, являвшейся авансом за права издавать её новую книгу, был подписан и передан бухгалтеру. Сияя улыбкой, Мария позвонила мужу поделиться радостным известием.
— Представляешь? Это втрое больше, чем мне заплатили в прошлый раз! — Удивленно восхищалась она.
— Я рад за тебя дорогая, но, кажется, оценить твои труды не возможно. И этой суммы мало.
— Я буду дома часам к пяти, ты не забыл какой сегодня день?
Давид закатил глаза.
— Нет, конечно, нет, дорогая. Я, правда, не знаю, во сколько освобожусь, тут дело такое запутанное.
— Ты как всегда, может хотя бы на один вечер эти дела подождут.
— Я постараюсь как можно раньше. И я тебя люблю. — Давид положил телефон на панель приборов и обернулся к напарнику.
— Ничего не поделаешь, круглая дата, сегодня освободимся пораньше. — Проговорил он и слегка улыбнулся одним уголком рта.