Евангелие тамплиеров
Шрифт:
— Но не твой?
— Я пытался. Но у меня не было его страсти. Может быть, я осознавал, что это безнадежная затея.
— Тогда почему ты пять лет скрывался в аббатстве?
— Я нуждался в одиночестве. Это пошло мне на пользу. Но у магистра были далеко идущие планы. И вот я здесь. Беглец, преследуемый тамплиерами.
— Так что же ты делал в горах, когда сошла эта лавина?
Марк не ответил.
— Ты делал то же, что сейчас делает здесь твоя мать. Пытаясь искупить что-то. Ты просто не знал, что за тобой присматривают.
—
— Твоя мать страдает.
— Вы с ней работали вместе?
Малоун понял хитрость Марка.
— Долгое время. Она мой друг.
— Она крепкий орешек.
— Не надо мне об этом рассказывать. Но с этим можно справиться. Ей очень плохо. Чувство вины и сожаления. У вас с ней есть второй шанс.
— Моя мать и я давным-давно идем разными путями. Так было лучше для нас обоих.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Я приехал в дом моего отца.
— И когда ты приехал, ты увидел здесь чужие сумки. Оба наших паспорта были здесь. Наверняка ты их нашел? И тем не менее остался.
Марк отвернулся, и Малоун решил, что он пытается скрыть замешательство. Марк был намного больше похож на мать, чем думал сам.
— Мне тридцать восемь лет, и тем не менее я до сих пор чувствую себя ребенком, — медленно произнес Марк. — Я прожил пять лет в безопасном уединении аббатства, управляемого строгим уставом. Человек, заменивший мне отца, был со мной добр, и я поднялся до такого уровня, о котором и не думал.
— Тем не менее ты здесь. В самой гуще бог знает чего.
Марк улыбнулся.
— Тебе и твоей матери надо разобраться со всем этим.
Молодой человек выпрямился, хмурый и озабоченный.
— Женщина, о которой вы говорили прошлой ночью, Кассиопия Витт. Я знаю о ней. Она и мой отец не ладили. Может быть, надо найти ее?
Малоун обратил внимание, что Марк предпочитает уклоняться от вопросов, задавая их сам, в точности как его мать.
— Возможно. Она представляет для нас угрозу?
— Трудно сказать. Она вечно вертится где-то рядом, и отец ее недолюбливал.
— Де Рокфору она тоже не по душе.
— Еще бы.
— Прошлой ночью, в архиве, она не назвалась, и де Рокфор не знал, кто она такая. Но поскольку у него есть Кларидон, теперь он знает.
— Разве это не ее проблема? — спросил Марк.
— Она дважды спасала мою шкуру. Поэтому я должен ее предупредить. Кларидон сказал, что она живет неподалеку, в Живоре. Твоя мать и я собирались уехать сегодня. Мы решили закончить поиски. Но все изменилось. Мне надо нанести визит Кассиопии Витт. Думаю, что мне лучше сделать это в одиночестве.
— Хорошо. Мы подождем тебя здесь. А прямо сейчас мне тоже надо нанести визит. Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз был на могиле отца.
И Марк направился к входу на кладбище.
ГЛАВА XL
Ренн-ле-Шато
11.05
Стефани
— Нам разрешается только одна чашка в день, — объяснил он.
Она села за кухонный стол.
— Что, вся ваша жизнь определяется уставом?
— Таков наш путь.
— Я думала, что для братства очень важна секретность. Почему ты говоришь об этом так открыто?
— Мой магистр, который ныне вместе с Богом, велел мне быть честным с вами.
Она была озадачена.
— Откуда ваш магистр знал обо мне?
— Он внимательно следил за исследованиями вашего мужа. Это было задолго до моего прихода в аббатство, но магистр рассказывал мне об этом. Он и ваш муж время от времени общались. Магистр был исповедником вашего мужа.
Эта информация повергла ее в шок.
— Ларс вступил в контакт с тамплиерами?
— Вернее, это тамплиеры вступили в контакт с ним. Мой магистр приблизился к Ларсу, но если ваш муж и знал, что магистр — тамплиер, то молчал об этом. Возможно, он считал, что если расскажет об этом, то лишится общения с магистром. Наверняка он знал, что имеет дело с тамплиером.
— Похоже, ваш магистр был любознательным человеком.
Лицо молодого человека просияло.
— Он был мудрым человеком, стремившимся приносить ордену добро.
Она припомнила, как Жоффруа защищал Марка несколько часов назад.
— Мой сын помогал магистру?
— Именно поэтому его назначили сенешалем.
— И тот факт, что он сын Ларса Нелла, не повлиял на выбор?
— Не могу сказать, мэм. Я узнал, кто наш сенешаль, несколько часов назад. Здесь, в этом доме. Так что не знаю.
— Вы ничего не знаете друг о друге?
— Очень мало, и некоторые из нас борются с этим. Другие довольны невмешательством в их личную жизнь. Но мы живем в тесноте, как в тюрьме. Слишком большая фамильярность может стать проблемой. Поэтому устав ограждает нас от вторжения в жизнь друг друга. Мы храним уединение, служба Богу укрепляет наше молчание.
— Звучит сложно.
— Это жизнь, которую мы избрали. Но это приключение… — Он покачал головой. — Магистр говорил мне, что я узнаю много нового. Он был абсолютно прав.
Стефани глотнула кофе.
— Твой магистр был уверен, что мы с тобой встретимся?
— Он послал дневник, надеясь, что вы приедете. Он также послал Эрнсту Сковиллю письмо, в которое были вложены недостающие страницы из дневника, имевшие отношение к вам. Он надеялся, что это поможет объединить вас. Он знал, что когда-то Сковилль недолюбливал вас, — он узнал это от вашего мужа. Но магистр понимал, что вы на многое способны. Поэтому хотел, чтобы вы вместе с сенешалем и мной занялись поисками Великого Завещания.