Евангелие тамплиеров
Шрифт:
— Братья, консистория собрана. Время избрать конклав.
Процедура была обманчиво проста. Одно имя выбиралось из сосуда, в котором были записки с именами всех братьев. Потом этот человек называл имя еще одного брата — на свое усмотрение. Далее еще одно имя вынималось из сосуда, и новоизбранный опять выбирал еще одного члена конклава — и так случайное чередовалось с преднамеренным, пока не набиралось десять человек. Эта система смешивала элемент случайности и личные предпочтения, уменьшая возможность манипулировать конклавом. Маршал и сенешаль включались автоматически, таким образом, число избранных братьев
Де Рокфор внимательно следил за ходом выборов. В итоге были выбраны четыре рыцаря, один священник, крестьянин, два ремесленника и рабочий. Многие из них — его последователи. Тем не менее проклятая случайность позволила включить в конклав нескольких, чья преданность ему была под большим сомнением.
Десять братьев выступили вперед и образовали полукруг.
— У нас есть конклав, — объявил де Рокфор. — Консистория закончена. Давайте приступим к выборам.
Каждый брат откинул капюшон, показывая, что можно открывать дебаты. Конклав не был секретным мероприятием. Выдвижение кандидатов, обсуждение и голосование пройдут перед всем братством. Но устав требовал, чтобы зрители хранили полную тишину.
Де Рокфор и сенешаль заняли свои места в конклаве. Де Рокфор больше не был председателем — в конклаве все равны. Один из двенадцати, пожилой рыцарь с густой седой бородой, сказал:
— Следующим магистром должен стать наш маршал, охраняющий орден много лет. Я предлагаю обсудить его кандидатуру.
Еще двое согласились. Выдвинутый тремя братьями, де Рокфор стал кандидатом.
— Я не согласен с тем, что было сделано по отношению к покойному магистру. Он был хорошим человеком, любившим орден. Не следовало бросать ему такое обвинение. Я предлагаю кандидатуру сенешаля, — выступил вперед еще один брат.
Еще двое поддержали его.
Де Рокфор стоял неподвижно. Полки сформированы и выдвинуты на позицию.
Пусть начнется война.
Обсуждение шло уже второй час. Устав не ограничивал конклав во времени, но требовал, чтобы все присутствующие стояли. Поэтому продолжительность процедуры зависела от выносливости участников. Голосование еще не было объявлено. Любой из двенадцати членов конклава имел на это право, но никто не хотел упустить ни одного голоса — это было бы проявлением слабости, поэтому голосование назначалось, только когда две трети участников определялись с выбором.
— Меня не привлекает твой план, — сказал сенешалю священник.
— Я и не знал, что у меня есть план.
— Ты продолжишь путь нашего магистра. Путь прошлого. Так или нет?
— Я останусь верным моей присяге, как и тебе следовало бы, брат.
— Моя присяга ничего не говорит о слабости, — ответил священник. — Она не требует, чтобы я был почтителен по отношению к миру, погрязшему в невежестве.
— Мы берегли наше знание столетиями. Почему ты хочешь перемен?
Еще один член конклава взял слово:
— Я устал от лицемерия. Жадность и невежество чуть не уничтожили нас. Пришло время отплатить за это.
— Ради чего? — спросил сенешаль. — Чего мы добьемся?
— Справедливости! — выкрикнул другой рыцарь, и несколько членов конклава согласились с ним.
Де Рокфор решил, что пришло время выступить.
—
10
От Фомы святое благовествование, 1.
Сенешаль принял вызов:
— «Иисус сказал: Если те, которые ведут вас, говорят вам: Смотрите, царствие в небе! — тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно — в море, тогда рыбы опередят вас. Но царствие внутри вас и вне вас». [11]
— Мы никуда не придем, если будем сохранять прежний курс, — сказал де Рокфор.
Некоторые члены конклава согласно кивнули, но их было недостаточно, чтобы объявить голосование.
11
От Фомы святое благовествование, 2.
Сенешаль поколебался мгновение, затем спросил:
— Поведай нам, маршал, каковы будут твои планы, если ты станешь магистром? Можешь сказать нам? Или ты поступишь как Иисус, являя чудеса только достойным и поступая так, чтобы правая рука не ведала, что творит левая? — Он воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы дать понять братству то, что предвидел. — И сказано: «Ибо нет ничего тайного, что не будет явным». [12] Так куда ты хочешь нас направить?
12
От Фомы святое благовествование, 5.
Де Рокфор обвел взглядом присутствующих. Это был его час.
— Подумайте о прошлом. О начале. Когда тысячи братьев приняли присягу. Это были храбрые люди, завоевавшие Святую землю. Хроники рассказывают о том, как один гарнизон потерпел поражение и был захвачен сарацинами. После битвы двумстам рыцарям было предложено сохранить жизнь, если они отвернутся от Христа и перейдут в ислам. Но каждый предпочел отдать свою жизнь. Это наше наследие. Крестовые походы были нашими походами.
Он сделал паузу для большего эффекта.
— Пятница тринадцатого октября тысяча триста седьмого года стала днем настолько позорным, настолько бесчестным, что западная цивилизация продолжает называть случившееся несчастьем. Тысячи наших братьев были арестованы не по праву. Еще вчера они были бедными рыцарями Христа и Храма Соломона, воплощением добра, готовыми умереть за свою церковь, Папу и Бога. А на следующий день их объявили еретиками. И каковы были обвинения? Что они плевали на распятие, обменивались непристойными поцелуями, проводили тайные собрания, поклонялись кошкам, практиковали содомию, благоговели перед идолами. — Он опять помолчал. — Ни слова правды, но наших братьев жестоко пытали, и многие не выстояли, сознавшись в том, чего не делали. Сто двадцать были сожжены на кострах.