Ева
Шрифт:
Наша родня, если смотреть со стороны, правда преуспевает. А что мы все вкалываем как французские тяжеловозы, никто не видит. Даже этот зять мой, Рома Яблоков, хоть и пройдоха, но сделал очень много. Без него наследство нашего предка пропало бы. Сам он безродный шарлатан, ради того самого ковчега с прахом задурил Евке голову. Она всё «любовь, любовь». Теперь он уважаемый бизнесмен, на её деньгах. А она…
Маша стрельнула глазом в мою сторону. И продолжила:
— Он работал у нас управляющим. Разбирался с арендаторами, тряс строителей. Дом записан на Еву, вот они и досотрудничались. После свадьбы Рома затеял ремонт в Доме, всё перевернул, ничего не нашёл. До сих пор верит, мы прячем сокровище.
Василь Василич так приятно слушает, будто лампа зелёная греет. Хочется мурлыкать под его взглядом. Притихла в кресле Сима, я стал клевать носом. Мария говорила всё тише и тише.
И вдруг он хлопнул в ладоши, отчего все подпрыгнули. КГБшные штучки, не иначе.
— Мотя, что же мы сидим, тебе же на смену! Мария Робертовна, нам надо бежать.
Маша выпрямилась, осмотрелась. Кажется, она не помнила как оказалась здесь и зачем.
Василь Василич встал, поклонился как граф, отъезжающий в Баден-Баден. Кивнул мне головой — на выход. Я распрощался и вышел следом.
— Ну вот что, коллега, — сказал Василь Василич, проверяя ботинком мартовскую лужу на предмет брода. Лужа была коричневой, со стеклянными льдинами. Дно в ней не прощупывалось. Василь Василич решил обогнуть препятствие через горы, стал взбираться на сугроб.
— Я называл вас коллегой, потому что оба мы, в некотором роде, кладоискатели. Нас интересуют разные виды сокровищ, но спрятаны они в одном месте. И я приглашаю вас в компанию.
В. В. одолел вершину, стал спускаться. Я полз следом.
— Мне нужна эта статуэтка. Разумеется внутри нет никакого Минотавра. И мистической силы нет. Это обычная погребальная урна с прахом одного хорошего человека. И я должен вернуть кувшин на место. Ваша юная знакомая остроумно назвала саркофаг дедом-морозом. Будем звать его так же, для удобства. Принадлежит он некому влиятельному средиземноморскому клану.
Василь Василич обернулся, посмотрел мне в глаза, будто что-то решал. Мы выбрались на расчищенный тротуар, пошли рядом.
— Собственно, вы мне не нужны. Но симпатичны. Вы рискуете благополучием ради девицы, чья ценность сводится к узкой щиколотке и синим глазам.
— Серым.
— Тем более. Ведь детей она вам не рожала? Значит, вы почти альтруист. Так вот, я намерен забрать деда мороза, а вы получите свою Ариадну. Я вам помогу, в меру сил. Хочу, чтоб остался в городе кто-то, не считающий меня упырём и расхитителем кладов. Вы человек благородный, после моего отъезда вашему слову будут верить. Поэтому давайте погуляем. Заодно разомнёмся. Возможно, нас ждут физические и моральные нагрузки.
Я здесь в роли этакого частного детектива. Будучи на Крите, познакомился с тамошними аристократами. Могучий клан, в роду и князья, и просто приличные люди. Их фамилия Чаталбаш. На языке приазовских греков это значит «рогатый». Повторяю, никакой связи с Минотавром. Предок вашей Психеи, Роберт Хехт приворовывал на югах раритеты. И уволок по незнанию урну с прахом основателя этого славного рода. Критяне сильно расстроились, их можно понять. Если бы кто украл кости вашего дедушки, как бы вам такое?
Урну вывезли с Крита, когда на остров высадились османские людоеды. Шестнадцатый век, если не путаю. Основатель династии, Ставракий Чаталбаш, был единственным спасшимся. Он с урной в руках проплыл две морских мили. Возможно, этот поступок не был таки уж героическим. Хорошо запаяный дед мороз легче воды, благодаря ему, видимо, Ставракий и выплыл. Потом угнал какую-то посудину с парусом, добрался аж до Флоренции. Сошёл на берег босым, тело превратилось в сплошной солнечный ожог. Но всего за несколько лет он разбогател, построил десяток доходных домов. Урна, на которой он три столетия находилась в фамильном склепе Чаталбашей. Рядом с урнами уже самого Ставракия и его потомков. Потом её украли какие-то шакалы. И на базаре в Фессалониках перепродали собутыльникам самопровозглашённого археолога Генри Шлимана. Большая часть его находок — подделка, купленная на базарах у пройдох. Подозреваю даже, сам Шлиман мог пошутить над доверчивым товарищем, Робертом Хехтом. Подсунул ему железяку с бычьими харями, будто это гроб Минотавра. На урне маски с рогами, всё очень правдоподобно.
Наёмники клана Чаталбашей выследили и пришибли вора, потом базарных торговцев, продавших урну. А Хехта потеряли. Искали его в Бельгии, в Германии, в Штатах. А он в Риге осел. Поэтому и выжил. Отыскать его удалось по архивам КГБ, с моей скромной помощью. В начале девяностых в Латвии высадился десант смуглых парней, они перепугали потомков славного шкипера, перерыли всё и уплыли ни с чем. Отчасти потому, что не знали, как выглядит предмет поисков. Фотографий вазы нет. Нет и рисунков. Только представления о том, как она могла бы выглядеть. В погребальном деле нет такой нормы: «зарисовать урну на случай, если упрут».
Хитрый Хехт раскрасил ковчег под деда-мороза и каждый год ставил под ёлку. А на лето отправлял в ящик со старыми игрушками. Критяне вскрыли все тайники, сломали все сейфы. В их представлении урна с прахом должна выглядеть как урна с прахом, а не как славянское языческое ископаемое.
В девяностом году я сидел на Крите. Старался завербовать Гектора Чаталбаша, нынешнего главу династии. Но получилось так, что это он меня завербовал. Платить нам перестали, перекупить лично меня было не сложно. Предложение Чаталбашей казалось даром небес. Мне надлежало просто восстановить историю урны. В награду вполне приличный куш, чемоданчик с английскими фунтами. Если бы я смог вернуть артефакт, чемодан вырос бы в размерах и даже раздвоился. Когда предложение сулит счастливую пенсию в собственном домике на Крите, ему трудно не обрадоваться.
Василь Василич разулыбался, мечтательно посмотрел в хвост уходящему трамваю. Мысленно он сбегал сейчас по горячим камням в лазурь Эгейского моря. В грёзах Василь Василича сияло адриатическое утро, температура воды на побережье достигла 23-х градусов, на небе ни облачка. Лишь сделав пробный заплыв, он вернулся к рассказу:
— Сижу в этом городе уже девять лет. Я ужасно неопытный сыщик. Денег на расходы не спросил, а скупые Чаталбаши не предложили. Решили, у меня всё есть. Снимать жильё было не на что, бомжевать не хотелось. Вот и поселился в лечебнице. Я тоже обыскал Дом с лабиринтом, ничего не нашёл. Оставалось ждать, наблюдать за семьёй. Я знал, что однажды хоть часть истории покажет бочок. Других бизнес-проектов у меня, старика, не было. В России мне светит символическая пенсия, в лучшем случае. Но скорей всего, меня там посадят или просто шлёпнут.
Наследники шкипера Хехта настороже. Семейство закрыто и умеет защищаться. Только при мне с десяток флибустьеров пытали счастья. Все получили по шапке, не без моего скромного участия. Первым делом все ищут Еву. Она официальная наследница. Дедушка очень её любил и в завещании указана только она. Вы поняли, её дед по матери Роберт — праправнук того самого Хехта. И сложно поверить, будто бы она не знает, где спрятан артефакт. Но это так. Иначе господин Яблоков давно бы расковырял горшок. Охмурить юную владелицу было не трудно. Смазливый, окончил театральный вуз. Теперь вот муж и совладелец. Точней, бывший муж. Ева разочаровалась в институте брака. При всей внешней лучезарности Рома жаден, хитёр и совсем не изящен. С ним скучно. И вряд ли он держит её силой. Такую егозу поди удержи.