Евангелие от рыжего кота
Шрифт:
Отдельно стоит сказать о писцах, возле которых лежали рукописные книги. Мария, умеющая немного читать по-гречески, открыла первую попавшую книгу, но сразу смущённо закрыла, так как оказалось, что она писана арабской вязью. Тут же местные доктора лечили экземы и ревматизм пиявками, а астрологи могли рассказать по расположению звёзд, ждет ли вас удача в этом году.
Когда они добрались до форума Аркадия на горе Ксиролоф, то взору возбуждённой Марии открылась высокая колонна, украшенная по спирали барельефами с баталиями императора Аркадия. Слева Мария заметила монастырскую обитель и перекрестилась, вспоминая о своём сане. На площади находился праздношатающийся люд, который, в большинстве своём, по триумфальной дороге тянулся в сторону форума Быка. Микеле Дандоло, поддерживая
Тем не менее, стоило им оказаться на площади, Мария остановилась и прочитала молитву за упокой душ, безвинно погибших в этом кровавом месте. Не задерживаясь, они отправились к форуму Тавра, где возле триумфальной арки Феодосия продавали лошадей всех пород. Мария не стерпела и погладила первую попавшую лошадь, которая доверчиво ткнулась ей в руку, выискивая лакомство. Микеле сунул ей кусочек цуката, и лошадь мягкими губами аккуратно смахнула лакомство с ладони девушки. Нестерпимо воняло рыбой, так как рядом её продавали оптом и в розницу.
Спасаясь от рыбного духа, они со смехом двинулись вдоль улицы Месы дальше, к форуму Константина, где ободранная порфировая колонна несла одинокий крест. Его облюбовали голуби и чайки, стаями кружившие над площадью. Несмотря на то, что вокруг торговали шёлком и льном, кожей и мехом, Мария стала на колени перед крестом и помолилась. Раймонд де Торн, безмолвно следовавший за Марией, остановился возле девушки и, склонив голову, помолился за её здравие. Микеле недаром говорил о том, что им не стоит здесь появляться в одеянии крестоносцев, так как последствия крестового похода в Восточную Римскую империю ясно просматривались на ещё не восстановленных зданиях и ободранных внутри и снаружи стенах церквей. Впрочем, фасады новых домов белели мрамором, выглядывая на улицу полукруглыми окнами, а небольшие балконы на вторых этажах пестрели жителями, наблюдающими за волнами прохожих внизу.
Впереди и справа возвышалось грандиозное сооружение, напоминающее высокие стены крепости с арочными проёмами на высоте. Микеле Дандоло объяснил, что это ипподром и здесь проходят конные скачки. Мария с интересом наблюдала за жителями Константинополя, где рядом с бородатым греком шагал гладко выбритый франк, а смуглые арабские купцы в темных плащах соседствовали с иберийцами в широкополых войлочных шляпах. То, что радовало Марию, совсем не нравилось Раймонду, так как он зорко оглядывался по сторонам, не забывая о том, что в толпе совсем незаметно мог появиться ассасин. Запоздало госпитальер корил себя за то, что согласился на авантюру купца. Микеле Дандоло правильно рассчитал, что подарок из рук красивой женщины император примет с большей благосклонностью.
Скрытое стенами ипподрома, величественное здание Святой Софии возникло неожиданно и так поразило Марию, что она остановилась. Она слышала о церкви от Микеле Дандоло, но думала, что купец преувеличивает. Осенив себя крестом и опустившись на колени, она снова помолилась за душу сержанта Гуго де Монтегю и Дюдона де Компса.
Когда они зашли внутрь церкви, то впечатления от того что они видели снаружи, померкли от вида величественных и огромных сводов, а боковые мраморные колонны, тянущиеся ввысь, казались столпами в небо. Остановившись возле алтаря, Мария воздела глаза к Богородице с младенцем Христом на руках и горячо помолилась за Раймонда, который стоял на коленях рядом с ней. Если бы она обладала способностью проникать в чужие мысли, то узнала бы о том, что госпитальер молится за её здоровье. Закончив молитву, она посидела в апсиде просто так, благоговея перед изображением Богородицы. Дотронувшись до рубина на шее, Мария подумала, что этому камню место здесь, но её размышления прервал Раймонд, дотронувшись до её руки. Она оглянулась и увидела, что Микеле Дандоло нигде нет, и немного испугалась, так как уже привыкла видеть купца рядом.
Они нашли его в боковом нефе, где он стоял на коленях. Когда они подошли поближе, то увидели на полу перед ним какую-то табличку. Прочитав её, Мария уставилась на купца – на табличке стояли два слова «Энрико Дандоло» Когда Микеле Дандоло поднялся с колен, он кратко сообщил:
— Здесь лежит прах моего деда, Энрико Дандоло.
Марии казалось странным, что Микеле с этим храмом связывают какие-то дела. Если бы поинтересовалась, то узнала бы, что дед купца был дожем Венеции и когда-то разрушил Константинополь, направив сюда крестоносцев. Впрочем, о своём деде Микеле не был склонен рассказывать, предпочитая скромно умалчивать о роли своего слепого предка в давно минувших баталиях. Тем более что к нему подошёл какой-то мужчина в красном костюме, с которым Микеле перебросился несколькими словами по-итальянски. Немного смущаясь, Микеле повернулся к Марии, бросая косые взгляды на Раймонда.
— Император через некоторое время примет венецианцев. К сожалению, Раймонд не сможет нас сопровождать, — сказал Микеле и успокоил Марию, показывая на человека, которого он встретил: — Он будет дожидаться нас у моих друзей.
Раймонду, такое положение вещей не понравилось, но глянув на огорчённое лицо Марии, он сказал:
— Я с удовольствием проведу время с друзьями Микеле.
Они расстались. Раймонд ушёл с другом Микеле, а Мария с купцом отправились через сад к делегации венецианцев. Мария с интересом рассматривала купцов в одинаковых красных плащах с меховой опушкой, накинутых на плечи, которые, увидев Дандоло, кивнули ему, но уставились на Марию в голубом платье. Когда они подошли поближе, один из венецианцев взял Дандоло за лацкан куртки и произнёс с усмешкой:
— Ах ты, хитрец, Дандоло.
Их провели через сад в какой-то длинный и высокий зал, верхнюю часть которого украшали красочные фигуры святых в обрамлении геометрических растительных орнаментов. Потолок украшала огромная фигура Богородицы с младенцем. Каменный пол из красной плитки гармонировал с золотистыми стенами, три из которых оставались пусты, а одна, с рядом колонн, состояла из огромных арочных окон.
Когда купцов выстроили полукругом напротив окон, к ним вышел император в белоснежных одеждах и в окружении сановников.Император медленно и благосклонно принимал дары купцов, награждая каждого улыбкой. Так получилось, что Мария стояла в центре, и император заметил её издали. Когда он остановился перед ней, поощряя Марию улыбкой, она протянула ему золотую чашу. Он рассмотрел её с интересом, слушая комментарии Микеле, который сообщил, что она когда-то принадлежала императору Константину. Марии в голову пришла крамольная мысль, что данную вазу похитил дед Дандоло, когда пришёл в Константинополь с крестоносцами.
Когда император принял все подарки, он снова остановился перед Марией и пригласил её посетить императрицу. Дандоло вынужден был оставить Марию и возвратиться в квартал венецианцев, где его ожидал Раймонд. Известие Дандоло не обрадовало Раймонда, но спорить с императором госпитальеру не пристало. Он поужинал в кругу венецианцев, но так как не пил вино, то оставался грустным весь вечер. Ему отвели самую лучшую комнату в доме, с балконом на улицу. Жизнь в Константинополе не утихала с наступлением сумерек и внизу, под балконом, слышалась греческая, итальянская, еврейская и арабская речь.
В это время Мария находилась в покоях императрицы вместе с императором, который, заметив её необычность, пригласил её к своёй супруге Ирине. Они ещё не крестили своего сына Федора, поэтому скрывали его от чужих глаз, а скучающей молодой императрице Мария сразу понравилась. Разговор зашел о рубиновом сердечке на её шее Мария, и она, не умеющая врать, краснея от смущения, рассказала о своих злоключениях. Её плохой греческий не мешал беседе, так как и император и императрица прекрасно говорили на французском языке. Когда она сняла рубин с шеи, чтобы Ирина его рассмотрела, то маленький Федор потянул к сердечку руки, требуя игрушку. Получив её, он успокоился и заснул, сжимая рубин в ручках. Императрица со смехом сообщила Марии, что ей придётся остаться.