Этот прекрасный сон

Макгвайр Джейми

Джош тоже замолчал и обернулся посмотреть, что приковало мое внимание. Потом снова поглядел на меня, и мои щеки вспыхнули.

– У тебя с ним интрижка? – Джош с очевидным раздражением махнул рукой в сторону Розенберга.

Я не ожидала прямого вопроса и ответила, запнувшись:

– Господи, нет, конечно! Он ведь женат!

Видимо, Джош был из тех, кто никогда не подслащивает даже самых горьких пилюль.

– Тогда что?

Я нахмурилась. Он поднял руки и пожал плечами:

– Не то чтобы я это одобряю, но врачи иногда заводят шашни с медсестрами.

Ничего сенсационного в этом нет.

– Доктор Розенберг – порядочный человек. Он не станет обманывать жену.

– Тогда все ясно.

Складка у Джоша на переносице разгладилась, он облегченно вздохнул.

– Что ясно?

– Ясно, почему этот врач так тебе нравится. Он безопасен. Думаешь, будто он не может ответить на твои чувства, а значит, бояться нечего.

Я посмотрела на Джоша, прищурившись и облокотившись на диванную подушку:

– Любопытно, доктор Эйвери. Продолжайте разбор.

– Очевидно, у тебя какие-то проблемы, связанные с отцом.

– А у кого их нет?

Это было прямое попадание. Я постаралась припомнить, сколько лет прошло с того дня, когда я в последний раз хотя бы словом перемолвилась со своей теткой. Следующий выстрел последовал незамедлительно:

– Тебе нравлюсь я.

– Промазал.

– Ничего подобного! – отрезал Джош, приподняв брови, и отхлебнул из бутылки.

– И это предположение, конечно же, вписывается в концепцию о моей склонности к безответной любви.

– Так ты в Розенберга влюбилась? – Он даже не попытался скрыть отвращение.

– Нет, я этого не говорила.

– Тогда перестань на него пялиться.

Я заморгала, поймав себя на том, что и правда опять смотрю на доктора.

– Я не на него, а на Майклз…

– Потому что она с ним, и ты ревнуешь.

– Я не ревную, а… возмущена. Может, он и нравится мне самую малость, – когда я это сказала, Джош дернулся, – но я никогда бы не позволила, чтобы мое увлечение во что-то переросло, а Майклз только этого и хочет.

Джош понаблюдал за ней с минуту, а потом вынес вердикт:

– Да, она ни перед чем не остановится. Но Рози – большой мальчик, и не тебе за него решать.

– Он любит свою жену.

– Тогда почему он сейчас не с ней? Даже любящие мужья иногда изменяют женам. Мужчины – животные, Эйвери. Тот, кто семь лет трахает одну и ту же женщину, всегда готов уделить немножко внимания какой-нибудь симпатичной телочке, которая едва успела отпраздновать совершеннолетие.

– Не суди обо всех по себе, – фыркнула я. Доктор Розенберг снова возвысился в моих глазах. – Он не такой.

– Влей в него пару стаканов, и убедишься, что именно такой. Все мы живые люди.

Вспышка разноцветных огней осветила бар, и я увидела, как Деб, хихикая, обнимает Куинна. Я даже не заметила, когда она встала с нашего диванчика. В «Дыру на углу» набилось полным-полно народу. На деревянном танцполе размером десять на десять футов вплотную друг к другу топтались смеющиеся и целующиеся парочки. Молодые женщины

и мужчины знакомились, влюблялись… А мой рыцарь в сверкающих доспехах сидел передо мной и толкал речь в защиту супружеских измен. «Может, он просто циник? Из тех, кто носит шапочку из фольги, чтобы защитить мозг от вредных воздействий?» – подумала я, заглянув в длинное горлышко бутылки, и нахмурилась:

– Не все мужчины так безнравственны, как ты.

– Я никогда никого не обманывал, – обиженно ответил Джош.

Я посмотрела на него с сомнением:

– Потому что у тебя никогда ни с кем не было ничего серьезного.

– Да. Я не завязываю отношений, если не готов к ним. Или лучше связаться с кем-то, да еще и блудить?

Я сделала глоток и сказала:

– Ты мне… нравился. Секунды две. Пока не раскрыл рот.

Джош засмеялся и тоже отхлебнул из бутылки:

– Это потому, что ты меня не слушала. Ты из тех тело… – Я вытаращила глаза, и он поправился: – Из тех девушек, которые слушают, чтобы ответить, а не чтобы понять. Но я на тебя не в обиде. Для тебя это естественно, раз ты носишь юбку.

– Я не ношу юбку.

– Не важно. Дело в том, что под ней. – Джош подался вперед и понизил голос: – Если б ты меня туда пустила, может, я узнал бы тебя получше.

Я расхохоталась:

– Обычно такие шуточки прокатывают?

Высокомерная ухмылка сползла с его лица. Я отыскала взглядом Деб, но она даже не смотрела в мою сторону. Толку от нее как от подруги сегодня было мало.

– Давай потанцуем, – предложил Джош.

Я посмотрела на него, ожидая, что сейчас он скажет: «Шучу», но он не шутил. А я на этот раз не сообразила, как его остроумно отбрить. Он встал и подал мне руку.

– Ну не под это же, – кивнула я в сторону музыкантов, которые играли что-то из альбома Элли Голдинг.

Посмотрев на солистку, Джош поднес два пальца к губам, набрал в легкие воздуха и свистнул так, что заглушил и музыку, и шум толпы. Потом указал на меня, певица кивнула своим ребятам, и мелодия плавно перетекла в более медленную.

– Ты ее знаешь? – спросила я.

Он пожал плечами:

– Я всех знаю.

Я встала и пошла за ним на танцпол. Он скользнул ладонью по моей спине и прижал меня к себе. Сквозь тонкую ткань кофточки я ощутила его тепло. Второй рукой он нежно обхватил мою и, медленно покачиваясь в такт музыке, стал напевать «At Last» Этты Джеймс. Мое напряжение растаяло.

– Мне нравится эта песня, – сказала я, когда Джош дотронулся щекой до моего виска.

– Хорошо, потому что теперь это наша песня.

– Наша? – Я улыбнулась.

– С этого момента – да.

Я подняла глаза: такого Джоша Эйвери не хотелось отпускать. Он смотрел на меня, будто желал получить прощение, которое могла дать ему только я, единственная из всех женщин.

– Ты бы мне нравился, если бы всегда был таким.

– И ты бы мне нравилась, если бы всегда была такой.