Евангелие от смартфона
Шрифт:
— Ну а этот гражданин чем занят? — осведомился Советник. Выступив вперед, он протянул Восьмому свой айфон.
На этот раз парень задержал взгляд на изображении подольше.
— Он в большой комнате, один. Говорит по телефону. Он смеется, но ему невесело, он чего-то боится, не прямо сейчас, а вообще.
— Спасибо, молодой человек, — Советник выглядел удовлетворенным. — А какую фразу этот человек сказал сейчас?
— Old agreement in force[1]. — безо всякого выражения на отличном английском произнес Номер Восемь.
—
— Смею вас уверить, что эта беседа действительно проходит в данную минуту, — заявил Серый кардинал, — и мы ждали от госсекретаря подтверждения, что старые договоренности действительно остались в силе. Я думаю, все удовлетворены демонстрацией, и мы можем признать деятельность лаборатории и профессора Верховского успешной.
Возразить Советнику никто не посмел, да и не хотел.
Под общее молчание санитар Володя, положив толстую лапищу на загривок своего апатичного подопечного, повел парня обратно в комнату-камеру. Члены комиссии молчаливо смотрели им вслед, затем, словно очнувшись, быстро засобирались на выход. Лишь Советник, деликатно взяв Верховского под руку, осведомился:
— Константин Аркадьевич, не уделите ли мне полчаса для конфиденциального разговора?
— Да, конечно, — растерялся Верховский, машинально оглядываясь на Новикова.
Ему удалось уловить едва наметившуюся презрительную усмешку, промелькнувшую на лице куратора. Нечто подобное, слегка окрашенное типично бабьей жалостью, сверкнуло в глазах мадам Рагозиной — не так крепок оказался железный Серый кардинал, ох не так! Болезнь ломает всех.
В кабинете Верховского Советник по-хозяйски расположился в кресле, предварительно свалив на пол лежавшие там бумаги, покопался в ветхом портфеле и выудил столь же древнюю и потрепанную медицинскую карту с печатью «Кремлевки»:
— Ознакомьтесь, пожалуйста.
Сколько раз Верховскому приходилось проходить через эту процедуру: высокопоставленные лица, столкнувшись с серьезным заболеванием, правдами и неправдами прорывались к нему, униженно протягивали свои медкарты и просили, просили, просили… С одним и тем же результатом.
— Поймите, я не врач, — залепетал Верховский, скрестив на груди руки, тем самым показывая, что не готов выполнить просьбу. — Я ученый. Я не компетентен в вопросах лечения, в конце концов…
— Посмотрите сначала, — хмыкнул Советник. — Возмущаться будете потом.
Он все еще протягивал карту, и Верховскому ничего не оставалось, как взять бумаги. На обратной стороне обложки нашелся приклеенный конверт с компьютерным диском, на котором размашистым почерком было аккуратно выведено «анализы».
— Диск, не стесняйтесь.
Верховский вздохнул про себя — сколько времени будет потрачено впустую, и вставил диск в дисковод своего рабочего компьютера.
Диск пошуршал пару секунд, но вместо таблиц с содержанием лейкоцитов и тромбоцитов, как ожидал Верховский, на экране появились…
— Что это? — удивленно спросил Верховский.
— Ваше техническое задание, — спокойно ответил Советник. — А вы решили, что я вам со своим анализом мочи предлагаю ознакомиться? Читайте, вникайте. Потом поговорим.
С этими словами Советник поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза. И сразу стал похож на древнюю статую какого-то недоброго божка.
Быстро пролистав на экране содержимое файлов, Верховский углубился в чтение. Файлы действительно представлял собой очень подробное и грамотно составленное задание для проведения стимуляции мозга. С точным указанием зон и механизма воздействия. Но кто мог это написать? Он был уверен, что не только в России, но и во всем мире никто не продвинулся так далеко в этих вопросах.
— Откуда это у вас? — взволнованно осведомился Верховский. Он был в замешательстве.
Советник открыл глаза:
— Неважно откуда. Важно — чтобы вы сделали все так, как требуется. И сделали быстро.
— Но… — растерялся Верховский. — Это невозможно. Это просто невозможно выполнить! К примеру, одновременная стимуляция вот этих двух зон приведет к неминуемому инсульту. Вот эта область, — Верховский ткнул авторучкой в экран, — совсем не изучена, к чему приведет воздействие на нее — один господь Бог знает. Далее. Вот тут указана точка. Попасть в нее с нашей аппаратурой невозможно. Да что точка! Все, что вы принесли, все это из области фантастики!
Советник был абсолютно спокоен.
— Техника — не проблема — холодно сказал он. — Volunti nihil difficile[2]. Через неделю у вас будет все, что вы хотели, и даже лучше, вплоть до того нового японского томографа, который вы второй год выпрашиваете у Коноплева. Результат нужен срочно. У вас есть неделя, от силы две. Работайте.
С этими словами Советник тяжело поднялся и направился к выходу, оставив хозяина кабинета в полном смятении…
* * *
Верховский, задумавшись, замолчал.
— Это действительно невозможно сделать? — осведомился шеф.
— Что? — растерялся ученый. — А… Нет… В принципе, конечно, шансы были. После ухода Советника я все тщательно проанализировал, и дело мне уже не казалось таким безнадежным.
Он опять надолго замолчал.
— Как вы думаете, кто разработал это задание для вас? Не поверю, что вы не задавались этим вопросом? — неожиданно спросил парень в кожаной куртке.
— Конечно, задавался, — фыркнул Верховский.
— И?
— И ничего. Нет у нас таких технологий. Не только у нас, в России, во всем мире нет…