Этот идеальный день
Шрифт:
– Я не хочу спорить с Уни, – сказал Папа Джан. – Я только хочу, чтобы я мог спорить с Уни , если захочу с ним спорить.
Чип совсем не мог это осмыслить.
– Все равно надо сказать, – повторил он. – Может быть, тебе назначат дополнительное лечение.
– Да, возможно, – сказал Папа Джан и через секунду добавил:
– Хорошо, я скажу.
– Уни знает все обо всем, – сказал Чип.
Они поднялись на второй пролет, на площадку перед залом с дисплеем, остановились и сложили одеяла. Папа Джан закончил складывать первым и смотрел, как Чип сворачивает свое.
– Готово, – сказал Чип, прижав к груди синий сверток.
– Ты знаешь, почему я назвал тебя «Чип»? –
– Нет, – ответил Чип.
– Есть старая пословица: «Осколок старого камня» [1] . Это значит, что ребенок похож на своих родителей или предков.
– Да?!
– Я не имел в виду, что ты похож на своего отца или на меня, – продолжал Папа Джан. – Я думал, что ты похож на моего деда. То есть своим глазом. У него тоже был один глаз зеленый.
note 1
Чип - обломок, осколок, щепка
Чип двинулся к двери, надеясь, что Папа Джан закончит говорить и они выйдут наружу, где им давно пора находиться.
– Я знаю, что ты не любишь говорить об этом, – сказал Папа Джан, – но тут нечего стыдиться. Немножко отличаться от всех – это не так уж страшно. Раньше члены были такие разные, что ты даже представить себе не можешь. Твой прапрадед был очень смелый и способный человек. Его звали Хэнно Рибек – тогда имена и номера были отдельно, – и он был космонавтом, помогал строить колонию на Марсе. Так что не стесняйся, что у тебя его глаз. Они, там, дерутся с этими генами, извини, что я ругаюсь, но несколько твоих генов они упустили. Может быть, у тебя не только зеленый глаз, может быть, в тебе есть храбрость и способности моего деда, – он начал открывать дверь, но снова обернулся и посмотрел на внука.
Попробуй захотеть чего-нибудь, Чип, – сказал он. – Попробуй, за день – за два до следующего лечения. Тогда проще хотеть, о чем-то беспокоиться…
Когда они вышли из лифта в холл главного здания, родители Чипа и Мир уже ждали их.
– Где вы были? – спросил отец, а Мир, державшая в руках миниатюрный оранжевый блок памяти (фальшивый), сказала:
– Мы так давно вас ждем!
– Мы смотрели на Уни, – ответил Папа Джан.
– Все это время? – удивился отец.
– Да, все время.
– Вам надо было идти дальше и уступить очередь другим членам.
– Это вам надо было, Майк, – сказал Папа Джан, улыбаясь. – Мой автогид сказал: «Джан, дружище, как я рад тебя видеть!
Ты и твой внук можете стоять и смотреть сколько хотите!»
Отец Чипа отвернулся, не улыбнувшись.
Они пошли в столовую, заказали пироги и коку – все, кроме Папы Джана, который не проголодался, – и взяли еду с собой, на воздух, на площадку для пикников, как раз за домом УниКомпа. Папа Джан показал Чипу на Гору Любви и рассказал ему подробнее о бурении тоннеля, что очень удивило отца Чипа: целый тоннель, чтобы вкатить какие-то тридцать шесть не очень больших блоков памяти. Папа Джан сказал ему, что на нижнем уровне тоже стоят блоки памяти, но не сказал, сколько их и какие они холодные и безжизненные. Чип тоже не сказал что до этого почувствовал себя странно – от того, что он и Папа Джан знают что-то и не говорят остальным, это как-то отличало их от всех, и делало их двоих в чем-то похожими, хоть немножко…
Когда они поели, то пошли в автопорт и встали в очередь.
Папа Джан стоял вместе с ними, пока они не приблизились к сканерам, а потом попрощался и ушел, объяснив, что подождет двух друзей из Ревербенда и с ними поедет домой, эти друзья тоже собирались посетить Уни, но позже, после обеда.
«Ривербендом» [2] он называл 55131. где он жил.
Когда Чип снова встретился с Бобом НЕ, своим советчиком, он рассказал ему о Папе Джане, что тот не любит Уни, хочет с ним спорить и что-то ему объяснять.
note 2
Ривербенд - речная излучина, название города.
Боб, улыбаясь, сказал:
– Такое иногда случается с членами его возраста. Ли. Тут не о чем беспокоиться.
– Но ты можешь сказать это Уни? – спросил Чип. – Может быть, ему назначат дополнительное лечение или более сильное…
– Ли, – сказал Боб, подавшись вперед и навалившись грудью на стол, – химические вещества, которые мы используем для лечения, очень ценные, и сделать их очень трудно. Если бы все пожилые члены получали всегда столько, сколько им нужно, то веществ могло бы не хватить молодым членам, которые на самом деле гораздо важнее для Семьи. А если бы мы захотели сделать столько лекарства, чтобы хватило всем, нам бы пришлось отказаться от более важных работ. Уни знает, сколько чего нужно сделать, и кому сколько и чего нужно. Твой дедушка на самом деле совсем не несчастлив, поверь мне. Просто он немножко с причудами, и мы такими будем, когда нам будет за пятьдесят.
– Он говорил такое слово! «Д-ся».
– Старые члены иногда так говорят, – ответил Боб. – Они ничего плохого при этом не думают. Слова сами по себе не бывают грязными; действия, которые называют эти так называемые грязные слова, могут быть грубыми. Члены вроде твоего деда говорят только слова, без действий. Это, конечно, не очень хорошо, но это еще не болезнь. А как ты сам? Какое-нибудь беспокойство есть? Давай оставим твоего деда его советчику.
– Нет, беспокойства нет, – сказал Чип, думая, как он прошел мимо сканера не дотронувшись, и как он был там, куда не получил от Уни разрешения войти; и почему-то ему не захотелось рассказать об этом Бобу.
– Нет, никакого беспокойства, – добавил он. – Все по высшему классу.
– Окей, – сказал Боб. – Дотронься. До следующей пятницы, верно?
Через неделю или около того Папу Джана перевели в США 60607. Чип, родители и Мир поехали провожать его в аэропорт ЕВР 55130.
В зале ожидания, пока родители вместе с Мир смотрели через стекло на летное поле и на садящихся в самолеты членов, Папа Джан отозвал Чипа в сторону. Он ласково улыбнулся внуку.
– Чип, – зеленоглазый, – сказал он. (Чип нахмурился, но постарался тут же прогнать хмурое выражение). – Ты попросил для меня дополнительное лечение, правда?
– Да, – сказал Чип, – Как ты узнал?
– Просто догадался. Я надеюсь на тебя. Чип. Помни, чей ты осколок, и помни, что я сказал о том, чтобы чего-нибудь захотеть.
– Я постараюсь, очень, – сказал Чип.
– Последние пошли, – заметил отец Чипа.
Папа Джан поцеловал их всех, попрощался и присоединился к выходящим членам. Чип подошел к стеклу и стал смотреть, как Папа Джан идет вместе с другими членами через темнеющее летное поле – необычно высокий член, с болтающимся вещмешком в неуклюже согнутой руке. У эскалатора он обернулся и помахал рукой. Чип помахал в ответ, надеясь, что Папа Джан увидит его, потом дед отвернулся и положил запястье той руки, в которой он держал вещмешок, на сканер. Сверкающий зеленый свет пробился через сумерки и расстояние, затем Папа Джан ступил на эскалатор и плавно поехал вверх.