Этюды о моде

Филонов Михаил

Эти жемчужины по красоте не уступают прославленному полинезий­скому натуральному жемчугу.

В жемчужной раковине, как правило, находится одна жемчужина. Однако в литературе о жемчуге описан случай, когда в одной раковине нашли сто пятьдесят великолепных жемчужных зёрен. Но это чрезвычайно ред­кое явление.

Ловцы жемчуга считают, что на тридцать - сорок морских раковин или на сто пресноводных приходится в среднем только одна раковина с жемчужиной. Величина и красота самой раковины не всегда говорит о том, что в ней может родиться хорошее по цвету и форме жемчужное зер­но. Нередко в красивых и крупных раковинах находили неровный

мало­ценный жемчуг.

Испокон времён в Корее и Японии раковины с жемчугом поднимают на­верх "морские женщины", для которых жизнь под водой - настоящая работа. "Они ныряют с серпом почти обнажённые и, удивительно, не чувствуют стыда, работая так рядом с мужчинами", - так писали о "морских женщинах" в 1627 году.

С тех пор в их жизни под водой мало что изменилось. Вот только сильный пол "вышел из игры", считая сбор подводного урожая неподходя­щей для себя работой.

Впрочем, "морские женщины" умеют извлекать денежки и из воды, и из земли. Они, как правило, отличаются предпринимательскими способностя­ми. Их поля и огороды обработаны и ухожены. Но, по собственному признанию "восточных нимф", в воде они чувствуют себя лучше, чем на суше, где уподобляют себя рыбе, попавшейся на крючок.

Многие из ныряльщиц "уходят под воду" ещё девочками - подростка­ми и не бросают этого ремесла, переступив восьмидесятилетний рубеж. "Класс" ныряльщицы зависит от того, на какой глубине она способна работать. Десять - двенадцать метров - это уже высший пилотаж. Тут есть и свои чемпионки. Некоторые женщины могут покорять и тридцати­метровую глубину.

Разумеется, тяга к этому поддерживается и неплохим для необразо­ванной женщины заработком. Иной раз удаётся получить до десяти ты­сяч долларов в год. На суше им столько не заработать...

"Сферы влияния" под водой чётко распределены. Упаси Бог заплыть в чужой "огород".

Конечно, современная цивилизация внесла коррективы и в старинный промысел "морских женщин". Раньше без масок и костюма, предохраняюще­го от резкого переохлаждения, они работали не более тридцати минут. Сейчас же могут оставаться в воде до семи часов.

В последние годы "жемчужный цвет" довольно неожиданно широко во­шёл в декоративную косметику.

Учёные создали на основе органических веществ препарат с жемчуж­ным эффектом, который с успехом применяют в широком ассортименте изделий декоративной косметики.

Раковины моллюсков или чешую рыб измельчают, подвергают сложной обра­ботке, очистке. В результате выделяют гуанин, насыщенный известковыми образованиями, снова обрабатывают, смешивают с парфюмерным маслом, разными ароматическими веществами и получают так называемый жемчуж­ный пат. Это вязкая пастообразная масса находится в прямом родстве с перламутром и с натуральным жемчугом. Ей в полную меру присущи и приятная переливчатость тонов и лёгкое жемчужное мерцание.

Жемчужный пат добавляют в губную помаду, в лаки и эмали для ногтей, в карандаши для век. Косметологи работают над созданием особого, с жемчужным эффектом, крема для лица и добиваются небывалого успеха в этом.

В морских и речных раковинах идёт извечный процесс образования перламутра. Приятно, что учёные смогли найти ему ещё одно применение - превратить его в жемчужное чудо, дарящее людям радость...

ЖИВЁМ СРЕДИ "МОЛНИЙ"

Мы привыкли видеть застежку-молнию на одежде, обуви, сумках, чех­лах. Предшественницей застежки-молнии стала

кнопочная застежка для одежды, которую предложил датский конструктор Бертель Сандерс ещё в 1805 году.

Идея застежки-молнии возникла в XIX веке и не у одного человека. Первый патент на такую застежку получил изобретатель швейной машин­ки американец Элиас Хоу. Случилось это в 1851 году. К сожалению, до рынка его молния не дошла. Конструктивно она была не совершенна: произвольно рассоединялась, рвала ткань.

Затем Вольф в России, Подушка в Австрии, Аронсон в Германии, Джуд­сон в Соединенных Штатах Америки почти в одно время, в девяностых годах XIX века, получили на неё патенты.

Каждый предлагал свою конструкцию. У Вольфа это были две спирали, витки одной входили в витки другой, а скрепляла их узкая полоска сукна, пропущенная внутри витков. В застежке подушки два кожаных ре­мешка, пришитые к одежде, соединялись металлическими скрепками.

Больше всего повезло американцу Уиткому Джудсону, которого утом­ляла шнуровка его высоких ботинок, и в 1891 году он изобрёл первую застежку-молнию. Через два года он получал два патента на "автомати­ческие застёгивающие устройства со скользящим механизмом". За это своё изобретение он получил затем ещё три патента. Новая застежка своё название получила по известному заклинанию: "Сим, сим, откройся!"

В отличие от современных "молнии" Джудсона действовали наподобие крючков, применяемых для застегивания популярных тогда гамаш - тёплых одежд на ноги, от ступни до колена.

В 1894 году Джудсон и юрист Льюис Уокер организовали фирму для производства новых застёжек под названием "Универсал", но продажа их шла туго, поскольку и застёжка... шла туго, хотя "молнии" и были удобнее пуговиц. Чтобы раскрыть молнию, требовались немалые усилия. К тому же застёжка оказалась весьма ненадёжной в работе.

Тогда Джудсон нанял для спасения "молнии" инженера Гидеэна Сендбека. Разработка заняла несколько лет. К 1912 году Сендбек предложил делать застёжки гибкими /для этого сцепляющиеся детали должны быть очень мелкими. Такая застёжка появляется не только на одежде, но и в перчатках, кисетах, резиновых ботах, полисах для хра­нения денег, в униформах лётчиков и моряков.

Идея была, бесспорно, находкой, но, чтобы "молния" работала легко и безотказно, все детали её надо было делать с точностью до сотых долей миллиметра. А вручную даже опытный рабочий не много их сде­лает. Техники, которая выпускала бы застежки-молнии в большом коли­честве, ещё не было.

Сендбек создал и первую машину по производству молний улучшен­ного качества. Намного превосходящая первые модели новая застежка оказалась надёжной и несложной в изготовлении.

В 1912 году Катарина Кун-Мосс и Генри Фостер из Швейцарии полу­чают патент на "молнию без крючков". Через год Аронсон предложил ещё один, улучшенный вариант...

С тех пор конструкция "быстрых застёжек" практически не измени­лась. Но если в 1917 году было выпущено 24 тысяч молний, то сейчас их производство приближается к двум миллиардам! Расширилась и сфе­ра их применения. Они незаменимы в космонавтике: в скафандрах возду­хоплавателей; медицине: химически-нейтральные "молнии" закрывают разрезы, подлежащие периодическому "вскрытию". А вот одна из новинок: подводные тралы для рыбаков. В Японии теперь их делают разбор­ными, соединяя каждую часть пластмассовыми "молниями". При разрыве достаточно отстегнуть порванную часть и заменить на новую.