Шрифт:
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В коллаже на обложке использованы иллюстрации:
Глава 1
Экспедиция на планету Земля
В стальных оковах погасло адское пламя, и на корабле стало тихо. Двигатели заглохли. Погасли все экраны в кабине пилотов и во всех каютах. Было около трёх часов ночи, и почти все в эту минуту спали, кроме дежурных, но и они ничего не могли сделать. Вышла из строя вся связь на корабле, и заблокировались двери. Роб почувствовал, как холод подкрадывается к его ногам и сковывает движения.
Что
Он не мог ни пошевелиться, ни кричать, ни мыслить здраво, но видел и слышал, всё, что происходило вокруг. В его памяти всплывали картины из жизни. Что он вообще видел в своей жизни? Стены этой мёртвой станции? И всё? Всё остальное было лишь его иллюзией, фантазией, которую он построил в своей голове за последние десять лет. Роб чувствовал, как его ноги отрываются от пола, и он поднимается в чёрное пространство космоса.
Значит, всё-таки – разгерметизация. Как много звёзд. Столько звёзд он ещё никогда не видел. Через иллюминаторы они выглядели не такими прекрасными и яркими, как сейчас – в открытом космосе. Превратившись в ледяную статую, Роб летел в открытый космос, всё дальше удаляясь от корабля. Он превратился в частичку звёздной пыли, летящей во тьме, как миллиарды других ледяных и каменных глыб, дрейфующих по бескрайним просторам Вселенной. И так – бесконечно.
Сознание его померкло, разум погрузился в кромешную тьму, звёзды погасли, и Роб проснулся, тяжело дыша. Он лежал с широко открытыми глазами, глядя в потолок, весь в холодном поту. До него не сразу дошло, что это был просто сон. Роб работал механиком на орбитальной космической станции «Икар».
Он родился на этом корабле, в этой каюте и прожил здесь двадцать лет, никогда не видел голубого неба, песчаных берегов лазурного моря и зелёной лесной мглы, птиц, цветущей сирени и множества других прекрасных вещей, только – в старых фильмах, чудом сохранившихся за прошедшую тысячу лет изгнания.
Никто сейчас уже точно не мог сказать, почему всё это случилось, но выдвигалось множество разных гипотез. Впрочем, всё это уже – в прошлом, а сейчас ему нужно было собираться и идти на работу. Роб отключил будильник. Приснившийся ему в эту ночь кошмар разбудил его на час раньше пиликания будильника.
Роб свесил ноги с кровати, нашарил тапочки и поплёлся в ванную. Окончательно он пришёл в себя только после кофеиновой таблетки, которая при попадании в стакан с водой, превращалась в нечто похожее на кофе – жалкая поделка на консервантах и ароматизаторах. Ничего натурального из пищи на корабле уже давно не производилось. Всю их еду изобретали в химических лабораториях, и, после некоторого тестирования на добровольцах, пускали в серийное производство на фармацевтические фабрики.
На корабле обитало около сорока тысяч человек, треть из которых спала в общих анабиозных камерах. Осушив залпом стакан кофейного напитка, механик оделся в рабочую форму и пошёл к лифту. У дверей лифта стояла светловолосая девушка, лет восемнадцати в белом халате нараспашку, и Роб сразу узнал её. Юна работала в биоинженерной лаборатории лаборанткой, и жила на том же уровне, что и он – семидесятом, поэтому они частенько виделись и добирались одним лифтом на работу.
Девушка слушала музыку в наушниках и не заметила, как Роб подошёл сзади и поздоровался с ней. Ему пришлось трижды повторить своё приветствие, чтобы она обратила на него внимание и оторвала взгляд от своего широкоформатного блокнота, в котором делала какие-то заметки.
– А! Роб! Это ты! Извини, я тебя не заметила. Плохо спала этой ночью. Ты как?
– Тоже что-то плохо спалось. Кошмар приснился.
– В последнее время что-то многим начали сниться страшные сны. А что тебе приснилось?
– Не хочу рассказывать. Вдруг этот сон окажется пророческим.
– Ну, ладно. Как хочешь.
– Как у тебя дела на работе? Всё ещё работаешь над своим проектом?
– Нет. Мне неделю назад поручили работу над одним особо важным проектом. Это всё Алия постаралась. Ей спасибо.
– О чём это ты? Что за проект?
– Честно говоря, я так волнуюсь. У меня сегодня выступление. Приглашены все желающие. Ты разве не слышал об общем собрании?
– Нет. Ничего.
– Это долгая история. Ты можешь послушать. Через пять минут начнётся в лекционном зале.
– Пожалуй, у меня ещё есть время. Сегодня я слишком рано вышел на работу.
Лифт остановился на десятом уровне, створки дверей с шипением разъехались, и они шагнули в узкий, изгибающийся дугой коридор, освещаемый рядом неоновых лампочек, и пошли мимо ряда дверей, со стеклянными зарешёченными окошками. Здесь находилась лаборатория, а в комнатах за дверям проводились какие-то эксперименты, о которых даже Юна не знала.
К ним требовался доступ девятого уровня, а у неё, как у простой лаборантки, имелся лишь доступ первого уровня. Заканчивался коридор красивой дверью с львиной головой, окружённой витиеватыми, переплетающимися узорами из желтой бронзы. Юна приложила пластиковую карту к электронному замку, раздался длинный писк, и дверь перед ними открылась.
За дверью находилась препараторская лаборатории, где Юна работала, а оттуда они попали в лекционный зал, где собралась уже уйма народу. Мест на всех не хватало, поэтому многие стояли или сидели на лестнице между столами. Роб устроился в уголке справа, на нижней ступеньке лестницы, у стены, а Юна прошла к кафедре, располагающейся слева от большой доски, исписанной различными формулами и графиками. После тяжёлой ночи Роб чувствовал себя уставшим, на плечи как будто давила бетонная плита, а в глаза насыпали песка. Юна положила свой блокнот на кафедру, прокашлялась, ожидая, когда гомон возбуждённых голосов стихнет, и заговорила неуверенным, дрожащим голосом:
– Вы все уже наверняка в курсе, о чём пойдёт речь на нашем сегодняшнем собрании, поэтому я не буду затягивать с лекцией и перейду сразу к делу. За Землю планируется экспедиция. Наши метеорологи спрогнозировали кратковременное затишье на поверхности планеты. Оно продлится всего трое суток, и за это время членам экспедиции предстоит выполнить своё задание. В состав экспедиции может записаться любой желающий, но отобраны будут только самые лучшие и нужные люди. Вполне вероятно, что никто из экспедиции не вернётся обратно домой, поэтому хорошенько подумайте, прежде чем записать своё имя в журнал.