Ева
Шрифт:
Он задумался.
– Я, кажется, знаю, какую сказку ты имеешь в виду, – воскликнул он. – Я найду эту книжку. Хочешь, чтобы я ее тебе прочитал?
– Да, хочу. Любой человек может взять книжку и прочитать ребенку. Это, кажется, доктор Сьюз говорил.
Коллекционер рассмеялся:
– Ничего себе! Доктор Сьюз, говоришь? Интересно, а сколько тебе лет?
Лили почувствовала, что краснеет, и с вызовом в голосе ответила:
– Пять!
Джон замолчал. Потом его лицо появилось прямо над ней.
– Прости, я не хотел тебя расстроить, – тихо сказал он. – Я не знаю,
Она и сама не знала, что именно в его словах ее так сильно задело.
– Все в порядке, – сказала она примирительным тоном. Она старалась дышать глубже, чтобы побороть охватившие ее чувства. – Прости меня за то, что я так неожиданно и без причины на тебя разозлилась.
– Значит, ты меня прощаешь? – спросил он.
Его голос был таким добрым, что она уже не смогла сдержать чувств, и слезы потекли ручьем, как из прорвавшейся плотины. Она не просто плакала, а рыдала навзрыд. Она оплакивала потери, которых даже не помнила, оплакивала боль, причина которой оставалась ей неизвестной. Она не помнила ни событий, ни лиц, но ей почему-то было бесконечно больно. Она плакала от того, что ей было страшно, она вновь почувствовала себя маленькой потерявшейся девочкой, не знающей, где ее дом.
И добрый Джон плакал вместе с ней. Он склонял голову до тех пор, пока их лбы не соприкоснулись, и положил ладони ей на виски. Их слезы смешались. Их плач был своего рода крещением. Казалось, слезы навсегда связали их судьбы.
Глава 5
Райский сад
– Идем, Лили, – прошептала женщина.
Девушка встала, и в тот же момент ее тело начало ярко светиться. От этого ощущения она чуть не потеряла сознание.
Лили глубоко вздохнула, свечение исчезло, и все вроде бы пришло в норму.
– Мать Ева, – спросила девушка, – где мы сейчас?
Вокруг них был лес, в глазах рябило от ярких и сочных цветов самых разнообразных растений, слышалось пение птиц, пахло ароматами трав.
– Мы внутри Райского сада, – ответила Ева. В ее присутствии девушка чувствовала себя спокойно и уверенно. – Рождение Адама, которое ты наблюдала, произошло за пределами Райского сада.
Этот сад показался ей во всех смыслах райским, однако не проходило странное ощущение, что она здесь уже когда-то была. В саду было тепло, влажно и очень приятно.
«Видимо, именно это мы все и должны чувствовать, – промелькнула у нее мысль. Но тут же ей вслед появилась другая: – Нет, мы все должны жить совсем не так, а по-другому. И вообще, ты находишься там, где не должна находиться. Ты совсем из других мест».
– Лили, хочешь еще кое-что увидеть?
Девушка кивнула, и Ева взяла ее за руку. Они поднялись в воздух. При этом Лили казалось, что ее ноги прочно стоят на земле, хотя сама земля быстро удалялась. Земля уходила из-под ног, и от этого у Лили закружилась голова. Она поняла, что лучше смотреть не вниз, а вверх и верить, что то незримое, на чем она стоит, никуда не денется. На всякий случай она несколько раз топнула ногой, чтобы проверить прочность того, на чем стояла. Было такое ощущение, что под ногами что-то непробиваемо твердое. Ева искоса посмотрела на нее и ухмыльнулась.
Они медленно поднялись чуть выше крон деревьев и повисли в воздухе без движения.
– Вот это Райский сад, – объяснила Ева. – Место, созданное для всех нас.
– Вот это да! – воскликнула девушка. – Сад, оказывается, огромный!
Кроны деревьев расстилались, насколько мог охватить глаз. На горизонте виднелись стены, вздымающиеся до небес. Казалось, они были сделаны из фонтанов переливающейся всеми красками радуги воды. Одна из неприступных стен оказалась достаточно близко, и Лили удалось хорошо ее рассмотреть. Это были границы Райского сада. Воздух внутри был теплым и благоухающим.
– Помнится, ты говорила, что Райский сад имеет форму куба. Сад, конечно, очень большой, но все равно у меня такое чувство, что все люди здесь не поместятся.
– Границы Райского сада могут раздвигаться и сжиматься. У этого места свои законы, и здесь с пространством могут происходить вещи, которые тебе, возможно, будет трудно понять. Этот сад создан для того, чтобы в нем жило все живое. Но это произойдет не сейчас и не сразу.
– В твоем голосе слышится грусть, – заметила Лили.
Ева улыбнулась:
– Это совсем не грусть, дочь моя. Я просто вспоминаю. Здесь, в этом месте, все правильно. Здесь все по справедливости.
– По справедливости?
– Здесь справедливые отношения. Здесь верят друг другу. Здесь все встречают лицом к лицу.
– А это вообще возможно? – Лили не задумываясь выпалила этот вопрос и смутилась. – Я серьезно. Такое вообще бывает?
Ева сильнее сжала ее ладонь:
– Да. Не надо смущаться и стыдиться, что задала этот вопрос. Все мы в душе чувствуем, что потеряли что-то очень важное и ценное. И это говорит о том, что есть надежда и что еще не все потеряно. Это говорит о том, что мы можем вернуться.
– Куда вернуться?
– В этот сад.
– Но ведь Господь тебя-то не выгнал из Рая?
Ева глубоко вздохнула и, казалось, собиралась ответить, но тут ее внимание что-то привлекло, и она улыбнулась:
– Прислушайся.
Откуда-то издалека раздавалось радостное, но слегка фальшивое пение. Звуки приближались к ним. Эту песню пел мальчик, идущий по лесу.
– Это…
– Да! Это Адам. Смотри!
Но Лили посмотрела не на Адама, а на Еву и увидела лицо молодой и влюбленной женщины.
Открыв глаза, она увидела склонившееся лицо Джона.
– Зачем ты меня разбудил? – огрызнулась она.
Лили была очень недовольна тем, что ее сон прервали.
– Нет, я тебя не будил, – ответил он.
– А, ну тогда доброе утро.
Над ее головой возвышался мраморный потолок.
– Сейчас уже совсем не утро. Дело идет к концу дня.
– Правда? – Она повернула голову, чтобы посмотреть в окно.
– Ого! Ты поворачиваешь шею! – воскликнул Джон. – Потрясающий прогресс! Видимо, эмоциональная активность благоприятно на тебя подействовала. Меня предупреждали о том, что, когда ты начнешь двигать шеей, настанет переломный момент.