Этот жмот спасет галактику!
Шрифт:
– Прости, если испортил вам отдых, но, возможно, сегодня туда отправитесь не только вы, - сообщил я, полностью поставив мальчика в тупик.
– Пойдем.
Вскоре я, Энакин и Шми уже сидели в доме хозяев Эми и ее родителей.
– Хотите - верьте, хотите - нет, - говорил я тунгам.
– Пиратский набег за рабами. Сегодня. Их возглавляет некто Крейн. У них есть передатчики, способные заглушить наши, и поставить рабские детонаторы под их управление. К сожалению, больше мне ничего неизвестно. Я лично отправлю своих за город, Энакин знает одно место, где можно укрыться, и они останутся там до вечера. Советую и вам поступить со своими рабами так же. Если я ошибаюсь - будет лишь один потерянный день, если же я прав - мы убережемся от куда больших потерь.
Посоветовавшись, тунги в
– А как же все остальные?
– тихо спросил Энакин.
– Вряд ли мне удастся убедить в реальности опасности весь город, - без энтузиазма ответил я.
– И, знаешь, мне не хочется связываться с хаттами, они могут прицепиться, откуда я сам это узнал, а кроме них защитить нас некому. Но... ладно, сейчас.
Быстро написав несколько записок, я вручил их Шми.
– Попробуем... Одну отдайте слугам Гардуллы, другую в космопорт, а остальные - хозяевам всех ваших друзей. Только умоляю, сделайте это быстро, а потом сразу же бегите и ведите всех к этому дереву Энакина.
– А... ты?
– спросила женщина.
– А я должен лететь в Анкорхед. Хотя...
– я помедлил.
– Я, конечно, могу взять вас с собой, но ведь никто кроме Энакина не знает, где укрыться...
– Я понимаю, - голос Шми стал тверже.
– Мы останемся и укажем путь остальным. Всем, кому сможем.
Улетел я в откровенно поганом настроении. Может быть, мне стоило остаться и самому поговорить с прочими рабовладельцами? Но помогло ли бы это? А еще я опасался, что, задержавшись, предупреждая других, Скайуокеры сами могут не успеть уйти из Мос Эспы вовремя, и уж тогда просто страшно представить, как изменится будущее, не говоря уже о том, что я сам останусь ни с чем, потеряв Избранного. Возможно, стоило как раз ограничиться спасением матери Эми, которую должны были похитить в набеге, но... Я не смог отказать Энакину, ведь у него в городе были и другие друзья-рабы. Как бы он стал ко мне относиться, если бы я сознательно оставил их рисковать? Эни же не знает, как я, что с ними ничего не должно случиться! И все же это был большой риск, так что у меня не осталось никакой уверенности, что удалось хоть что-то изменить к лучшему, а не наоборот.
Издергавшись от беспокойства за Шми и Энакина, я в итоге провалил и свое дело в Анкорхеде, купив совсем немного деталей и заплатив за них дороже, чем следовало. И, лишь вернувшись поздно ночью, с облегчением узнал, что все обошлось. Скайуокеры успели сообщить весть и руководству города, и всем своим друзьям, после чего увели в укрытие всех, кого им разрешили забрать. Правда, хатты не стали защищать рабские кварталы, ограничившись обороной своих особняков и космопорта, однако слухи разошлись и многие из рабов все же успели спрятаться или убежать во время набега. Во всяком случае, как я узнал, на этот раз пиратам не удалось похитить Халу - мать Эми, и никто из других друзей Энакина тоже не пострадал. Это было хорошо - теперь Энакин не запомнит на всю жизнь потерю Эми, не затаит злобу на Крейна и не убьет его в тринадцать лет под влиянием этой злобы, как было в каноне...
Я сам, однако, несколько дней после этого волновался, не вызовут ли меня на допрос к хаттам - откуда я заранее узнал про набег? Но, похоже, что тем было наплевать - ведь их собственное имущество нисколько не пострадало.
'Однако нельзя было так рисковать, - раздумывал я.
– Но... как обойтись без риска, когда имеешь дело с этим Энакином?!'
Глава 3
После того, как я помог спасти их друзей от пиратского плена, Шми и Энакин стали относиться ко мне гораздо лучше. Нет, у нас и раньше были неплохие отношения, но все же это были именно отношения рабов и достаточно доброго хозяина. Теперь же... похоже, Скайуокеры начали испытывать ко мне уважение, как к человеку... то есть тойдарианцу, который вполне может помочь посторонним людям, даже не его рабам, безо всякой выгоды для себя, просто по благородству души. Я не возражал, хотя все было не совсем так - на самом
День пиратского набега, в иной истории галактики навсегда оставивший шрам на сердце Энакина, прошел, и снова потянулись одинаковые будни - до ожидаемого мною прибытия джедая оставалось еще около двух лет. Впрочем, гораздо раньше произошло еще одно небольшое, но знаковое событие, в результате которого мы со Шми едва не рассорились...
Как и должно было быть, я приобрел поломанный старый гоночный болид, который Энакин запросто починил, а затем стал тайком учиться им управлять, пока машину никто не купил. Ну, вообще-то, именно чтобы мальчик начал этому учиться, я болид и купил, так как не особо рассчитывал на канонические случайности и полагал, что, если уж у Уотто все чисто случайно столь удачно совпало, то мне не стоит ждать удачи, а нужно направить события в нужное русло самому - тогда все тем более получится... А теперь предложил, если уж он считает себя способным летать на болидах - обучаться этому профессионально. Мальчик от такого предложения пришел в восторг, а его мать - в ужас.
Но, когда Шми потом заявилась ко мне, она была уже не в ужасе, а в ярости. И с ходу поинтересовалась, не сошел ли я с ума. Ведь люди еще никогда - никогда!
– не участвовали в гонках на болидах, тем более маленькие дети! Даже взрослые опытные гонщики куда более приспособленных для этих гонок рас то и дело на них разбиваются, погибая или калечась! Ей казалось, что я хорошо отношусь к ней и Энакину, но, может быть, это все - лишь результат моего крайнего легкомыслия?!
– Вовсе нет, - ответил я, давно готовившийся к этому разговору.
– Поверь мне, Шми, я не больше тебя хочу, чтобы с Эни что-то случилось. Но с ним ничего не случится. Если бы я не был в этом уверен, то никогда не послал бы его на обучение. Никто из людей до сих пор не был способен участвовать в гонках на болидах, потому что ни у кого из желавших такого не было тех способностей, что есть у Энакина!
– Каких способностей?! Он ребенок!
– возмутилась женщина.
– Ну-у, я думаю, ты знаешь, каких... И я тоже не слепой. В столь раннем возрасте он стал таким отличным механиком... потому что точно знает, что нельзя, а что можно починить, и как именно починить. Он каким-то образом чувствует технику, словно та с ним разговаривает. Да, по-моему, и с разумными существами у него выходит так же... А еще он порой знает, что должно случиться, до того, как это произойдет. То, что все обычно валят на интуицию и хорошую реакцию. Эни может стать лучшим гонщиком и лучшим пилотом! И не только это. У него большое будущее, и будущее это - не на Татуине.
– Я знаю...
– вздохнула Шми.
– Всегда знала... Но все же эти гонки...
– Я верю в него, поверь и ты. Он справится.
– Я... верю. Но все равно не смогу перестать волноваться, - покачала она головой.
– Он мой ребенок.
– Понимаю. Да, Шми, что касается способностей Энакина. Большинство людей не смогло бы с ним конкурировать... за исключением джедаев. И их способности очень напоминают его собственные.
– Джедаев?
– повторила Шми.
– Да. А еще у джедаев есть древнее пророчество, звучащее примерно так: 'Во времена великой нужды без отца родится дитя, которое уничтожит тьму и принесет равновесие в Силу', - я внимательно посмотрел на собеседницу.
– Родится без отца... Уотто, что ты задумал насчет Энакина?!
– испуганно спросила женщина.
– Поверь мне - ничего. Ну, почти ничего. Я не желаю ему ничего плохого, как раз наоборот. Если ему суждено судьбой стать джедаем и каким-то спасителем галактики - я не против. И думаю, если это так, то рано или поздно джедаи сами придут за ним. И если он хочет стать пилотом и гонщиком - значит, так и нужно. Правда...
– я смущенно потупил взгляд.
– Если до этого способности Эни принесут мне кое-какой доход - я не против и этого. В конце концов, я лишь небогатый старьевщик, которому в итоге суждено потерять своего лучшего помощника из-за этой самой судьбы Избранного дитя. Так что будет справедливо, если я получу за это какую-нибудь компенсацию.