Это я, Эдик
Шрифт:
Толком насладиться жратвой, увы, я не успел. В ресторан ввалилась Лейла, и походила она на разъяренного каракала. Девица размашистым шагом, взметая полы длинного платья и придерживая ткань перед лицом (не хотела, чтобы на нее пялились посторонние), подлетела к моему столу и тотчас отхлебнула хамра из моего бокала.
– Эдик, ты можешь думать о себе что угодно, – прошипела она, – но Юсуф так просто не оставит тебя в покое. Я и так едва отговорила его, чтобы сейчас же не позвонить в Диван. Тебя спасло только позднее время. Но завтра с утра
– Да что случилось-то? – озадачился я.
– Ты болен? Тебя по голове стукнули, так что мозги отшибло? Может, марабутом решил сделаться?
– Эй, женщина, выбирай слова. – Я нагнулся к ней и подтянул к себе, прихватив пальцами шелковый воротник. – Святым я не был никогда и не собираюсь. Вдень-ка в ухо серьгу покорности.
Она неожиданно отдернулась и стукнула меня по ладони, не выказав ни малейшего испуга. Вместо этого ее физиономия преисполнилась недоумения и обиды. Но перед тем, как высказать что-нибудь совсем раздраженное, Лейла высыпала в рот весь кунжут.
– Ты в самом деле не понимаешь, чего от тебя хотели?
– В самом деле. Ты о клинике толкуешь или о чем?
– О ней…
– Тогда выкладывай, если это для тебя так важно. Кто такой Юсуф и что ему от меня нужно?
Только она открыла рот, чтобы кинуть туда кусок пищи или высказаться, как за окнами ресторана мелькнули яркие огни и резко скрипнули тормоза. Этот звук был мне знаком, да и Лейле, очевидно, тоже. Даже не хлебнув хамра, она схватила меня на руку и что было сил поволокла прочь, в сторону служебного помещения. И рожу прикрывать забыла!
– Ты с ума сошла? – завопил я. – А жратва? Я триста дирхемов заплатил!
– Не ври, – взвыла она и утроила усилия. – Какой же ты даун!
Чтобы не перенапрягать девицу (а она уже устала), я был вынужден ринуться вслед за ней. На ходу же, огибая опешивших поваров и прочий живой и роботический персонал, внимал пламенным речам такого содержания:
– Твоей задачей сегодня было отпустить какую-то девицу, чтобы она вынесла из клиники все, что успела там набрать. Ну ты и тупой. Договаривался же с Юсуфом, что каждую неделю станешь на него батрачить, а за это он привлек тебя к такой вот службе в Диване. И приработок приличный!
(Не знаю, что происходило в башке я-2, только вопросов он никаких не задавал. Похоже, в памяти него всплыли все подробности его грязных махинаций, потому что я-2 принялся колотить себя на бегу по лбу кулаком и скидывать на пол кастрюли, пинать шкафы та далее. – Прим. Танка.)
Тут ресторан кончился, и мы очутились на его заднем дворе, среди вонючих контейнеров и рядом с внушительным фургоном. Водила этого транспортного средства как раз заканчивал прохлаждаться в кабине, при открытой дверце, и у нас на глазах щелкнул окурок пальцем. Тот красной искрой пролетел пару метров и шлепнулся в лужу.
Двигатель фургона тихо урчал, и в кабине плясала
– Тресни его по роже и угони машину, – скомандовала Лейла.
Я без лишних слов схватил ошеломленного парня за ногу и выдернул из машины, так что он с воплями покатился прямо по луже, вслед за своим вонючим окурком. Хотел еще добавить пинка, но девчонка зарычала и затолкала меня в кабину, и сама юркнула следом, проползла прямо по моим коленям. Чуть острым каблуком в лоб не залепила, стерва.
– Это мой фургон! – возразил водила и возник из лужи, как языческий демон по кличке Водяной.
И со стороны служебного входа в ресторан послышались звон и крики, будто там вновь кто-то мчался, сшибая на ходу все лишнее. Пришлось треснуть парня в грудь пяткой захлопнуть дверцу, а то бы наступил полный катарсис.
– Ты поедешь или нет? – взвизгнула психованная девка.
– Я ни разу не управлял такими тачками! – заорал я в ответ и надавил на газ.
Машина с ревом дернулась назад и сшибла пару контейнеров. Лейла в бешенстве надавила кнопку прямого хода, и в ту же секунду колеса стали вращаться в противоположном направлении. Хорошо, что в кузове ни хрена не было, а то бы товар наверняка превратился в полное месиво.
В темноте за окнами тачки мелькнула распахнутая дверь ресторана, прямоугольник света, чьи-то разъяренные рожи… Потом я услыхал сквозь рев двигателя выстрелы, и левая камера за бортом с треском превратилась в осколки. Они повисли на проводах, а один из экранов пошел мутной рябью.
Певичка посреди кабины все так же надрывалась, выкрикивая незнакомый мне шлягер.
Стукнув пару раз бортами о шершавые стены проулка, я вырулил на более-менее освещенную улицу, где мои линзы наконец получили порцию световой рекламы.
– Куда едем? – буркнул я.
– Подальше отсюда, – таращась в экран заднего обзора, бросила девка. – За дорогой следи!
– Тогда вруби мне фильтр! – огрызнулся я.
Лейла вытащила из кармана моего пиджака дабир и быстро снизила рекламный шум перед моими глазами до абсолютного минимума. Остались только государственные баннеры и необходимая виртуальная подсветка улицы. Разумеется, в идеале дорога была ровной как стол, но в действительности фургон то и дело подскакивал на кочках и проваливался колесами в ямы.
Нас нещадно мотало по кабине. Ладно хоть ширина проезжей части совпадала, а то бы вообще перевернулись.
– Ну и дерьмо, – клацнула зубами Лейла. – В какую дыру ты заехал?
– А кто заставил меня угнать машину? – разозлился я.
– А кто все испортил?
Девка наконец догадалась отрубить радио, и назойливая песня пропала вместе с артисткой.
Впереди показалась площадь с красочным фонтаном в форме некоей арабской буквы. Крутиться на таком открытом месте было тупо. Я ловко объехал шедевр цифровой архитектуры и двинулся к тоннелю под железной дорогой. По ней как раз жужжал товарняк из нескольких крытых вагонов.