Шрифт:
Предисловие
Эта книга является второй частью дилогии «Евангелие от сатаны». События происходят в первые десятилетия новой эры. Действия разворачиваются в Риме, в Израиле и в Египте. Во Вселенной правит закон Равновесия. Если рождается Сын Бога, обязательно должен родиться и сын дьявола. Так устроен наш Мир. Какие они наследники своих отцов? Как это ни странно, но дети повелителей Мира очень похожи на обычных земных детей. Они так же любят своих родителей и стараются помочь им в их делах. Сын дьявола, исполняя волю своего отца, делает всё, чтобы властелин ада одержал победу в извечном споре с
1. Дорога в Италию
Луна с грустью взирала на одинокий корабль, плывущий по бескрайней водной пустыне. Её холодный серебристый свет падал на море и рассыпался миллионами маленьких искрящихся огоньков. Всепоглощающая тишина заполняла всё вокруг с такой силой, что, казалось, будто бы в мире вообще не существует никаких звуков. И только волны, хлопающие по бортам корабля, скользящего по бескрайней водной поверхности, нарушали всеобщее безмолвие.
Шёл пятый день плаванья торгового судна «Озирис», которое вышло из Александрии и следовало в Италию с грузом пшеницы. На борту парусника, кроме команды матросов, состоящей из десяти человек, помощника капитана Иониса, самого капитана Гладия, ещё находилась молодая женщина с грудным младенцем. Капитан согласился доставить её в Италию за хорошее вознаграждение. У женщины было странное имя – Сирень. Так, как наличные деньги у неё отсутствовали, то она пообещала расплатиться с Гладием по прибытии на место.
Свободных помещений на корабле не было, и капитан разрешил женщине расположиться в его каюте вместе с ребёнком. Гладий – мужчина полной комплекции, средних лет, торговым делом занимался уже давно. Родом он был из Иудеи. По роду своих занятий он редко бывал дома. Корабль принадлежал ему, и на нём он перевозил всевозможные грузы из Египта в Италию и Грецию. На получаемый от торговли доход, существовала вся его многочисленная семья: жена и шестеро детей, которые проживали в Иудее.
– А в какой город Италии Вы плывёте?– поинтересовалась Сирень, обращаясь к капитану.
– Я тебе уже говорил,– поправил девушку Гладий,– не плывём, а идём. Могла бы, и запомнить, как надо правильно выражаться по-морскому.
– Может быть, Вы ещё скажете,– поинтересовалась Сирень,– что Вы не плывёте, а летите? Вот Вы моряк, а не знаете, что по воде можно только плавать.
– А, что с тобой разговаривать,– махнул от досады рукой Гладий.– Сухопутное ты создание. Не понимаешь всех тонкостей морского дела. Ну, да ладно. Мы идём в Палеро. Это такой портовый город на юге Италии. Там продадим пшеницу и обратно в Александрию поплывём. Тьфу ты. Пойдём. Заморочила ты мне голову.
Женщина с удивлением посмотрела на капитана и подумала:
– По всему видать, голова у него не самое сильное место, раз так просто можно её заморочить ему.
А вслух с радостью в голосе сказала:
– Ой, какая удача. У меня в Палеро живут очень богатые родственники. Они с огромным удовольствием заплатят Вам за меня. Вы даже сможете здесь пару дней отдохнуть. У них большой дом на самом берегу моря. Там Вам будут очень рады. А Вы, когда продаёте зерно,
Сбитый с толку неожиданным вопросом, Гладий ответил почти сразу, не задумываясь:
– Да, только я не подписываю документы, а ставлю на них свою печать.
И он показал женщине перстень, который был надет у него на безымянном пальце правой руки.
– Все сделки в городе, связанные с торговлей, оформляются у местных нотариусов. Законники покупают патенты в Риме на право своей деятельности и берут себе несколько процентов от суммы сделки за предоставленные услуги. Любой заключённый договор, не заверенный их печатью, считается недействительным. А зачем тебе всё это знать?– поинтересовался капитан.
– Я тоже хочу заняться торговлей,– пояснила Сирень.– Сынишку кормить то надо. Отец его погиб. Никого у малютки нет, кроме меня. Сиротинушка – он.
– Да, тяжело тебе придётся,– посочувствовал ей Гладий.– Я из-за этой торговли очень редко вижусь со своей семьёй. Они, наверное, скучают по мне. И я тоже за ними скучаю.
– Я Вас так понимаю,– с нотками сострадания в голосе проговорила девушка, а про себя подумала:
– Ничего, скоро я избавлю их от страданий. Не за кем им будет скучать.
Сирень взглянула на спящего малыша и сказала:
– Пока мой сын спит, пойду я на свежий воздух, подышу. А то, что-то голова разболелась. Когда мы прибываем в Палеро?
– Завтра вечером уже будем на месте,– ответил капитан.
Девушка вышла на палубу и посмотрела по сторонам. Ночная темень стёрла границу между морем и небом. Невозможно было различить, где вода, а где – воздушный океан. Только наличие звёзд над головой указывало, где располагается беспредельное пространство Вселенной. Морской свежий ветер старательно раздувал паруса, и корабль весело бежал по морской глади. На корме стоял вахтенный и управлял судном. Сирень глубоко вдохнула пьянящий своей свежестью морской воздух и направилась на нос корабля.
Девушка стояла и всматривалась в набегающую на неё темноту. Судно стремительно продвигалось вперёд, стараясь, как можно скорее вырваться из чёрного ночного плена. Сирень подумала:
– Вот, было хорошо сейчас поговорить с Повелителем. Интересно, какие будут дальнейшие его распоряжения? Надеюсь, он уже на меня не сердится.
Вдруг спина у девушки похолодела, как будто к ней прикоснулся огромный кусок льда. Сирень услышала позади себя голос Далюса:
– И не надейся, что «не сердится». Ещё, как сержусь. Оставила моего сына вместе с каким-то иудеем, а сама стоишь здесь и прохлаждаешься. Ты что забыла, что шесть дней ещё не прошли. Сегодня только пятый, с того момента, как он появился на Земле. А, если с ним что-нибудь случиться? Только завтра вечером он станет бессмертным.
– Я помню, помню, Повелитель,– залепетала Сирень и повернулась лицом к тёмному силуэту, похожему на человеческую фигуру.– Я только хотела узнать, что мне делать дальше? А в каюте при капитане это невозможно сделать. Ночью на палубу с ребёнком тоже не выйдешь. Малыш на таком ветре и простудиться может.
– Ладно,– успокоился дьявол,– у тебя всегда отговорки найдутся. Слушай меня внимательно. Поедешь в Рим. Там выйдешь замуж за какого-нибудь сенатора побогаче и повлиятельней. Я хочу, чтобы мой сын ни в чём не нуждался в детстве и жил в роскоши.