Еврейский мир
Шрифт:
На самом деле участие в политике занимало в жизни hешеля незначительное место. Его постоянной заботой было высвобождение еврейской религиозной школы из-под влияния тех, кто выступал то с эзотерическими, лишь им самим понятными, то с мракобесными идеями. Например, в изучении Библии hешеля глубоко удручал чисто филологический уклон (например, сравнение угаритского и древнееврейского языков) и преимущественный интерес к археологии и сравнительной юриспруденции, тогда как сила Библии, на его взгляд, в том, что она обращена к каждому человеческому существу каждого нового поколения. Подход hешеля выражен в написанной им биографии мятежного хасидского ребе Менахема-Мендла из Коцка: «Жених, стоя под свадебным пологом, — учил раби Менахем-Мендл, — может сотни раз повторять, обращаясь к невесте: «Ты обручена». Но если он не добавит при этом ли — «(ты обручена) мне», то это все равно, как если бы он не сказал ничего. Вся свадебная церемония со всеми приготовлениям к ней теряет смысл. Решающее значение имеет ли — «мне». Вся наука… ничего не стоит и все молитвы бесполезны, если они не проникают до самой глубины души. Существенно именно ли».
В своем анализе еврейского закона Hешель был в первую очередь озабочен его воздействием на современных евреев. «Есть евреи, — отмечал он, — которых заботит кровяное пятно на яйце (что делает его некашерным), чем кровавое пятно на долларовой банкноте». При случае Hешель с горечью говорил о евреях, уделявших большее внимание ритуальным законам в ущерб этическим. «Еврейский народ, — повторял он, — это посланец, который забыл свое послание».
Hешель вырос в Польше и получил светское образование в Берлинском университете. Покинуть Германию перед самым началом Второй мировой войны ему помог Колледж Еврейского союза — реформистская раввинская семинария, где он стал преподавать, поселившись в Цинциннати. Hешель скрупулезно соблюдал еврейские ритуалы, хотя в реформистской семинарии был принят куда более мягкий подход к обрядовой практике. Реформистские раввины, которые в начале 40-х г-г. были студентами Колледжа Еврейского союза, рассказывали, что Hешель часто подвергался насмешкам за свое благочестие. Большинство студентов редко встречали евреев, возглавивших «тфилин» и соблюдавших кашрут (кафетерий колледжа не был кашерным), и были склонны считать соблюдение подобных предписаний старомодным и бессмысленным.
Однако Hешель всегда испытывал чувство благодарности к реформистской семинарии за то, что она пригласила его в Америку. Впрочем, в 1945 г. он принял приглашение преподавать в Еврейской теологической семинарии консервативного течения. Здесь он вновь столкнулся с сильной оппозицией, особенно со стороны двух преподавателей — Мордехая Каплана (см. гл. 218) и Шауля Либермана. Каплан, основатель реконструктивистского движения, гордился исключительно рационалистическими позициями в подходе к религии. Назвать студента мистиком значило для Каплана обрушить на него самую резкую критику, какая только возможна. hешеля же очень влекла вся еврейская духовность и, в частности, мистицизм. Таким образом, нападки Каплана на мистицизм многими воспринимались как нападки на самого hешеля.
Либерман, в то время ведущий исследователь Талмуда в своей семинарии, был одним из величайших мыслителей-талмудистов XX в. и вполне ортодоксальным евреем во всем, что не касалось специфики консервативного течения, к которому он принадлежал. Он имел мало общего с Мордехаем Капланом в своих взглядах на еврейскую духовность, однако основным предметом его исследований был Талмуд, а увлеченность hешеля духовной проблематикой казалась ему не слишком ценным для еврейского ученого качеством.
В это же время работы hешеля привлекли на его сторону многих людей как в еврейской общине, так и среди христианских теологов. Издававшиеся им одна за другой книги написаны выразительным, поэтическим языком, что было выдающимся успехом для человека, который начал изучать английский, лишь когда ему перевалило за тридцать. К его наиболее известным книгам относятся «Человек в поисках Б-га», «Б-г в поисках человека», «Шабат» и «Земля Г-сподня».
В последние годы жизни hешеля пригласили читать курс иудаизма в христианской Объединенной теологической семинарии — одной из крупнейших протестантских семинарий США, расположенной через улицу от Еврейской теологической семинарии. Вскоре он получил известность и как «пророк» американских евреев — образ, который как нельзя лучше соответствовал его облику. hешеля с его длинной белой бородой и пронизывающим взглядом. Он прекрасно представлял американских евреев в своей новой роли, участвуя в движении в защиту гражданских прав и выступив еще раньше в поддержку советских евреев.
Hешель остается, вероятно, самой крупной фигурой консервативного течения в США, его имя носят сейчас многие консервативные школы и другие учебные заведения.
Характерные цитаты из произведений Гешеля
«Б-г,
Душа
и Миг.
И все эти три вещи всегда с нами
«В библейские времена пророки бодрствовали в то время, как мир спал; сегодня бодрствует мир, тогда как церковь и синагога погрязли в тривиальности»
«Б-г не имеет значения, пока Он не приобретет наивысшее значение»
«Для Альбера Камю «существует только одна действительно серьезная философская проблема, и эта проблема — самоубийство».
«Могу ли я не согласиться и предположить, что существует только одна действительно серьезная философская проблема, и эта проблема — мученичество. Есть ли что-нибудь такое, ради чего стоило бы умереть?»
Глава 218
Мордехай Каплан (1881–1983). Реконструктивизм. Иудаизм как цивилизация
Мордехай Каплан воспитывался как ортодоксальный еврей, прожил большую часть жизни как еврей консервативный и был основателем того, что теперь стало четвертым течением иудаизма — реконструктивизмом. Разрыв Каплана с его ортодоксальным воспитанием был решительным. Уже в зрелые годы он обнаружил, что отрицает два основополагающих и традиционных догмата веры: трансцендентного личностного Б-ra и избранности еврейского народа.
По мнению Каплана, современная наука доказала несостоятельность представлений о личностном Б-ге, Который вмешивается в ход истории и знает мысли каждого человека. Он скорее верил в благочестие, которое живет в каждой человеческой душе, являясь источником всех моральных ценностей данной личности. Хотя подобное учение логически вело Каплана к отказу от соблюдения еврейских ритуалов — ведь в конце концов для него не стало Б-га, повелевшего соблюдать их, — он остался евреем, придерживающимся ритуальной практики. Каплан воспринимал ритуалы не как Б-жественные заповеди, а как «обычаи» еврейского народа.
На своих ортодоксальных современников Каплан не оказал никакого влияния. Когда в 1945 г. он издал новый молитвенник, его критики шутили, молитвы книги обращены не к Б-гу, а «к тому, к кому они могут иметь отношение».
В русскоязычном издании здесь имеется примечание от редакции: «Традиционное начало англоязычного делового письма-обращения.»
Возмущенные изменениями, которые Каплан внес в это издание, группа ортодоксальных раввинов отлучила его и публично сожгла его молитвенник.