Еврейский юмор
Шрифт:
Я фактически не знаю анекдотов об иудейских предписаниях, которые бы были распространены среди реформаторских иудеев. Некоторые из немногих анекдотов консерваторов были опубликованы в недавно вышедшей книге Вильяма Новака «Масорет», изданной иудейской богословской Семинарией движения консерваторов.
Берни и Бернис, относящиеся к консервативному приходу, сохраняют кошерность своего дома. Но, как большинство их друзей-прихожан, они время от времени заказывают в ресторанах более экзотические блюда. Прошлым летом Берни пригласил свою супругу в Париж, просто поесть. В последний вечер их отдыха они отправились на роскошный обед в самую запретную и притягательную парижскую закусочную, освященную веками Chez Treif. Зная, что подобный случай может никогда больше не представиться, Берни решил заказать самое дорогое и скандальное блюдо из меню. Через полтора часа в зале появились четыре официанта, несущих заказ Берни: запеченный целиком молочный поросенок, обложенный всевозможными гарнирами, вплоть до фрукта во рту.
Блюдо с заказом еще не опустилось на стол Берни, как в ресторан вошел раввин из его родного города (вероятней всего, в меню было несколько блюд, не подпадавших под категорию некошерных). Завидев их, раввин направился к столику, чтобы поздороваться, и тут Берни подскочил к нему, соображая с быстротой молнии: «Здравствуйте, рабби. Я так рад вас видеть. Вы не поверите, сколь богата на причуды фантазия местных поваров. Вы только взгляните, как они приготовили запеченное яблоко!»
Даже в тех редких
К раввину приходит иудей.
– Я согрешил, – говорит он, – и хочу знать, что мне нужно сделать в качестве тешува [покаяния].
– Что за грех вы совершили? – спрашивает раввин.
– Это было лишь однажды, я не вымыл руки и не прочел молитву перед вкушением хлеба.
– Ну, если это действительно было лишь однажды, – говорит раввин, – то все не столь ужасно. Тем не менее, почему вы не стали мыть руки и читать молитву?
– Я чувствовал себя для этого неловко, рабби. Видите ли, я был в некошерном ресторане.
У раввина поднялись брови.
– А почему вы ели в некошерном ресторане?
– У меня не было выбора. Все кошерные рестораны были закрыты.
– А почему все кошерные рестораны были закрыты?
– Это был Йом-Кипур.
Благотворительность
В цирке силач Геркулес поражает всех изумляющими подвигами своей мощи, поднимая над головой сотни килограмм и пробивая кулаком твердую стену. В качестве финального действа, он берет лимон и выжимает его. Сперва сок каплет быстро, затем медленнее, и в конце не вытекает уже ни капли. Выходит администратор цирка и говорит:
– Я дам двести долларов всякому, кто сможет выжать из этого лимона хотя бы еще одну каплю.
Выходят два здоровых мужика, видом походящих на вышибал. Каждый изо всех сил жмет лимон, но не может выдавить ни капли.
– Есть еще желающие? – спрашивает администратор.
Выходит маленький, слабо сложенный мужичок. Народ в зале начинает хихикать. Он берет лимон, сжимает, и из него льется сок. Администратор ошарашен. Он подходит к нему с двумя сто долларовыми купюрами, и когда их вручает, то не может удержаться, чтобы не спросить:
– Кто вы? Чем вы занимаетесь?
– Сеймур Голдстейн, – отвечает человек. – Я сборщик пожертвований в пользу Еврейского Объединения (UJA – United Jewish Appeal).
Многие из наиболее важных вопросов жизни евреев и иудейских предписаний связаны с благотворительностью, в частности, понятие, что евреи – одна большая семья. В течение многих лет девизом Еврейского Объединения было: «Мы едины». Сообщество американских евреев объединено посредством сети благотворительных организаций. Стоит сделать пожертвование в пользу одной из них, как в течение нескольких месяцев к вам обратится за помощью еще десяток. [142]
Причина, по которой благотворительность служит поводом для анекдотов, – в общеизвестной неохоте, с которой люди расстаются с деньгами, а еврейские благотворительные организации известны тем, что сподвигают их именно к этому. Уровень благотворительности в еврейском сообществе гораздо выше, чем во всем американском обществе. Самая известная из еврейских благотворительных организаций, Еврейское Объединение, – организация, чьим потенциальным спонсором является менее чем каждый сороковой американец, – относится к числу крупнейших подобных заведений в США и собирает ежегодно более миллиарда долларов.
142
Чтобы «эффективно отойти» от еврейских призывов об оказании финансовой помощи, утверждает Альберт Ворспан, «необходимо стать участником программы ФБР по переселению свидетелей и поменять идентичность своей личности» (Альберт Ворспан, «Начинай волноваться: подробности следуют», стр. 31).
Столь высокий уровень сборов во многом является следствием того большого значения, которое в иудаизме придается благотворительности. Слово цдака («милосердие») на иврите, происходит от цдек (справедливость). В Талмуде сказано: «Цдака равносильна соединению всех остальных предписаний» (Бава Батра, 9а). [143]
Эта точка зрения делает даже шнореров крайне самоуверенными, иногда просто до наглости. В Израиле, в районах, где живут верующие, попрошайки часто уверяют подателей, что, давая им возможность исполнить предписанный свыше мицва, получающий оказывает жертвователю услугу.
Шнорер привык получать каждую неделю пожертвования от определенного человека. Как-то раз, когда он обратился за деньгами, человек сказал, что сейчас ничего не сможет ему дать:
– У меня недавно случились колоссальные расходы. Моя супруга очень серьезно заболела, и мне пришлось отправить ее на курорт в Карлсбад. Поскольку там очень холодно, я вынужден был купить ей новую одежду и меховую шубу.
– Что-о?! – завопил попрошайка. – На мои деньги?!
143
О значении благотворительности в жизни евреев см.: Якоб Нэснер, «Цдакаh», а также в моей «Еврейской грамотности» (New York: William Morrow, 1991), стр. 511–514.
Рабби Як Ример, от которого я узнал эту историю, утверждает – в том, что касается иудейских предписаний, попрошайка прав: «Ведь по сути дела это были его деньги, поскольку и богач, и бедняк, оба, были представителями культуры, основанной на предпосылке, что вся собственность в конечном итоге является Божьей, а не людской, и таким образом благотворительность – предписание, а не одолжение. Эта история может быть понята лишь в том случае, если рассказать ее людям, в чьем языке понятия «справедливость» и «милосердие» выражаются одним термином». [144]
144
Як Ример, «Серьезный взгляд на современный еврейский юмор», неопубликованная рукопись автора, стр. 24.
Легендарное еврейское мастерство в собирании средств происходит не исключительно из их благородного чувства обязательности. Не меньшую роль в этом играют и агрессивные методы по сбору средств, используемые еврейскими учреждениями. Некоторые местные еврейские федерации публикуют ежегодный буклет или другие бюллетени, в которых поименно перечисляют всех благодетелей и указывают суммы существенных пожертвований. И хотя у многих эти бюллетени вызывают раздражение, они все же их жадно читают, чтобы узнать, что дали их друзья и недруги. Многие из крупных благодетелей признались, что, если бы их пожертвования не приносили им общественного признания, они бы давали меньше. [145] Как написал Хаим Бермант, писатель из британских евреев: «[Раввины учат, что] тот, кто дает милостыню незаметно для других, превосходит Моисея. Но [это] не тот вид величия, к которому стремится множество евреев». [146]
145
Несколько лет назад я как раз закончил сбор средств в Лос-Анджелесе, где один из слушателей заявил, что поскольку Еврейская Федерация публикует имена благодетелей, то он не хочет давать денег. Услышав прокатившийся по залу шум согласия, я сказал: «Предположим, я говорю вам, что неподалеку от меня в Израиле [где я тогда жил] живет семья эфиопских евреев, которым удалось бежать из своей страны, но пять членов этой семьи остались в Эфиопии. Из-за голода и нападок антисемитов, этим пятерым грозит серьезная опасность. Если мне удастся собрать 25 000 долларов, то мы сможем подкупить нужных людей в Эфиопии и вызволить пятерых оставшихся. И поскольку это вопрос жизни и смерти, я собираюсь поименно называть каждого здесь присутствующего и просить его встать и сообщить, сколько он даст денег». Или я говорил: «Поскольку я не хочу оскорблять ничьих чувств, после того, как мы закончим, я оставлю здесь коробку и попрошу каждого из вас положить в нее столько, сколько сочтете возможным. Сколькие из вас, – спрашивал я, – дадут больше, когда его называют по имени, и сколькие из вас дадут ту же сумму, если пожертвование будет анонимным?» В этом и последующих случаях я обнаружил, что, как правило, около 60 % респондентов говорили, что дадут больше, когда их называют по имени, нежели если бы пожертвования делались анонимно. Понятно, что это-то и является причиной того, почему благотворительные организации публикуют списки благодетелей.
146
Хаим Бермант, «Евреи» (New York: Times Books, 1977), стр. 199. Бермант заявляет, что в сообществе британских евреев XIX – начала XX века, когда раввины набожно пели нараспев «Господь подаст», они обычно имели ввиду «Господина Ротшильда». В статье «Проблема именных почетных знаков», рабби Луис Якобc отмечает, что обнародование имен благотворителей на именных почетных табличках в синагоге «является стимулом для людей жертвовать деньги и дары на нужды синагоги» и в тоже время угождает «умеренному виду тщеславия» (выделено мной). Согласно Якобсу, раввины прошлого давно распознали наличие подобного тщеславия и вместо того, чтобы его искоренять, они решили манипулировать им, чтобы повлиять на людей, склоняя их к благим делам: раз для многих людей важно быть знаменитыми, то пусть они становятся знаменитыми своими благими делами. Так, Тора повествует о том, как братья Иосифа решили продать его в рабство, «но когда Рувим [старший из его братьев] услышал это, то постарался избавить его от них» (Бытие, 37:21). Комментарий мидраша: «Если бы Рувим знал, что в Писании будет об этом сказано, „но когда Рувим услышал это…“, он бы на своих плечах отнес Иосифа обратно к отцу». В то же время Книга Руфь повествует о богатом отце Воозе, накормившем истощенную Руфь «обжаренным зерном, и она ела, и наелась, и еще осталось» (2:14). Относительно этого мидраш говорит: «Если бы Вооз знал, что в Писании будет об этом сказано „м он дал ей зерно обжаренное…“, он бы накормил ее жирной телятиной» (Мидраш Рабба, Руфь, 5:6).
К сожалению, за сосредоточенность на ковед (общественном уважении) иногда приходится расплачиваться.
Израильскому чиновнику, потерявшему надежду приобрести новый реактивный истребитель, который стоит 50 миллионов долларов, пришла в голову мысль: найти тысячу очень богатых евреев и попросить у каждого по 50 000 долларов.
– Но такой самолет никогда не сможет взлететь, – говорит ему его друг.
– Почему не сможет?
– Ты подумай, сколько будет весить тысяча благодарственных табличек на его фюзеляже?
Один очень богатый еврей никогда не делал пожертвований в фонд Еврейского Объединения. К нему приходит делегация просителей.
– Мы за вами давно наблюдаем, Голдстейн, – говорит глава группы богачу. – Мы все о вас знаем. Вы не только владеете этим домом, фактически дворцом, но у вас еще есть место в Палм Спрингс и отдаленный пастуший домик в швейцарских Альпах. Вы ездите на «Роллс-Ройсе», а у вашей супруги «Мерседес», и нам известно, что в этом году вы открыли еще двенадцать новых магазинов.
Голдстейн выслушал их речь до конца, но даже не повел бровью.
– Вы считаете, что много узнали о моей подноготной? – сказал он, когда человек закончил. – А вы выяснили, что моя мать провела три месяца в больнице с серьезными проблемами сердца? Вам известно, сколько стоят услуги круглосуточной сестры-сиделки? А вы выяснили, что мой дядя в психиатрической больнице и страховка ему ничего не оплачивает? Вам известно о моей сестре, которая вышла замуж за бездельника, который не может удержаться ни на одной работе, и у которой два ребенка учатся в модных колледжах, а вы в курсе, сколько сейчас стоит учеба в колледже?… И если я не даю ни цента никому из них, то что, вы думаете, я дам вам?
Юмор здесь состоит в том, как это объясняет Исаак Асимов, который приводит вариант подобной истории своей «Сокровищнице юмора»: «Можно отнестись с пониманием к богатому еврею, который раздумывает над тем, сделать ли пожертвование в какой-то благотворительный фонд, но богатый еврей (и даже бедный), который не желает поддерживать членов своей семьи и даже больную мать, просто немыслим». [147] Асимов приводит другой вариант этой истории:
«Как-то раз богатый мистер Голдберг погрузился в раздумья. В конечном итоге он проворчал про себя: „Что пользы мне от моей пароходной компании, от моих нефтехранилищ, от моей сети универмагов, когда моя бедная мать голодает на чердаке?“» [148]
147
Исаак Асимов, «Сокровищница юмора», стр. 239.
148
См. Там же, стр. 240.
Значительная часть еврейского фольклора также связана с благотворительностью, в особенности с теми изобретательными и остроумными методами, которыми пользуются еврейские сборщики средств, чтобы убеждать людей расстаться с гораздо большими суммами денег, чем они когда-либо предполагали.
Рабби Иосиф Каханеман учредил крайне ортодоксальную всемирно известную поневицкую ешиву в Бней-Браке, пригороде Тель-Авива. В ходе своих мировых турне Каханеман собирал средства на постройку множества еврейских школ.
Прибыв в один из городов, он услышал о необычайно богатом местном еврее. Каханеман сказал своему другу, что хотел бы обратиться к этому человеку с просьбой.
– Бесполезная трата времени, – говорит ему друг. – Этот человек чрезвычайно антиортодоксален. Как только он увидит твою длинную бороду и китель, он не даст тебе ни цента.
И действительно, когда Каханеман встретился с этим человеком, он показал свою враждебность по отношению к ортодоксам, как и говорил друг.
– Но ведь наверняка, – заявил Каханеман, – вы хотите помочь еврейским юношам получить хорошее образование?
– Вот что я вам скажу, – говорит ему тот человек. – Если образование для вас столь важно, я дам вам какую-то сумму. Я обеспечу вас всеми необходимыми средствами для постройки начальной еврейской школы, но при одном условии. Учащимся будет запрещено носить головные уборы в какое бы то ни было время, даже если они изучают Тору или читают молитву перед едой.
– И если я приму это условие, – отвечает Каханеман, – вы лично дадите всю необходимую сумму?
Человек рассмеялся.
– Такую еврейскую школу я построю с удовольствием.
Каханеман протянул ему руку:
– Согласен.
Через год этого человека пригласили на открытие школы. Наверху прекрасного здания была огромная надпись: «Новая школа Бней-Брака для девочек». [149]
149
Согласно еврейским обычаям, евреи-мужчины всех возрастов обязаны прикрывать свою голову, а незамужние женщины и девочки – нет.