Этот мир не выдержит меня
Шрифт:
Я не стал дёргаться — это не имело никакого смысла. Раз уж Марк не собирался продолжать, то зачем самому лезть на рожон? Здесь, в ветеранском лагере, сила не на моей стороне, поэтому глупо предъявлять претензии — их просто не станут слушать. Но это не означало, что я обо всём забуду. Не люблю, когда меня пытаются убить.
К нам приблизились Гийом и другие легионеры. И если простые бойцы смотрели на меня с таким изумлением, словно я только что превратил воду в вино, то вот их командир выглядел скорее уставшим, нежели удивлённым. Он, в отличие от остальных ветеранов, которые не ожидали подобной ловкости от обычного деревенского паренька, явно был готов к куда худшему развитию событий. Что же такого ему про меня наговорил Марк?
Впрочем, ни удивление легионеров, ни усталость их декана нисколько не мешали воинам уверенно держать в руках уже совсем не учебное оружие. Направленные на меня короткие мечи поблёскивали на солнце голубоватой сталью.
— Зачем? — единственное, что спросил я у разведчика.
— Хотел убедиться кое в чём.
— И как? Убедился?
— И да, и нет, — улыбнулся Марк. — Ты действительно Феликс Обрин, а не перевёртыш, принявший его облик. Ни один из этих бесов не способен так быстро двигаться и одновременно с этим держать иллюзию…
Да уж. Фольки принял меня за утбурда, здесь посчитали за какого-то перевёртыша — неужели я и вправду так похож на нечисть? Впрочем, главное в другом: нужно иметь в виду, что здесь существуют твари, способные выдать себя за человека — это весьма важная информация.
— Ты вряд ли шпион Ворона или западных баронов, — продолжил разведчик, — ведь твою личность подтвердили в деревне… И раз ты всё-таки не перевёртыш, то сам собой напрашивается вопрос — где ты научился тому, что умеешь?
— Я же говорил, меня учил Хольд.
— Да? — хмыкнул Марк. — Это благодаря урокам старика ты смог расправиться с шайкой бандитов?
— Ты что-то путаешь, — покачал головой я. — Их убил Ингвар.
— Да, действительно… И как я мог перепутать? Но вот в чём я уверен совершенно точно, так это в том, что именно ты, а не загадочный Ингвар, сумел увернуться от одного моего клинка и сбить другой…
— Мне просто повезло.
— Если так, то твой удаче остаётся только позавидовать Феликс Обрин…
— Надеюсь, больше никаких проверок не будет?
Марк несколько долгих минут переглядывался с Гийомом. Похоже, именно в этом немом диалоге решалась моя судьба. Я принял демонстративно расслабленную позу и улыбнулся, но внутри сжалась пружина, готовая распрямиться в любой момент. Шансов победить такую ораву у меня, конечно, нет, поэтому, в случае нападения, придётся убегать. Перед мысленным взором встал план той части лагеря, которую я видел: вероятность уйти была вполне неплохая, если удастся преодолеть самое опасное, самое «узкое» место — ворота…
Пока я обдумывал план побега, Гийом едва заметно покачал головой, и Марк наконец ответил на мой вопрос:
— Проверок больше не будет.
Напряжение вокруг сразу спало.
— Интересный у тебя клинок… — добавил разведчик.
— Нашёл в лесу во время прогулки, — я поднял с земли чёрный кинжал и спрятал его в ножны. — Доводилось раньше видеть такой? Скажи, и я верну кинжал владельцу.
Марк криво усмехнулся.
— Видел похожий. Но его хозяин давно мёртв.
Разведчик ещё раз мельком глянул на Гийома, а потом громко сказал:
— Я узнал всё, что хотел. Слова Феликса полностью подтвердились. Думаю, мы должны дать ему и сбрую, и сопровождающего.
После этого он улыбнулся и шагнул назад, ловко протиснувшись между товарищами. Через миг его уже не было видно.
Легионеры выдохнули с облегчением и спрятали мечи в ножны. Моей жизни здесь больше ничего не угрожало. Пока, по крайней мере.
Решение, принятое Гийомом и Марком, было вполне разумным. У них не нашлось прямых доказательств тому, что я представляю какую-то опасность для лагеря, а подозрения, как говорится, к делу не пришьёшь. Не знаю, как они собирались действовать дальше, но у меня на их месте возникло бы стойкое желание понаблюдать за столь интересным парнишкой, как Феликс Обрин.
— Теперь поговорим о цене, — спокойно сказал Гийом, которого, похоже, совершенно не смущало то обстоятельство, что меня только что хотели убить.
— Поговорим, — согласился я. — До того, как в меня полетели два ножа, я хотел предложить вам половину серебряной монеты, но теперь дам не больше медяка.
Если с Гельмутом торговаться не стоило, то вот с Гийомом всё было наоборот. Не буду спорить, и он сразу перестанет меня уважать.
— Не больше медяка? Ты, наверное, хотел сказать «не больше полновесного золотого»?
— Я сказал то, что хотел сказать.
— Так и быть, — Гийом ухмыльнулся, — мы возьмём с тебя пару серебряных монет. Но только потому, что мы очень добрые…
— Разве добрые люди пытаются убить ребёнка?
— А кто здесь ребёнок? Ты, что ли? Таких «детей» любой легион с руками оторвёт…
— Две медных монеты. И то только из уважения к тебе, Гийом.
— Одна серебряная. И можешь забрать клинки, которые оставил Марк.
— Договорились, — сразу же согласился я. Пара метательных ножей никогда не помешает. — Где упряжь?
— За воротами. Вместе с лошадью и телегой.
Оказалось, что он отправил человека к Гельмуту ещё до того, как вернулся Марк. Это хорошо — не придётся видеть недовольную рожу жадного старика.
— А что насчёт сопровождающего?
— Он будет ждать тебя по пути к замку нашего славного сеньора. Там, где дорога огибает большой камень.
Я кивнул, поскольку знал это место. Недалеко отсюда, в паре километров от деревни, на земле лежала целая россыпь валунов, один из которых отличался гигантскими размерами. Хольд говорил, что это последствия какого-то мощного заклинания, применённого в ходе войны с курфюрстом. Не хотелось бы оказаться на месте тех, по кому жахнули таким колдовством.