Этюды в российских тонах
Шрифт:
Вид мёртвой Сибикиной со спины, со змеёй в голове, вызывал отвращение. Сверху, навалившись на красивые ножки Сибикиной, в брюках с лампасами лежал полуголый мужчина с огненно-рыжими волосами.
– Генерал Абортников!
– воскликнул Шероков.
Рыжий генерал приподнял голову, поглядел на змею и на нас.
– Пестрая банда!
– показывая на меня пальцем, произнёс рыжий генерал и испустил дух.
Туповатое российское следствие пришло к выводу, что генерал ФСБ Абортников и его любовница Сибикина погибли, забавляясь ядовитой змеёй.
Размышляя, где может находиться алмаз "Глаз Будды", я пришёл к заключению, что его можно найти в той же могиле. Вспомнив жуткие картины одинокого пребывания в склепе князей Швилидзе, я решил идти не один. Убедил Хому-неверующего проверить гроб как следует. Шероков подумал и сказал, что в моём предложении есть смысл. Хома пригласил на кладбище полицейского сыщика Семёна Листрейдова. Днём у нас были дела, поэтому на Староженское кладбище мы пошли ночью.
Ни Хома, ни я, ни Семён не взяли с собой табельного оружия. Страшно идти без оружия по чёрному погосту в двенадцатом часу ночи! Полная Луна закрывалась облаками. На людском могильнике мелькали быстрые тени. Смерть, помнишь ли ты своё первое кладбище?
Подойдя к тёмному склепу, мы услышали дробный топот. Все трое оглянулись. Да! Это была бойцовая собака! Огромный пёс! Вернее - светящаяся уродливая голова! Чудовище! Собака Баскервилей! Из открытой пасти чудища вырывалось пламя, глаза метали молнии, по морде и загривку метался мерцающий огонь. Сияя зубастой огненной мордой, пёс нёсся на нас по кладбищенской дорожке. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мы бросились бежать. Навстречу нам неслось ещё более уродливое, клыкастое, пятнистое, светящееся молчаливое чудо природы. Мы, не сговариваясь, ломанулись через кусты, через могилы, сквозь разбитые склепы прочь. Минут десять призрачные псы гоняли нас по кладбищу. Листрейдов дико орал, Шероков молча, лихо выбирал путь среди могил.
Я знал приёмы убийства ягуара или удушения бойцовой собаки. Генерал ГРУ убивает пальцем! Я резко останавливался, ожидая, что призрачный пёс на меня прыгнет. Собаке - собачья честь! Постой, татарин, дай саблю выхватить! Но четвероногие ловко уворачивались от моих агрессивных намерений. Чудища на боевой контакт не шли. Я был спокоен, но не совсем. Моё сердце уже вырывалось из груди. Листрейдов ничком рухнул на могилу. На женской могиле статской советницы Огурцовой полицейский потерял сознание.
Через некоторое время я заметил, что собаки молча играют друг с другом, прыгают, используя для игры и нас. Молодые псы, чёрный и пятнистый доги, мирно скакали, искря мордами. К нам подошли двое, как установили позже, это были кладбищенский сторож Василий Переделкин и Клавдия Петрова - хозяева собак. Выяснилось, что студентка педагогического института Клавдия приобрела пятнистого дога, сучку, чтобы строить амуры с симпатичным Васей, с кладбищенским сторожем и с его кобелём. Двадцатилетний сторож учился в институте международных отношений и, ночью, подрабатывал на Староженском кладбище.
– Только современная молодёжь может измазать морды жутким фосфором! От фосфора портится нюх!
– заикаясь, кричал Листрейдов. Полицейский инспектор пришёл в себя. Прикрывая мокрые пятна на брюках, инспектор отчитывал студентов за издевательства над животными. Забыв, что пришли по делу, мы попросили студентов вывести нас с территории кладбища. От лица полиции приказали, чтобы Василий и Клавдия, без собак, проводили нас до метро. Впятером мы покинули санкт-петербургский негостеприимный некрополь. Когда выходили из кладбищенских ворот, часы на лютеранской часовне, заикаясь, пробили двенадцать часов. Я тоже какое-то время заикался. Ещё бы! Впрочем, ещё не надо.
Медленным шагом, оглядываясь, шли к метро, беседуя с Василием и с очаровательной Клавдией. От Клавдии узнали, что Василий ей сделал предложение.
Глава 3. Швилидзе, Дзешвили и светящиеся собаки
В следующую ночь мы были вооружены табельным оружием. Пробрались, незаметно для собак, в нужный склеп, присели на гробы. Выключив фонарики, привыкали к темноте. Пол склепа устилали плиты, вдруг одна плита приподнялась. Мелькнул луч света.
Хома и Семён спрятались за гробами. Я растянулся на плитах, укрывшись старым густым венком. Злоумышленников оказалось двое. Отодвинув плиту, гробокопатели выбрались из подземного хода. Вскрыв уже известный гроб, преступники извлекли, стыдно сказать из какого места покойницы, алмаз "Глаз Будды".
Набросившись на злоумышленников, Листрейдов отнял алмаз, причём первый преступник нырнул обратно в подземный ход. Шероков кинулся за первым. Удаляющийся стук, похожий на звук сталкивающихся костей говорил, что погоня происходит среди покойников под землёй. Второго гробокопателя удалось задержать на земной поверхности.
– Уберите от меня свои грязные лапы! Я - потомок великого князя Швилидзе! В моих жилах княжеская кровь!
– твердил задержанный, прекратив сопротивление.
– Не сердись, княже, бо ты враже, - одевая на князя наручники приговаривал Листрейдов.
– Не расторопна петербургская полиция!
– зло скаля зубы говорил Швилидзе.
– Генацвали, напарника моего, Дзешвили, не поймали!
– Напарник не нужен, нужен брильянт, генацвали!
– отвечал Листрейдов.
Выйдя из склепа, мы повели преступника по мрачной кладбищенской дорожке, направляясь к мрачным воротам кладбища. Была осенняя, очень тёмная петербургская ночь. Полная Луна закрылась тучами. Ветер разносил опадавшие листья. И вдруг раздался страшный, душераздирающий крик. Слышали вы предсмертный крик на кладбище?
Навстречу нам, не касаясь земли, с жутким воплем нёсся Дзешвили. За ним, светясь мордами, гнались две призрачные собаки. Благородный Швилидзе, взглянув на призраки, от ужаса вскрикнул, закрыл лицо наручниками, и упал замертво.
Оглядываясь на собак, кладбищенский грабитель мчался нам навстречу, не разбирая дороги. Когда Дзешвили поравнялся с нами, Листрейдов сбил его подножкой. Преступник упал, врезавшись головой в обелиск. Осветив фонариками упавшего, мы обнаружили, что это был директор детективного агентства "Шерлок Холмс"! Брюки по последней моде, норвежский свитер, кожаная куртка от Кардена доказывали, что это Хома. Пульса у Хомы не было. Директор погиб! Нет!