Эволюционирующая бездна
Шрифт:
Эдеард застонал, догадываясь, что последует дальше.
— Момент очень подходящий, — неожиданно загорелась Кристабель. — Если ты прав насчет гостиниц, к тому времени, когда начнется твой первый срок, проблема значительно уменьшится.
— Мой срок? — Эдеарду хотелось посоветовать ей не поддерживать Максена, все это очень походило на сговор. — Сначала я должен выиграть выборы.
— Ты же Идущий–по–Воде, — весело воскликнула Кансин. — За тебя все будут голосовать. Даже молодежь. Ведь это ты вернул Небесных Властителей. Правда, Геали?
— Да, конечно, — серьезно поддакнула
Эдеард добавил Кансин к списку людей, которым сейчас не мог посмотреть в глаза, хотя и был уверен, что стрела предназначалась Геали. Или Динлею. «Пожалуй, Динлею».
— Все уже понимают, что это лишь вопрос времени, — сказал Динлей.
— В самом деле?
Он уже не мог делать вид, что вопрос его не интересует. Мэр? Наконец. Его мысли унеслись в далекое прошлое, в Эшвилль, когда его ген–кошки так успешно справились с работой в новом колодце. Мэр и Пифия, такие обещания они с Салраной дали друг другу. «Мы же были детьми. Только и всего. И сами весело смеялись над своими ребяческими мечтами». Но от одной мысли, что он может занять кресло мэра, Эдеард до сих пор ощущал легкий трепет.
— Давай, — подзадоривал его Максен. — Время пришло, и ты сам это знаешь. Только скажи, что ты согласен.
Он оглянулся на Кристабель, и жена энергично кивнула.
— Что ж, ладно. — Звук его голоса еще не успел затихнуть, а он уже ощутил, что не в силах удержаться от радостной и нетерпеливой улыбки. — Давайте попробуем.
Друзья ответили веселыми возгласами и объятиями.
— Ас чего, во имя Хоньо, мы начнем? — спросил Эдеард, словно уже готов был отказаться.
— Предоставь это мне, — сказал Динлей. — Я уже давно начал сколачивать команду.
Эдеард пожал плечами и покачал головой. Больше ему уже нечего было сказать.
Перед массивной деревянной дверью кабинета главного констебля его встретил Фелакс. И он явно волновался, что было довольно необычно для этого парня.
— Извини, — сказал он подошедшему Эдеарду. — Я не знал, как ее остановить.
Эдеард с любопытством посмотрел на дверь, а его про–взгляд проник в кабинет. Она сидела на краешке стула перед большим столом.
— Ох, Заступница, — уныло проворчал он, удовлетворив любопытство. — Ладно, — сказал он Фелаксу. — Я разберусь.
Салрана слегка обернулась на звук открываемой двери. Ее волосы стали теперь заметно короче и приобрели светло–песочный оттенок. Большие глаза смотрели на него с отстраненным интересом. В конце концов, они не виделись уже лет десять — и это несмотря на немалое количество торжеств, которые оба время от времени посещали. Если он и надеялся, что зловредное влияние Ранали когда–нибудь рассеется, всплеск эмоций, выбившийся из–под мысленного щита, быстро его разубедил. Салрана, как и сам Эдеард, так и не научилась полностью скрывать свои мысли, подобно коренным жителям города. Кроме горького отчаяния, он успел заметить тлеющие угли неприязни и негодования. Но, наряду с давней озлобленностью, она явно испытывала и неуверенность.
— Твой визит неожиданность для меня, — сказал он, проходя мимо ее стула.
Он не задержался, даже чтобы пожать ей руку,
— Ничего не изменилось, — заговорила она.
— Что–то должно было измениться, если ты решилась прийти.
— Можешь назвать это безумием отчаяния. Кроме того, я давно тебя знаю.
Теперь Эдеард был не на шутку озадачен. Все его попытки примирения, а их за прошедшие годы случилось немало, заканчивались ничем. Несмотря ни на что, он продолжал ей помогать, особенно когда подрос ее неблагополучный отпрыск. Не может быть, чтобы она об этом не знала.
— Чего ты хочешь, Салрана?
— Я не могу тебе ничего предложить. Я не изменилась и не испытываю к тебе благодарности.
— Я ее и не прошу. Чего же тебе надо?
Она наконец отвела взгляд и поправила шаль на плечах.
— Мой муж, Гарнфал, намерен последовать за Небесными Властителями. Он неважно себя чувствует вот уже больше года.
— Сочувствую, — искренне произнес он. — Я не знал.
— Он… он хорошо заботился обо мне, это тебе известно. Он не такой, как остальные.
«Те, с которыми тебя сводила Ранали», — мысленно добавил он.
— И он хочет обеспечить меня, — продолжала Салрана. — Его дом на Горрод–лейн, безусловно, отойдет старшему сыну, Тимату. Другого я и не ожидала. Но есть ценности, которые Гарнфал купил на заработанные им деньги. И он завещает их мне по доброй воле.
— А семья против?
— Кое в чем они не возражают. Но есть участок земли в Айв–коув, это рыбацкая деревушка в четырех милях к северу от города. На участке стоит коттедж. Гарнфал любил окружающие его сады, он говорил, что в городе настоящий сад создать невозможно. Мы жили там каждое лето. Прошлой осенью ему предложили продать землю под строительство гостиницы для людей, приезжающих ради встречи с Небесными Властителями. Но Гарнфал до сих пор отказывается.
— Это и есть предмет спора с Тиматом?
— Да. Гарнфал позволил мне продать участок после его смерти, что принесет немалые деньги. Тимат уже нанял адвоката, чтобы оспорить завещание. Он заявляет, что полная стоимость коттеджа не указана в счетах Гарнфала и что я обманываю семью. Настоящей семьей Гарнфала он считает себя и своих братьев и сестер.
— Понятно. — «Это не только твоя проблема, но и Тимата». — А зачем ты мне все рассказываешь?
— Я надеялась, что ты сможешь поговорить с Тиматом, убедить его, что я не какая–то хищница, которая околдовала его отца, что я люблю Гарнфала.
Эдеард надул щеки и выпустил воздух.
— Салрана…
— Я не хищница! Эдеард, что бы ты обо мне ни думал, ты должен знать, что я это сделала по собственной воле. Я сама выбрала Гарнфала. Прошу тебя, поверь мне. Ты борешься за справедливость, а если завистливый бездельник отберет у меня то, что принадлежит по праву, какая же это справедливость?
— Вот Хоньо, — устало вздохнул он. — Тебе надо было стать адвокатом.
— Тимат нанял мастера Черикса. — Она неуверенно пожала плечами и робко улыбнулась. — Если только это имеет какое–то значение.