Эволюция разума
Шрифт:
Если вы опытный водитель, вы проделывали этот маневр тысячи раз. Действовали ли вы при этом сознательно? Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что на самом деле делаете, когда меняете полосу на шоссе? Надеюсь, вы читаете книгу не в больнице, поправляясь после автомобильной аварии, и, следовательно, умеете выполнять этот маневр. Но вы никогда не задумывались о том, что делаете, хотя делали это множество раз.
Когда люди рассказывают, что с ними происходило, они излагают последовательность событий и решений. Но в тот момент, когда мы впервые переживаем эти события, все воспринимается не так. Наш первичный опыт представляет собой последовательность образов высокого порядка сложности, и некоторые из них могут вызывать эмоции. Но мы запоминаем лишь незначительную часть этих образов, если вообще запоминаем. Даже если мы передаем нашу историю очень точно, мы прибегаем к конфабуляции, позволяющей восполнять недостающие
Восток — это Восток, Запад — это Запад
До появления мозга во Вселенной не было ни цвета, ни звуков, не было
никаких запахов и, вероятно, мало чувств, ощущений или эмоций.
Рене Декарт заходит в ресторан и садится ужинать. К нему подходит официант и спрашивает, желает ли тот закусить.
— Нет, спасибо, — отвечает Декарт, — хочу сразу заказать ужин.
— Вас интересует специальное меню? — спрашивает официант.
— Нет, — отвечает Декарт, теряя терпение.
— Хотите ли выпить перед ужином? — спрашивает официант.
Декарт оскорблен, поскольку он трезвенник.
— Не думаю! — отвечает он с негодованием и — ПУФ! — исчезает.
140
Роджер Уолкотт Сперри (1913–1994) — американский нейропсихолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся функциональной специализации полушарий головного мозга».
141
Roger W. Sperry, from James Arthur Lecture on the Evolution of the Human Brain, 1964, p. 2.
На анализируемые нами вопросы о сознании и реальности можно взглянуть с двух точек зрения: точки зрения западного человека и восточного человека. Если придерживаться точки зрения западного человека, мы начнем рассмотрение с физического мира, в котором рождается информация. В результате миллиарда лет эволюции живые существа стали настолько сложными, что обзавелись сознанием. С точки зрения восточного человека, сознание — фундаментальная реальность, а физический мир существует лишь по той причине, что сознательные существа думают о нем. Другими словами, физический мир — это материализованные мысли сознательных существ. Безусловно, я упрощаю сложные и разнообразные философские течения, но эти две точки зрения составляют полюса философских взглядов на проблему сознания и его отношения к физическому миру.
Раздел между Востоком и Западом по вопросу о сознании нашел свое отражение и в направлениях мысли в области физики элементарных частиц. В квантовой механике положение частиц описывается так называемыми полями вероятности. Но любые попытки измерения состояния этих частиц с помощью приборов приводят к так называемому коллапсу волновой функции, что означает, что частица внезапно занимает фиксированное положение. Причем эти измерения осуществляются сознательным наблюдателем, поскольку иначе в них не было бы никакого смысла. Таким образом, частица приобретает определенные свойства (локализация, скорость) только тогда, когда за ней наблюдают. Можно сказать, что, пока за частицами никто не следит, им все равно, где находиться. Я называю такой взгляд буддистской школой квантовой механики, поскольку при этом подходе подразумевается, что частицы существуют только тогда, когда за ними наблюдает существо, обладающее сознанием.
Существует другая интерпретация квантовых свойств частиц, избегающая подобной антропоморфной терминологии. В данном случае соответствующее частице поле — это не поле вероятности, а скорее некая функция, которая в разных местах принимает разные значения. Следовательно, частица — это и есть
Это разделение «Восток — Запад» ярко проявилось в работах одного философа. Британско-австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889–1951) занимался философией языка и знания и изучал вопрос о том, что составляет наше реальное знание. Эту проблему он анализировал, находясь на полях сражений Первой мировой войны, и изложил свои мысли в «Логико-философском трактате» — единственной его книге, опубликованной при жизни. Книга имела необычную структуру и вышла в свет только в 1921 г. благодаря усилиям бывшего наставника Витгенштейна, британского математика и философа Бертрана Рассела (1872–1970). Труд этот стал Библией для известного философского направления, называемого «логическим позитивизмом» и занимающегося определением границ научного познания. Книга и возникавшие вокруг нее философские дискуссии повлияли на труды Тьюринга и способствовали возникновению информатики и лингвистики.
«Логико-философский трактат» предвосхищает представление о том, что все знания имеют иерархическое строение. Сама книга организована в виде вложенных друг в друга пронумерованных утверждений. Вот, к примеру, четыре первые фразы.
1. Мир есть все то, что имеет место.
1.1. Мир есть совокупность фактов, а не вещей.
1.11. Мир определен фактами и тем, что это все факты.
1.12. Потому что совокупность всех фактов определяет как все то, что имеет место, так и все то, что не имеет места [142] .
142
Витгенштейн П. Логико-философский трактат / Пер. с нем. М.: Наука, 1958 (2009).
Еще одно важное утверждение «Трактата», отразившееся позднее в работах Тьюринга, имеет номер 4.0.0.3.1 и гласит: «Вся философия — это критика языка».
И сам «Трактат», и направление логического позитивизма утверждают, что физическая реальность существует вне зависимости от нашего восприятия, но все, что мы можем узнать об этой реальности, определяется возможностями наших органов чувств (даже усиленных с помощью инструментов) и логических построений, основанных на этом чувственном опыте. Можно сказать, что Витгенштейн пытался описать методы и задачи науки. Заключительное, седьмое, утверждение его книги гласит: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». Таким образом, в своих ранних работах Витгенштейн рассматривает дискуссию на тему сознания как бесконечную и тавтологичную, а следовательно, лишенную смысла.
Однако в более поздних работах Витгенштейн изменил точку зрения и посвятил все свое время изучению проблем, которые прежде относил к разряду тех, что обходят молчанием. Его труды на эту тему были собраны и напечатаны в 1953 г., через два года после его смерти, в виде книги под названием «Философские исследования». Он критиковал свои ранние суждения, объявив их бесконечными и бессмысленными, и пришел к выводу, что изучения достойно все то, о чем он прежде не считал нужным говорить. Его поздние труды оказали глубокое влияние на экзистенциалистов, так что Витгенштейн является уникальной фигурой в современной философии, поскольку он сформировал две лидирующие и противоречащие друг другу философские школы.
О чем же «поздний» Витгенштейн считал нужным думать и говорить? О таких понятиях, как красота и любовь, которые, как он признал, наличествуют в виде идей в голове человека. Однако он считал, что они должны существовать в совершенном, идеальном мире и аналогичны идеальным «формам», о которых писал Платон в своих «Диалогах» (еще одна работа, проложившая путь, казалось бы, взаимоисключающим философским направлениям).
Мне представляется, что позиция французского философа и математика Рене Декарта охарактеризована неправильно. Его знаменитое изречение «Я мыслю, значит, я существую» обычно истолковывают как восхваление рационального мышления, в том смысле, что «я мыслю, то есть могу совершать логические построения, следовательно, я на что-то годен». Декарта, таким образом, считают основателем западной рациональной философии.