Это знал только Бог
Шрифт:
– Останешься или снова убежишь?
– Останусь.
– Мне хорошо с тобой, – ластилась она.
– А с Кобылой? – покосился он на Сонетку.
– Ненавижу его. Давай уедем отсюда?
– Не могу, – сказал Николай, загасил папиросу и закинул руки за голову. – Меня подставили, хочу узнать кто.
– Подставили? – приподняла она голову. – Кобыла?
– Нет. Кто-то убил моего приятеля и его домработницу, подозревают меня. Вышак мне светит. Убегу – объявят в розыск, найдут и поставят к стенке.
– Вон
– Ты что-то знаешь?
– Кобыле подбросили маляву (записку) от неизвестного. В ней сообщалось, будто ты убил двоих… какого-то профессора с женщиной. Думаю, поэтому он закрыл тебя в квартире и позвонил в милицию. Кобыла сделал все, чтоб тебя взяли, а не проверку устроил.
– Зачем ему это?
– Не знаю. Может, он не все рассказал, что было в маляве. А может, сам решил тебя сдать. Своих мокрушников он знает, но не афиширует знакомств. А ты со стороны, подозрительный, залетных Кобыла не любит. Или решил не делиться уловом. Когда же ты выбрался, отдал твою долю, потому что побоялся тебя.
– Авторитетный вор и якшается с мокрушниками? – с сомнением проговорил Николай. – Сам-то не мокрушничал?
– Об этом мне ничего не известно, но он сволочь. Так что будь с ним настороже.
– А Фургон? Знал о настоящем плане Кобылы?
– Кобыла не посвящает ни одного живого в свои планы, таких, как Фургон, просто использует. Нет, Фургон не знал. А я научилась высчитывать, что на самом деле затевает, куда гнет, чего хочет. Он ведь уязвим.
– Да? – Николай повернулся на бок и подпер голову рукой. Кобыла, получалось, мешал со всех сторон. В этом смысле уязвимые точки знать не помешает. – И где его язвы находятся?
– Он – трус. – Николай рассмеялся, не поверив, а Сонетка продолжила серьезным тоном, при этом целуя его плечи, грудь: – Зря смеешься. Думаешь, совершая дерзкие ограбления, он бесстрашный? Ошибаешься. Ему нравится слыть легендой – это вторая язва Кобылы. Он тщеславный, хочет быть непревзойденным, первым. Потому что первый верховодит, а власть он любит. Никогда не идет на серьезный риск, если не обеспечил отступление. И то, что он всегда оставляет деньги, указывает на его тщеславие – все должны знать, что это он сделал. Кобыла ломает себя, преодолевая трусость, а из трусости за милую душу пришьет родного брата.
Чувствуя прилив новых сил, Николай навалился на Сонетку:
– Не боишься, что он убьет тебя, если узнает, как ты со мной кувыркалась?
– Боюсь. Но тебя боюсь больше.
– Меня? – удивился он. – Почему?
– Ты сильнее моего страха перед Кобылой.
Замысловато было сказано, впрочем, в тот миг смысл для Николая заключался в плотских удовольствиях. А Сонетка умела доставить удовольствие уже тем, что сама его жаждала. Только под утро, когда обессиленная подружка крепко спала, он задумался: кто же написал маляву Кобыле?
Утром, умывшись и одевшись, Николай ел безобразно невкусную еду, приготовленную Сонеткой, и пришел к выводу: она годится только для одного дела. Кое-как перекусив, он отодвинул тарелку и спросил:
– Знаешь, кто написал маляву Кобыле?
– Этого он сам не знает, – ответила Сонетка. – Потому и сомневается, что не сказали ему лично, а маляву подкинули. Он во всех сомневается.
– Скажи… – Николай положил локти на стол, уставился на нее, как особист в годы репрессий. – Ты знаешь женщин, связанных с бандитами?
– Хочешь, чтоб познакомила тебя с кем-то конкретно? – тоном собственницы спросила Сонетка, при этом покрылась красными пятнами. – А я не подойду?
– Ревностей не устраивай, – проворчал Николай. – Меня интересует, кто из женщин ходит на дела с убийствами. Таких баб знаешь?
– Если хочешь, узнаю.
Вторым планом в интонации Сонетки прозвучала чуть ли не клятва: для тебя все сделаю. Николай засобирался, у него теперь появилось много забот. Возле двери Сонетка вымолвила, робко задержав его за лацкан пальто:
– Придешь?
– Приду, – пообещал он, выходя.
Записку, которую настрочил у газетного киоска, Тарасу отнес пацаненок. Николай ждал друга в пивнушке, стоя за круглым и высоким столом. Несмотря на позднее утро и холодную погоду, в пивной было полно мужчин, стоял гомон – место самое подходящее для встречи. Тарас подошел к нему, но Николай, будто не увидев друга, быстро проговорил:
– Возьми пиво и стань рядом.
– Что стряслось? – спросил Тарас, когда устроился за столиком.
– Кобыле кто-то настрочил маляву про меня, в ней сказано, что я убил Пахомова с Нюшей. И Губин получил анонимку, улавливаешь?
Тарас обдумывал слова друга, неторопливо отпивая из кружки пиво, наконец сообразил:
– Похоже, записки написаны одним и тем же лицом. Кто-то видел тебя у профессора…
– Не видел, а следил за мной, – поправил Николай. – И это те, кто совершил налет на квартиру Пахомова. Они были неподалеку, когда я убежал домой. Мне кажется, меня не случайно не убили, а запланировали подставить.
– Ну да, ну да… – согласился Тарас. – Финак в руку сунули, чтоб отпечатки остались. Значит, тебя видели с Кобылой… Викинг, ты не боишься? Они тебя знают, а ты их нет.
– Кто на этом свете не боится подыхать? – вздохнул Николай. – У меня выбор небогат: или вы поставите к стенке, или бандиты убьют.
– Что собираешься делать?
– Приходить к тебе не буду, боюсь, они не выпускают меня из виду и догадываются, почему я появился в их гадюшнике.
– Как думаешь, Викинг, они знают, что ты не вор?