Этюд в золотистых тонах
Шрифт:
Беспрерывно сигналя, Грег подрулил к парадному входу. Словно разбуженные пронзительным звуком, разорвавшим тишину летнего дня, захлопали двери и окна. К машине подбежали два молодых человека в одинаковых темно-синих костюмах. Один склонился к окну машины, другой застыл поодаль, видимо, в ожидании поручений.
— С приездом, сэр.
Мортимер небрежно кивнул. Молодой человек предупредительно распахнул дверцу и помог Сандре выйти.
— Выгрузите вещи. Сумку мисс Финчли отнесите в гостевую комнату в восточном крыле. Она свободна?
— Да, сэр.
Мортимер оставил Сандру
Еще один стремительный шаг длинных ног, и старик исчез из поля ее зрения в объятиях Мортимера, который, кажется, даже на секунду оторвал его от земли.
— Мастер Грег, — услышала Сандра. — Наконец-то! Столько времени прошло.
— Барнс, старина, какое, к черту, время! Я здесь и очень рад тебя видеть. А ты не меняешься.
— Если бы… А вот ты изменился, с тех пор как был здесь последний раз, мой мальчик. — Старик отодвинул Мортимера на длину рук и осмотрел любящим повлажневшим взглядом. — Возмужал, вырос еще, что ли, не пойму. И эти усы…
— Ну вот, ты еще и плакать вздумал. Что о нас подумает молодая леди? — Мортимер повернулся к Сандре. — Мисс Финчли, подойдите, пожалуйста. Я вас представлю.
Сандра приблизилась.
— Это Барнс, наш дворецкий. Научил меня всему, чему должен учить отец, даже объяснил, что такое поллюции. И очень вовремя, да, Барнс? — Мортимер шутливо ткнул его локтем под ребро.
Морщинистые щеки Барнса слегка порозовели. Это было единственным проявлением смущения на его ставшем вдруг бесстрастным лице. Глаза из-под очков смотрели на Сандру сдержанно и даже слегка настороженно. При ближайшем рассмотрении он показался старше, ближе к семидесяти.
— Прошу любить и жаловать, Барнс. Мисс Финчли, моя приятельница. Передохнем с дороги, и устроишь ей экскурсию по дому. Но, смотри, не сболтни лишнего. Мисс Финчли журналистка, еще ославит нас на весь свет.
— Добро пожаловать в Лайм-Парк, — церемонно проговорил Барнс.
— Я очень рада, мистер Барнс, — отозвалась Сандра.
— Его сиятельство ждет вас в библиотеке, мастер Грег.
— Ну что ж, не будем испытывать его терпение! — воскликнул Мортимер и, подхватив Сандру под локоть, повел в дом.
— Как мне обращаться к вашему отцу? — шепнула Сандра.
Длинные пальцы Мортимера больно стиснули ее локоть. Она еле-еле поспевала за его стремительным, размашистым шагом. И куда он так мчится? Буквально тащит ее за собой. Они миновали холл, взлетели по широкой мраморной лестнице и вступили в галерею с ажурным лепным потолком, сплошь увешанную портретами в золоченых рамах. Надменные джентльмены в напудренных париках и изящные дамы в кринолинах смотрели неодобрительно, досадуя на бесцеремонное вторжение. Сандра резко затормозила и выдернула руку из цепких пальцев Грега.
— Что?
Сандра сердито взглянула на него исподлобья, потирая покрасневший локоть.
— И он еще спрашивает! Тащит за собой, как какую-нибудь тряпичную куклу, синяков наставил, да еще на вопросы не отвечает. «Добро пожаловать в Лайм-Парк!» Хорошенькое начало, ничего не скажешь!
— Откуда синяки? Какие вопросы? — По изумленному лицу Грега Сандра поняла, что он сбит с толку. — О чем вы?
— Вот! — Сандра поднесла свой злосчастный локоть прямо к его лицу. — Хоть сейчас снимай отпечатки ваших пальцев. К вечеру будут и синяки. Чудовище!
— Это сделал я? — искренне удивился Грег.
— А кто же? Может быть, Барнс?
Грегори нагнулся и поцеловал покрасневшую кожу. Нежное прикосновение его губ было сродни электрическому разряду. Сандра вздрогнула от неожиданности и зарделась.
— Так, с синяками разобрались, — деловито проговорил Грегори, будто не замечая ее смущения. — Теперь вопросы. Слушаю.
Сандра в который раз почувствовала себя рядом с ним неуклюжей дурочкой. И как это ему удается ставить ее в идиотское положение?
— Как… гхм… как мне называть вашего отца?
— Ваше сиятельство, разумеется. Слышали, как сказал Барнс?
Сандра кивнула.
В библиотеке, просторном мрачноватом помещении, обшитом темными дубовыми панелями, царил полумрак. Неплотно задернутые портьеры почти не пропускали света. Сандру поразила классическая простота и незамысловатость интерьера, который словно сошел со страниц романов Диккенса или Теккерея. Бесконечные ряды полок, мерцающих потертым золотом книжных корешков, мраморный камин с чугунной решеткой и старинными часами, потемневшая бронзовая люстра на массивной цепи — все это дышало неподдельной седой стариной, покрытой патиной времени.
Под стать комнате был и ее хозяин. Он сделал шаг им навстречу и замер в ожидании. Возникла неловкая пауза, которой воспользовалась Сандра, чтобы получше рассмотреть хозяина Лайм-Парка, этого «старого прохвоста».
Граф Рэдклиф был отнюдь не стар, лет пятьдесят — пятьдесят пять, не больше. Среднего роста, худой, с гордо посаженной головой, он держался очень прямо, как отставной военный. Его длинное лицо с ястребиным носом и близко посаженными глазами было поразительно бледно, губы плотно сжаты. Холодно и невозмутимо смотрел он на вошедших. Сандра почувствовала, как от его пронизывающего взгляда по телу побежали мурашки.
— Здравствуйте, сэр, — сказал Грег. — Я вижу, вы не слишком мне рады.
— Отчего же. Элемент неожиданности, скажем так. Ты здесь редкий гость.
Голос, высокий, слегка надтреснутый и холодный как лед, удачно дополнял внешний облик Рэдклифа.
— Но я все же приехал, и не один. Позвольте представить вам мою приятельницу, мисс Александру Финчли. Я взял на себя смелость пригласить ее погостить на несколько дней.
— Я рад, мисс Финчли.
Он так старательно произнес ее имя, будто об него можно было язык сломать, как об какое-нибудь Строгулеску или Христозопулос. Последовал царственный кивок, и Сандра еле сдержалась, чтобы не сделать реверанс.