Это я удачно попала!
Шрифт:
Эта мысль заслуживала того, чтобы её обдумать – но уже после того, как эти трое покинут наш дом – надеюсь, что навсегда. А пока, прячась за дедушкой и цепляясь за его штанину, я судорожно вспоминала, не остались ли в моей комнате какие-то улики. Но вроде бы нет – всё должно быть в порядке. Моя комната выглядела как комната маленькой девочки: детская кроватка, комод с цветочками, в котором лежат детские же платья и кофточки. Никаких иномирных вещей и взрослых шмоток – ай да я! Неужели гроза пройдёт стороной?
Едва двое других мужчин вернулись в гостиную – по, видимому, закончив обыск, как в дом вбежала Эниза. Девушка была бледная и запыхавшаяся.
– Светлого дня! Простите, – едва отдышавшись, проговорила девушка, – мне сказали, что вы кого-то ищите и ходите по домам, вот я и поспешила скорее, рассчитывая вас застать.
От её слов я похолодела. Неужели она сейчас меня сдаст? Ведь они же уже почти ушли!
– В самом деле? – развернулся к ней Алексей Иванович. – А вы обладаете какими-то сведениями, что так спешили нам сообщить?
Нет-нет-нет, Эни, молчи – умоляю!
Кричала я, разумеется, мысленно. Эни же растерянно обвела взглядом троих мужчин, посмотрела на наши с дедом напряженные позы, и выдохнула:
– Н-нет…
– Так зачем же вы так спешили? – вкрадчиво поинтересовался Алексей Иванович.
Эни опустила голову и покраснела. Алексей Иванович тихонько хмыкнул. Он понял то же, что сейчас осознала и я: сестра не собиралась меня выдавать – она спешила, чтобы убедиться, что с нами всё хорошо. Что касается того, что она наговорила, когда пришла и обнаружила нас живых и невредимых – то, думаю, она и сама не отдавала себе толком отчёта в том, что именно говорит.
– Влад, у тебя всё? – обратился Алексей Иванович к своему старшему родственнику. Тот хмуро кивнул.
– Что ж, тогда не будем больше смущать хозяев своим присутствием, – проговорил Алексей, и все трое направились на выход. Мы вышли, чтобы их проводить. В дверях самый младший из мужчин, которому на вид было лет двадцать пять – разумеется, по земным меркам, дал Энизе визитку и попросил связаться с ними, если вдруг узнаем что-то об их пропавшей сотруднице. Эни непонимающе взглянула на него – она-то прослушала рассказ Алексея Ивановича. Тогда молодой человек вкратце описал ей ситуацию. При этом этот гад строил Эни глазки! Вот урод! Она же еще ребёнок! Еще больше меня взбесило, что этот племянничек назвал меня «женщиной лет пятидесяти»! Что значит «пятидесяти»? Да мне с новой стрижкой даже сорока не давали! То ли дело – Алексей Иванович: тот обозначил мой возраст корректно – «сорок, возможно чуть старше». «Чуть старше» – это не пятьдесят, понятно тебе, сопляк? Впрочем, этому сопляку самому, наверное, пятьдесят – если по местным меркам. Как его вообще взяли в ученые и разрешили внедриться в общество, раз он наш возраст определять не умеет? Ой, да бог с ним, с возрастом – в конце концов, смешно возмущаться, ведь я сейчас выгляжу не на пятьдесят и даже не на сорок – а всего на пять. Но вот Эни я ему не позволю обидеть!
Брат с племянником уже вышли за дверь, а Алексей Иванович замешкался на пороге, обвёл нас всех внимательным взглядом, остановившись на мне. А затем он сделал нечто невероятное: он улыбнулся мне, подмигнул – и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Не поняла? Это он узнал меня или просто подмигнул ребёнку, как иногда делают взрослые? Ох, а я ведь только успокоилась, и вот уже снова начинает нарастать паника.
Глава 10.
Едва незваные гости покинули нас, мы все втроем вздохнули с облегчением. Я поймала себя на том, что продолжаю цепляться за штанину деда, и при этом меня нешуточно так трясёт. Дедушка Яков взглянул на меня:
– Испугалась чужих, малышка? – спросил он. – Не переживай, они уже ушли.
С этими словами дед наклонился, поднял меня на руки и прижал к себе, гладя по голове. Я уткнулась носом в его домашнюю куртку и прижалась покрепче к дедушке, испытывая давно забытое чувство защищенности в мужских объятиях. Кажется, так меня обнимал отец – в далеком-далеком детстве. И так меня обнимал муж, что тоже было уже давным-давно. Остальные мужчины в наших с ними отношениях имели иной интерес, и обнимать с заботой и утешением не пытались.
Постепенно я успокоилась, и меня перестало нервно трясти. Дедушка, почувствовав это, спустил меня со своих рук, потрепал по голове, а после взял скамейку и отправился в сад – общаться с Фиолой. Я задумчиво смотрела ему вслед: сегодня он вёл себя с исследователями вполне нормально. У меня даже закралась мысль: а не притворялся ли дед всё остальное время? Но я тут же её отбросила, так как в этом явно не было никакого смысла. Перед кем ему притворяться и ради чего? Внучку он явно любит и не стал бы её расстраивать, а больше он ни с кем и не общался.
Единственное, на счёт чего я могу относить благотворные изменения в состоянии деда – это их с эльфийкой общение. И непонятно: то ли это магия какая-то эльфийская, то ли деду просто надо было уделять больше внимания и чаще с ним разговаривать, что Эниза не могла осуществить, поскольку училась большую часть года. Да и я, стыдно признаться, с момента своего появления, крайне мало общалась с дедушкой, в основном или бегая с друзьями, или ухаживая за садом. А тут он получил в своё распоряжение собеседника – да еще и такого необычного. Неудивительно, что дедушка Яков ожил. Испытывая чувство жгучего стыда, пообещала себе, что впредь каждый день буду находить время для общения с дедом.
Развернувшись, хотела пройти в свою комнату, но была перехвачена Энизой. Девушка поймала меня за руку и утащила в кухню.
– Эли… – начала она, кусая губы, – Я давно должна была это сделать, ведь заметила это практически сразу – на второй-третий день, как ты стала частью нашей семьи. Но остальные ничего не замечали, и я подумала, что ничего страшного… Но эти люди, что приходили сегодня – они могли понять. И хоть они искали не тебя, а ты их всё-таки можешь заинтересовать. Поэтому, позволь мне… Я знаю, что я недоучка, но постараюсь всё сделать хорошо…
Я смотрела на названую сестрицу, слушала её поспешную, спотыкающуюся речь, и не понимала, о чём она?
– Эни, – позвала я девушку, – я не понимаю. Что ты хочешь сделать?
Сестра глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и сказала:
– Твои глаза, Эли – они отличаются от наших. Я не буду спрашивать, кто твои родители, и где ты жила раньше – если захочешь, расскажешь сама. Но для тебя будет лучше, если ты не будешь выделяться. Я скоро уеду, дедушка болен – хоть ему и стало лучше в последнее время, а ты – скоро пойдёшь в школу. И там кто-то может обратить на это внимание. Я очень надеюсь, что приходившие к нам ученые ничего не заметили. Прости… Мне следовало раньше это тебе предложить. В общем, если ты не против, сестрёнка, то я сделаю так, чтобы твои глаза были похожи на наши. Я умею, ты же знаешь. Небольшое косметическое изменение. Что скажешь?