Эволюция
Шрифт:
Уже с интересом я наблюдал за тем, что будет делать фуражир, который только что слизнул со жвал кормильца ароматную каплю, в которой я почувствовал явную примесь сока ломехузы, да так, что аж в желудке засвербило и захотелось наброситься на анта, вскрыть ему зоб и высосать весь сок до последней капли!
С трудом преодолев непонятное желание, я отошел в сторону от греха подальше, и коснулся усиками пола, чтобы получить более полную картину происходящего.
Вот фуражир сделал шаг, другой, а потом принялся выплясывать нечто невообразимое, словно ноги перестали его слушаться и собрались разбежаться
Ант-кормилец подбежал ко мне и неуверенно ткнулся в мой бок своими мягкими мандибулами, и погладил усиком чувствительное место под нижней челюстью. Мои жвалы непроизвольно разошлись в стороны, а ротовое отверстие раскрылось.
Между жвалами анта появилась густая капля, от которой исходил такой манящий и такой опасный аромат…
Изо всех сил оттолкнув приставучего анта, я бросился к выходу. И лишь уже оказавшись снаружи вспомнил, что мне нужно найти себе помощника. Причем, не лишь бы какого, а посообразительнее.
Для этих целей я наполнил брюшко соком ближайшего растения, чтобы он перегонялся в сладкую падь, а сам взялся мастерить ловушку. Отыскал достаточно большую яму и срезал с соседнего растения листок примерно в два раза больше, чем площадь этой ямы. Отнял у одного из фуражиров крупную полудохлую гусеницу, которую тот тащил в муравейник, и положил ее на дно.
Вырезав в центре листика дыру, достаточную для того, чтобы просунуть в нее голову, прикрыл им яму сверху. И около получаса потратил на то, чтобы придавить к земле края листа камнями — пришлось хорошенько побегать, чтобы собрать достаточное количество, неподъемное даже для довольно сильного анта.
Когда ловушка была готова, я вернулся к муравейнику и проложил к яме добротный пахучий след, означавший наличие пищи, и принялся ждать.
Кстати, среди снующих у жилища муравьев заметил еще несколько «ломехузников», которые внезапно забыли, как нужно правильно переставлять свои многочисленные конечности или жующие всякие несъедобные вещи — например, ногу другого анта, отчаянно этому сопротивляющегося.
Вскоре у моей ямы-ловушки показался первый фуражир. Внимательно ошупав усиками листок и особенно тщательно — дыру — он сунул в нее голову, пытаясь дотянуться до гусеницы. Разумеется, ему это удалось. Ант тут же рванулся, пытаясь вытащить вожделенную добычу из норы и, разумеется, у него ничего не вышло — дыра была слишком мала.
Трюк, при помощи которого аборигены ловили обезьян, сработал и с антом. Насекомое принялось отчаянно дергаться и ворочаться, пытаясь вырвать гусеницу из плена, но мохнатая принцесса никак не поддавалась на уговоры многоногого принца, предпочитая сырую темницу запаху свободы и печальной участи быть съеденной. Как я ее понимаю!
В конце-концов порядком подуставший муравей решил отказаться от добычи и просто выпустил ее, освободившись из западни. Незадачливый фуражир умчался по своим делам, но уже довольно скоро ему на смену прибежал следующий любитель халявы. Впрочем, тот оказался не намного умнее своего собрата и тоже не смог вытащить гусеницу.
Вы стали третьим антом, создавшим ловушку!
Опыт: +25 (209/300), +1 к Моторике.
За следующие два часа возле моей ямы побывало около двух десятков антов различной конфигурации, но все они, как один, были лишены сегмента или органа, отвечавшего за сообразительность и воображение — порядком изжеванная и исполосованная муравьиными жвалами гусеница так и осталась в яме.
Очередной «соискатель» и вовсе не произвел на меня впечатления — тощий, многоногий и какой-то невыразительный даже с точки зрения запаха, он почти наполовину влез в яму и… начала стремительно набухать!
Да он же там мою приманку жрет!
Тощее брюхо фуражира раздувалось буквально на глазах! Не прошло и трех минут, как тот в объемах догнал меня, и даже не думал останавливаться.
«Лопнет, или не лопнет?» — вот в чем вопрос!
С этой мыслью я притаился в кустах, внимательно наблюдая за происходящим и отпугивая других антов. Через десять минут вся гусеница перекочевала из своей темницы в воистину необъятное брюхо муравья, и тот предпринял попытку выбраться наружу.
Разумеется, совершенно бесполезную. Раздувшись примерно раз в пять, прожорливый ант самым банальным образом застрял в проходе.
Потрепыхавшись немного, тот начал стремительно «сдуваться», судя по всему, избавляясь от пищи. Уменьшившись вдвое, фуражир снова попробовал выбраться, а когда попытка провалилась, то похудел еще немного, и повторял процесс до тех пор, пока освободился.
Хм. А он не так глуп, каким показался мне сначала!
«Винни-пухом будет», — решил я, и подошел к своему будущему новобранцу. Покормил того падью и просигнализировал, что отныне он поступает в мое распоряжение.
Винни оказался совсем не против, тем более, что именно по моему следу он и «нашел» богатое месторождение мяса гусеницы, которое с таким азартом только что осваивал. Расширив дыру в листке, я позволил своему новому носильщику набить брюхо до отказа — не столько по доброте душевной, сколько для того, чтобы оценить его возможности по переноске грузов.
И малыш не подкачал, уместив в себя почти всю гусеницу, которая, к слову, была в полтора раза больше меня. Собрав остатки, Винни рванул в сторону муравейника, чтобы определить свою, а точнее, нашу, добычу на склад — мне, как разведчику, тоже полагалась награда.
И едва тот приблизился к муравейнику, как к нему бросился один из кормильцев, приветственно распахивая жвалы. По моим усикам ударил уже знакомый манящий аромат, подавляющий волю…
Раздувшийся фуражир как пер вперед, так и продолжил путь, не обращая никакого внимания на «дилера» — скорее всего, просто был еще сыт, я ведь основательно «подзаправил» его падью в знак благодарности. Кстати, и самому бы не мешало подкрепиться!
Насытившись, я двинулся в муравейник, ни на шаг не отставая от завербованного мной анта и внимательно поглядывая по сторонам, чтобы не пропустить носителей коварной ломехузы. Стоило показаться очередному танцующему кормильцу, как я бросался вперед и оттеснял его своим корпусом подальше от Винни. Пару раз даже пришлось пойти на крайние меры: одному «дилеру» я просто взял и перекусил его единственный усик, и ант беспомощно закружил на месте, потеряв возможность ориентироваться, а второму выпустил струю густой липкой пади прямо в горло не дожидаясь, пока он сделает свое заманчивое предложение.