Эволюция военного искусства (Том 1)

Свечин Александр Андреевич

Чем больше варваров было в части, тем она считалась боеспособнее. Скоро слово варвар стало синонимом солдата. Официально учреждение военного фиска стало называться варварским фиском.

Императорская власть, опираясь на эти несвязанные с ней ничем, кроме жалованья и пайка, иноплеменные нецивилизованные войска, чувствовала себя слабой. Константин Великий, в своем походе на Рим, перед колоннами своей армии приказал нести кресты не потому, что это было важно для язычников - кельтов и германцев, составлявших его армию, а чтобы затруднить положение его противника Максенция, возбудив против него сильную христианскую партию в Риме. Добившись успеха, Константин, не веря уже в исключительную силу своего оружия, вступил в соглашение с сильным союзом епископов христианской церкви; на уступку в пользу церкви части своих верховных прав римский император никогда бы не пошел, если бы не ощущалась гнилость фундамента его военного могущества. Старая культура умирала.

В

течение III, IV и V столетий пограничные районы - Британия, Рейнская и Дунайская области - были потеряны для римской культуры, вследствие расселения в них германцев, которые являлись то наемниками римских императоров, то восставали против них. То явление, которое называется великим переселением народов, представляет по существу поступление на римскую службу целых германских племен. Не как крестьяне являлись в Римскую империю германские племена, со своими женами, детьми и скарбом, а как наемники, которые в рядах своей племенной организации шли испытывать военное счастье на римской службе. В обстановке разложения, вызванной катастрофой денежного обращения, Рим уже оказывался неспособным к организацией и вместо того, чтобы набирать в вспомогательную часть Отдельных германцев, нанимал кондотьера-германца, преимущественно вождя племени, который обязывался выставлять определенное число воинов и в расплату получал концессии на области и провинции (уступка под постой части каждого дома, под земельный надел - части каждого частного владения и т. д.). В последней четверти IV века это явление-начало получать развитие. Германский наемник уже в течение двух столетий располагал физической силой - но для захвата власти ему не хватало организации, социальной структуры. Теперь она оказалась налицо. Небольшие племена, не превосходившие 70 тысяч человек, считая и женщин и детей, и имевшие возможность выставить не более полутора десятка тысяч бойцов, оказались в состоянии покончить с той фикцией, которую представляло римское гражданское управление, не опиравшееся на национальную военную силу; германские предводители захватили власть в Галлии, Италии, Испании и Африке - сначала как наместники императоров; объявление самостоятельности королевств вест- и остготов, бургундцев, франков, вандалов - явилось уже небольшим и неважным изменением формы. Римская империя умерла; римский солдат не был побежден германцем - он дал себя им заместить.

Глава четвертая. Средневековье

Родовой быт германцев.
– Вооружение и тактика.
– Исчезновение линейной пехоты.
– Военная организация франков.
– Вассалитет и ленная система. Исчезновение призыва масс.
– Снаряжение в поход.
– Социальные и тактические предпосылки рыцарства.
– Копье.
– Средневековая дисциплина.
– Рыцарские ордена.
– Тактика.
– Стратегия.
– Города. Препятствия росту силы городских милиций.
– Военная мощь феодализма.
– Сражение при Бунине

В связи с переходом Римской империи на натуральное хозяйство, уже с третьего века начался перевес варваров над античной цивилизацией. Государственная жизнь возвратилась на давно пройденную феодальную ступень развития. Наступило средневековье.

Из огромного материала, представляемого средневековьем, мы остановимся лишь на том, который характеризует то дно, на которое, при общем развале экономики, опустилось военное искусство и которое интересует нас, как исходное положение всей дальнейшей эволюции. В этой главе мы очертим военное искусство на первоначальной ступени родового быта германцев, феодальные его формы, рыцарство и средневековые милиции. Проблески будущего, попытки возрождения пехоты, связанные с зарождением денежного обращения и народными движениями XIV и XV веков, мы относим к следующей главе.

Родовой быт германцев. Германские племена в эпоху первого соприкосновения с римской цивилизацией жили па преимуществу скотоводством и охотой при зачаточном состоянии земледелия. Пределы численности племени обусловливались необходимостью в одни сутки собрать, в случае опасности, к центру территории племени всех воинов. Племена занимали, таким образом, каждое не свыше 5.000 кв. километров, на каком пространстве могло прокормиться 25-40 тысяч населения. Взрослых мужчин в племени могло быть 6-10 тысяч

Племя распадалось на роды или сотни. Каждый род - около сотни семейств населял особую деревню. При большом количестве населения деревни - свыше двух тысяч душ - совместная жизнь становилась трудной, и род расселялся и разделялся на два рода - две деревни. Земля составляла общественную собственность деревни - в среднем 150 кв. км.
– и называлась гау (волость). Род назывался сотней, потому что выставлял сотню воинов, понимая "сто" в смысле большого, круглого числа. Деревня выставляла самостоятельный отряд. Во главе деревенского округа - гау - находился старейшина рода - гунно{56} сотни. Гунно являлся руководителем мирной жизни деревни и вождем ее воинов на войне. Сила германцев в период их родового быта покоилась на двух основах: храбрости и физической выносливости отдельного воина, получавшего закал в беспрерывных столкновениях с соседями и на охоте за дикими зверями, и коллективной сплоченности воинов одного рода. Та сплоченность и сомкнутость, которая у цивилизованных народов дается только совместными упражнениями, жизнью в казарме, и строгой дисциплиной, при родовом быте достигается естественно, так как сотня скреплена между собой родственными отношениями; в бой идут родственники и товарищи, имеющие общие хозяйственные и военные интересы. Вместо создаваемого искусственно авторитета начальника, сотня имела в гунно вождя, авторитету которого все подчинялись ежедневно, как в мирной жизни, так и на войне. Гунны не вел строевых занятий своей сотни, как римский центурион в своей манипуле, у него не было определенной дисциплинарной власти, понятие приказа было смутно - и все же род под командой гунно представлял такое естественно Сплоченное целое, какое с большим трудом, на других психологических основаниях, искусственно создают цивилизованные народы в своих тактических единицах. Внутренняя спайка, взаимная выручка - основные моральные силы; они были у германцев налицо и оставались непоколебимыми даже при внешнем беспорядке их действий. Не приказу, но призыву своего гунно каждый германец не мог не повиноваться. Даже паника, столь естественно возникающая в нерегулярных, недисциплинированных частях, при неразложившемся еще родовом быте германцев, имела мало места, отступающие германцы, по призыву гунно, останавливались и переходили в наступление. Гунно - тот же римский центурион лучших времен, но отличавшийся от него, как природа отличается От искусства. Вооружение и тактика. Вооружение германцев страдало от бедности их металлом; только немногие из них имели панцири и шлемы; предохранительное вооружение образовывалось преимущественно большим щитом; голова защищалась кожаной или меховой шапкой. Наступательное оружие представляли длинные копья, только у немногих - дротики и мечи. Римляне утверждали, что в задних рядах германцы имели людей, вооруженных только простыми палками.

Состав германского войска отличался от римского наличием в нем многочисленной, хорошей иррегулярной конницы, умевшей работать рука об руку с пехотой. Цезарь{57} так описывает "парных" германских бойцов: "здесь было 6.000 всадников и столько же крайне проворных и храбрых пехотинцев; каждый всадник в пару к себе для своей охраны выбирал из всего войска одного пехотинца. Они принимали на себя отступление всадников и спешили вперед, когда последним приходилось трудно. Если тяжело раненый всадник падал с лошади, они обступали его и защищали. Вынуждаемые часто то к быстрому преследованию, то к отступлению, они достигали посредством упражнений такой быстроты, что, ухватившись за всадника, поспевали за ним".

В виду недостаточно хорошего вооружения массы пеших воинов, а также необходимости опасаться за фланги при столкновении с конным противником и для удобства движения по пересеченной местности, германская пехота строилась в бою не фалангообразной линией, а разбивалась на несколько глубоких колонн, человек 40 по фронту и в глубину. Целый ряд сотен, каждая 2-3 ряда по фронту, поставленных рядом, имея впереди своих гунно, образовывали такую колонну. При беспорядочном движении колонны в атаку, бегом с значительного расстояния, центр ее, обыкновенно, выдавался вперед, почему противники - римляне называли их построение клином или свиной головой. Но если прорыв фронта неприятеля не удавался мгновенно, то завязывался рукопашный бой, то эти колонны, под влиянием натиска сзади, беспорядочно развертывались в обе стороны и сливались в одну линию.

Так как спайка германцев была не механическая, а внутренняя, то особенно им удавался бой в лесу или на скалистой, пересеченной местности, где, рассыпаясь под влиянием местных условий, они продолжали представлять сплоченное тактическое целое.

Для решения важнейших судебных дел в мирное время авторитет гунно был недостаточен. На народном собрании племени выбирались для этого первенствующие люди - князья - из особенно уважаемых и зажиточных семейств. Князья окружали себя дружиной, преданной им, и объезжали различные гау племени. Когда в племени одному князю удавалось устранить других, он становился королем, зависимым от народного собрания. С течением времени роль народного собрания умалилась и свелась лишь к простому одобрению предлагаемого королем решения. Князья и короли объединяли в своих руках действия сотен на войне, сражаясь со своей отборной дружиной в первых рядах племени.

Исчезновение линейной пехоты. Германцы понимали, что их военная сила базируется на высокой квалификации отдельного бойца и на сплоченности родового быта и что воздействие на них римской цивилизации может гибельно отразиться на их боеспособности.

Однако, несмотря на все старания, родовой быт германцев, попавших в цивилизованные условия, был обречен на разложение. Условия натурального хозяйства властно толкали к расселению небольшими кучками по всей стране для облегчения довольствия. Старинные роды разбились на части.