Евангелие от Сатаны
Шрифт:
Священник нюхает воздух вокруг себя. Теперь запах зла гораздо сильнее, чем запах святой смолы. Иезуиты загнали Зверя в глубину этого туннеля, но Зверь еще не сказал своего последнего слова.
Карцо чувствует прикосновение струи теплого воздуха к своим ногам на уровне лодыжек, опускает глаза и видит отверстия, прорезанные в камне над самым полом. Это через них из вентиляционного колодца непрерывно течет воздух. Там тюремная часть подвала. Камеры, где португальские покорители этих земель держали в заточении туземцев и пиратов с Амазонки. Сквозь эти окошки он различает внутри камер ржавые цепи и железные ошейники, которые тюремщики надевали на заключенных. Вдоль стен бегут крысы, они испуганно пищат. Он просовывает руку в одно из них как можно дальше и ощупывает нацарапанные на стенах надписи – ругательства, прощальные слова и ряды палочек, которыми приговоренные к смерти
Чтобы не дать страху овладеть своим умом, экзорцист считает, сколько метров ему остается пройти до конца туннеля. Когда он делает двенадцатый шаг, по коридору проносится страшный вопль. Кто-то кричит от боли в предсмертной муке. Карцо останавливается и нюхает воздух. Запах фиалки постепенно наполняет подземелье, а запах ладана исчез. Иезуиты проиграли сражение.
Стук сапог. Карцо видит вдали огромную фигуру, которая приближается к нему. Никогда более черный мрак не овладевал его сердцем. Чернота уничтожает его душу, как уже было в ацтекском храме. Существо, которое подходит к нему, – абсолютное зло. По пути оно задувает один за другим факелы, впитывая в себя их свет. Священник каменеет от ужаса: ему навстречу идет сама ночь. Запах фиалки становился все сильнее. Когда из-за него становится невозможно дышать, экзорцисту удается стряхнуть с себя оцепенение. Он возвращается к камере, где покоился брат Игнасио, прячется в ее дальнем углу и закрывает лицо ладонями.
В проходе звучат шуршание, писк и пронзительные взвизгивания. Они служат аккомпанементом для быстрых шагов маленьких лап по песку пола. Сквозь полузакрытые веки священник видит пробегавшее мимо полчище крыс, которые скребли лапами пол, спасаясь от приближающейся опасности. Несколько грызунов пробираются в камеру и начинают кусать труп иезуита. Карцо прогоняет их ударами каблука. Крысы выбираются наружу через решетку и присоединяются к своей стае, шум которой уже затихает вдали. Потом наступает тишина.
Скрип сапог. В коридор врывается поток ледяного воздуха. Запах фиалки становится крепче и словно взрывается в ноздрях священника. Карцо раздвигает пальцы прижатых к лицу ладоней и смотрит сквозь щели. Существо как раз вошло в его поле зрения. Оно одето в черную монашескую рясу с капюшоном и обуто в тяжелые сапоги, которые носят паломники. Вор Душ! Вот кого иезуиты впустили в собор.
Сердце экзорциста бешено стучит в груди. Он ждет несколько минут, затем выпрямляется и выходит из камеры. Он нюхает воздух – Зверь ушел. Тогда он ускоряет шаг. Дойдя до конца коридора, он видит приоткрытую дверь. Здесь чувствуется запах пыли и натертого воском дерева – запах архивов.
Глаза Карцо постепенно привыкают к темноте, и он входит в библиотеку с колоннадами. Просторный зал загромождают перевернутые книжные стеллажи и подставки для книг. В толстом потолке прорезаны по диагонали маленькие окна с матовыми стеклами, вроде иллюминаторов. Они улавливают далекий солнечный свет и отбрасывают его на пол в виде широких пыльных лучей. Значит, делает вывод экзорцист, этот зал находится под городом.
Пол выложен мраморными плитками. Среди них Карцо видит синеватые, в форме ромба, которые складываются в надпись на латыни: Ad Majorem Dei Gloriam – «Ради Большей Славы Бога». Над этой строкой изображено пылающее солнце, окруженное черными как сажа буквами – сокращенная форма девиза иезуитов: HIS – Iesus Hominum Salvator, то есть «Иисус – спаситель людей».
Карцо идет вперед среди перевернутых книжных шкафов. Пол завален свитками пергамента и рукописными книгами. Священник останавливается посреди этого сваленного в кучи архива, замирает неподвижно и вслушивается в тишину. Его внимание привлекает звук: что-то раз за разом стучит через одинаковые промежутки времени. Экзорцист проходит на середину зала – туда, где лучи света разрезают темноту. Он видит письменный стол, стоящий в центре библиотеки, а на столе большую открытую книгу. Страницы залиты кровью. Странно, что крови так много: несколько капель даже падают со стола на пол.
Карцо входит в луч света и рассматривает книгу. Это «Трактат об Аде», ценнейшее руководство по изгнанию демонов, написанное еще в одиннадцатом веке. Чья-то дрожащая рука открыла его на странице, где описан обряд Сумерек. Этот ритуал таит в себе столько опасностей и тайн, что его применяют только для борьбы с самыми могучими демонами и как крайнее средство.
Священник протягивает руку над рукописью. Шлеп! – кап ля крови падает на его ладонь и чертит на ней ярко-красную линию. Он поднимает взгляд и вздрагивает от ужаса: перед его глазами блестит в полумраке бледное лицо отца Ганца. Кто-то подвесил несчастного иезуита вниз головой к балке, а потом перерезал ему горло. Карцо смотрит в остекленевшие глаза страдальца. В них тот же абсолютный ужас, который он чуть раньше прочел в мертвых глазах брата Игнасио. Еще одна жертва Вора Душ.
Он собирается снять отца Ганца с балки, но тут в тишине раздается стон. Карцо поворачивается и видит силуэт человека, стоящего у дальней стены. Нет, человек не стоит, а висит на высоте метра над полом; его руки вытянуты в стороны. И он, кажется, глядит на Карцо в полумраке. Этот повешенный – отец Джакомино!
У Джиллиана Рея лицо было как у ангела, а мускулы как у серфингиста. Он действовал всегда одинаково: путешествуя автостопом, устраивал так, чтобы фермеры из буша сажали его в свои машины. Фермер привозил попутчика в свой уединенный дом. Рей, совершенно счастливый, ел и пил за хозяйским столом, хвалил хозяйку, болтал с детьми, потом ложился спать. Рано утром он убивал всю семью топором и отправлялся в путь. Только путь этот проходил уже по другой дороге: чтобы запутать следы, Рей сворачивал на мотоцикле в буш и ехал по заросшей кустарником пустыне до соседней автомобильной трассы, а там снова переходил на автостоп. Австралийские власти устроили на него настоящую охоту, но уловка убийцы была такой удачной, что он и после этого продолжал свой путь. Места, где он убивал своих жертв, находились так далеко одно от другого, что полицейские ищейки ничего не понимали.
Сообщение об этих убийствах поступило в бостонскую сторожевую лабораторию. Мария Паркс обратила на него внимание и узнала почерк преступника, которого разыскивала уже много месяцев. Этот убийца причинял ей много хлопот. Она не знала ни его имени, ни его лица. Было похоже, что он, отдыхая за границей, отводил душу, убивая своих жертв. При этом ритуал убийства был на удивление постоянным. Это означало, что Рей нашел подходящий для себя ритм поездок и что выбранный им обряд убийства его вполне удовлетворял. Именно благодаря такому постоянству Паркс смогла обнаружить следы его прежних убийств в Турции, Бразилии, Таиланде и Австралии. Но во время последнего убийства, совершенного в окрестностях Вумеры, Джиллиан Рей дополнил свой обряд одной деталью. Следователи австралийской полиции мимоходом упомянули о ней в своем отчете, но не придали ей большого значения. Обычно Рей оставлял свои жертвы в том положении, которое они занимали, когда он их убивал. На этот раз перед тем, как продолжить путь, он усадил трупы на диван и кресла в гостиной и включил телевизор. Это означало, что Рей начинает скучать и пытается внести разнообразие в свой сценарий. Именно в это время кросскиллер наиболее опасен: его поведение меняется и у него возникает желание попробовать что-то новое. И в это же время, когда его почерк начинает меняться, сыщик может навсегда потерять его след. Вот почему Паркс тогда вылетела первым же самолетом в Австралию.
Выйдя из самолета в Элис-Спрингсе, она обула кеды и стала проситься на попутные машины у входа в аэропорт. Ей был нужен автостоп, чтобы пройти назад по следу Джиллиана Рея – чтобы ощутить теплый ветер в волосах и горячий асфальт под подошвами, почувствовать, как усталость, словно кислота, растекается по мышцам, как икры рывком распрямляются от судороги и как лямки рюкзака вонзаются в плечи, словно две пилы. Ей нужно было почувствовать то, что Джиллиан Рей чувствовал каждый раз, когда чья-то машина приближалась к нему сзади, – восхитительное жжение, которое растекается по животу и впрыскивает адреналин в артерии. Ощутить вампирскую жажду крови, от которой пересыхает горло, и сексуальное напряжение, невыносимое и сладостное. Вот что чувствует убийца-путешественник вроде Джиллиана Рея, когда встречает свою будущую жертву.