Евгений Онегин. Повести покойного Ивана Петровича Белкина. Пиковая дама
Шрифт:
Первоначально Пушкин задумал более длинное сочинение, возможно даже в двенадцати главах (в конце отдельного издания главы шестой мы читаем: «Конец первой части»). Однако после 1830 года изменилось отношение автора к формам повествования (Пушкина теперь больше интересует проза), читателей к автору (Пушкин теряет популярность, публика считает, что он «исписался»), автора к публике (у него наступает разочарование в ее – хочется сказать «умственных способностях» – эстетической готовности принять «Онегина»). Поэтому Пушкин оборвал роман на полуслове, бывшую девятую главу напечатал как восьмую, бывшую восьмую («Путешествие Онегина») опубликовал в отрывках, поместив в конце текста после примечаний. Роман приобрел
Из текста первого сводного издания (1833) исключены: вступительная заметка к главе первой, «Разговор книгопродавца с поэтом» и некоторые строфы, печатавшиеся в изданиях отдельных глав. Примечания ко всем главам вынесены в специальный раздел. Посвящение Плетнёву, первоначально предпосланное сдвоенному изданию глав четвертой и пятой (1828), помещено в примечание 23. Только в последнем прижизненном издании (1837) мы находим привычную нам архитектонику [20] : посвящение Плетнёву становится посвящением всего романа.
20
Архитектоника – общая форма строения текста и взаимосвязи его частей. Понятие более крупного порядка, чем композиция – понимаемая как расположение и соотношение деталей внутри крупных частей текста.
В 1922 году Модест Гофман опубликовал монографию «Пропущенные строфы «Евгения Онегина». Началось изучение черновых редакций романа. В 1937 году, к столетию со дня смерти поэта, все известные печатные и рукописные варианты «Онегина» были напечатаны в шестом томе академического Полного собрания сочинений Пушкина (редактор тома – Борис Томашевский). В этом издании осуществлен принцип «послойного» прочтения и подачи вариантов черновых и беловых рукописей (от окончательных чтений к ранним вариантам).
Основной текст романа в этом же собрании напечатан «по изданию 1833 г. с расположением текста по изданию 1837 г.; цензурные и типографские искажения издания 1833 г. исправлены по автографам и предшествующим изданиям (отдельных глав и отрывков)» {32} . В дальнейшем в научных и массовых изданиях перепечатывался, за редчайшими исключениями и с некоторыми орфографическими вариациями, именно этот текст. Иначе говоря, критический текст «Евгения Онегина», к которому мы привыкли, не совпадает ни с одним из изданий, вышедших при жизни Пушкина.
32
Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 6. C. 660.
А что же теперь, когда опубликованы рукописи романа, нам делать с пропущенными строфами: Нужно ли их восстанавливать в основном тексте?
Нет: они являются динамическим «эквивалентом» текста {33} , на их место читатель волен подставить все что угодно (ср. с ролью импровизации в некоторых музыкальных жанрах). Более того, последовательно заполнить отточия невозможно: некоторые строфы или части строф сокращены, а другие никогда не были написаны.
33
Тынянов Ю. Н. О композиции «Евгения Онегина» // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. – М.: Наука, 1977. С. 60.
Далее, некоторые строфы присутствуют в рукописях, но отсутствуют в печатном
Рукопись «Евгения Онегина». 1828 год [21]
Такая «непоследовательность» – не случайный недосмотр, а принцип. Роман наполнен парадоксами, превращающими историю создания текста в художественный прием. Автор играет с текстом, не только исключая фрагменты, но и, наоборот, включая их «на особых условиях». Так, в авторских примечаниях приведено начало строфы, не вошедшей в роман («Пора: перо покоя просит…»), а две заключительные строфы главы шестой в основном тексте и в примечаниях даны автором в разных редакциях.
21
Рукопись «Евгения Онегина». 1828 год. Wikimedia Commons.
Была ли в «Евгении Онегине» так называемая десятая глава?
Пушкин писал свой роман, еще не зная, как он его закончит. Десятая глава – вариант продолжения, отвергнутый автором. Из-за своего содержания (политическая хроника рубежа 1810–1820-х годов, включающая описание заговорщиков-декабристов) десятая глава «Онегина», даже если бы она была окончена, вряд ли могла быть напечатана при жизни Пушкина, хотя имеются сведения, что он давал ее на прочтение Николаю I {34} .
34
Лотман Ю. М. Указ. соч. C. 745.
Глава писалась в Болдине и была сожжена автором 18 или 19 октября 1830 года (об этом есть пушкинская помета в одной из болдинских рабочих тетрадей). Однако написанное не было уничтожено полностью. Часть текста сохранилась в виде авторского шифра, который в 1910 году разгадал пушкинист Петр Морозов. Тайнопись скрывает только первые четверостишия 16 строф, но никак не фиксирует оставшиеся 10 строк каждой строфы. Кроме того, несколько строф уцелели в отдельном черновике и в сообщениях друзей поэта.
В результате от всей главы до нас дошел отрывок из 17 строф, ни одна из которых не известна нам в завершенном виде. Из них только две имеют полный состав (14 стихов) и только одна достоверно зарифмована по схеме онегинской строфы. Порядок сохранившихся строф тоже не вполне очевиден. Во многих местах текст разобран гипотетически. Даже первая, едва ли не самая известная строчка десятой главы («Властитель слабый и лукавый» – об Александре I) читается лишь предположительно: у Пушкина в шифре записано «Вл.», что Набоков, например, расшифровывал как «Владыка» {35} .
35
Eugene Onegin: A Novel in Verse by Aleksandr Pushkin. Vol. 1. P. 318–319.